С чистого листа

Это со стороны кажется, что целитель прикладывает руки ладонями к телу, или делает какие-то замысловатые пассы руками, а потом всё происходит. Пусть какой-нибудь ратник помашет руками — уверен, из этого ничего не выйдет. А всё потому, что самое главное происходит на уровне, недоступном привычному глазу.

Кстати, барьер в этот раз был совсем слабый, не сравнить с тем, что вчера был у Митрофанова, и с тем, что был у отца. Возможно, дело в концентрации, но не мешало бы выяснить истинную причину.

— Николай, твой черёд! — прохрипел Ильич, и я сразу включился в работу. Меня не покидало ощущение, что Жарову уже тяжело справляться с такой нагрузкой. Нет, его сила была такой, что многие молодые позавидуют, а вот физически мужчина был уже слабоват. Не так-то и легко даются организму такие нагрузки. Я даже вспомнил прошлого себя, ведь не просто так в шестьдесят ушёл на пенсию — просто уже физически не смог вести приём, кататься по вызовам на дом и выполнять кучу бумажной работы. Чувствую, Жарову тоже пора на пенсию. Но сейчас он был моим практически единственным шансом на спасение отца, поэтому я возлагал на него большие надежды.

— Ты смотри, уже очнулся! Крепкий малый! — обрадовался Афанасий Ильич, заметив слабую реакцию пациента. — Вы меня слышите?

Мужчина только моргнул, но не смог выдавить из себя ни слова. Судя по всему, он оставался в тяжёлом состоянии из-за того, что помощь целителей подоспела далеко не сразу. Вообще чудо, что он остался жив. Буквально ещё одна капля яда, и к приезду целителей он бы оказался мёртв.

— Скажите, вы как-то контактировали с напитками на званом ужине у Митрофановых? — задал я вопрос, но мужчина перевёл на меня мутный взгляд, а потом отключился.

— Дай ему прийти в себя, — остановил меня Жаров. — Ты же видел, его организм истощён борьбой с ядом, который проделал серьёзную работу, разрушая все системы. Думаю, этому парню предстоит серьёзная и длительная реабилитация.

— Афанасий Ильич, я знаю как помочь отцу! Вы ведь помните, что у него такие же симптомы? Мы сможем привести его в чувства, и в скором времени поставить на ноги. Давайте возьмём машину, и немедленно поедем к нам!

— А остальных больных ты на кого оставишь? На Свердлову? — проворчал Жаров. — Я понимаю, что твой отец нуждается в помощи, но он уже два года прикован к постели, подождёт до конца смены.

Я негодовал, потому как хотел поскорее решить проблему, но головой понимал, что Афанасий Ильич прав. Сейчас рабочее время, а наша помощь может понадобиться в любой момент. И Жаров словно в воду глядел — буквально через полчаса поступил человек в тяжёлом состоянии.

— Быстро в операционную! — скомандовал Жаров. — Павлов, Свердлова, мне понадобитесь вы оба!

Судя по тому, что к операции привлекают троих целителей, случилось что-то серьёзное. Зайдя в операционную после подготовки, я в этом убедился. Тело, лежащее на медицинской кровати, с большим трудом напоминало человеческое: лоскуты обгоревшей одежды, жуткие ожоги, опалённые волосы… Чудо, что он вообще дожил до операционной. Впрочем, я не удивлюсь, если в этом заслуга целителей из отделения местной «скорой помощи», которым удалось стабилизировать состояние пострадавшего и довезти к нам.

В операционной нас встретил целитель, который и доставил пострадавшего в больницу. Он находился рядом с ним и поддерживал в его теле жизнь, но долго так продолжаться не могло — если не поработать с ранами, рано или поздно силы у целителя закончатся, и тогда жизнь оборвётся.

— Что тут у нас? — проворчал Жаров, недовольно осмотрев тело. Я видел во взгляде целителя не столько жалость к пострадавшему, сколько недовольство от того, что предстоит хорошенько повозиться. Опасное состояние души для медика, когда человека начинают воспринимать как вещь и очередную досадную проблему, требующую решения.

— Дуэлянт! — бросил целитель. — Как обычно бывает, повздорили из-за девушки и решили сражаться сегодня утром. Повелитель стихий против предсказателя. Вот провидцу и досталось. Стихийник создал шар пламени, который ударил бедолаге точно в грудь, а затем пламя окутало его, довершая дело и доставляя жуткие мучения. Он потух сразу из-за болевого шока.

— Да он его поджарил, словно рябчика! — воскликнула Лия.

— Это вы ещё не видели что с ним было сразу по окончании дуэли, — отозвался целитель.

— Что же этот горе-провидец не предвидел, что так всё закончится? — ухмыльнулся Жаров.

— Вот как очнётся, так и спросите. Принимайте пациента, а то я уже едва на ногах стою.

— Лия, твоя задача не дать развиться отложенному ожогу. Охлаждаешь поверхность кожи в поражённых местах. — Да тут проще на всё тело воздействовать, — отозвалась девушка.

— Вот и займись этим! — зарычал Жаров и повернулся ко мне. — Ник, твоя задача — не дать ему умереть, пока я буду приводить в порядок этого бедолагу. Стимулируй работу сердца, кровоснабжение и работу лёгких. Не забывай и об остальных органах. Помни, что сейчас он живёт исключительно благодаря тебе. Ну а я займусь всем остальным.

В этот раз я даже не пытался следить за работой Жарова. Тело пациента было похоже на одну сплошную рану, из которой неумолимо утекает жизненная энергия. Мне приходилось затыкать эти дыры и делиться частью своей силы.

Как я понял из воспоминаний прежнего владельца тела, дуэли долгое время были под строжайшим запретом, даже само участие в таком мероприятии предвещало серьёзные неприятности, что уже говорить о смертельном исходе для одного из дуэлянтов. Но как часто бывает, всё запретное уводит в тень, и поединки чести стали проводиться втайне, что доставляло ещё больше проблем.

В конечном счёте государство пошло на компромисс и разрешило дуэли, но с обязательным присутствием секундантов и целителей с каждой стороны. Это заметно уменьшило количество смертельных исходов, но не остудило пыл горячих голов.

С этим пациентом мы провозились не меньше трёх часов. Теперь его жизни ничего не угрожало, и мы передали его на попечение младшего медицинского персонала, который будет обрабатывать раны растворами целебных трав и следить за состоянием бедолаги.

Я отметил для себя, что нужно быть осторожнее с повелителями стихий в этом мире, а ещё -непременно заглянуть к этому задире, когда он пойдёт на поправку. В прошлой жизни я любил общаться с пациентами и слушать их истории, которые привели их на больничную койку. Не потому, что желал слов благодарности, а интересовался жизненными случаями. Чаще всего они находили в этом интересе возможность пожаловаться на жизнь или жилетку, чтобы поплакаться, но и это часть работы целителя. А иногда попадались действительно любопытные истории, которые меняли взгляды на жизнь, или заставляли посмотреть на неё иначе.

— С каждым разом всё тяжелее, — посетовал Жаров, когда мы вышли из операционной. — Не знаю долго ли я так продержусь. Годы уже не те, чтобы вот так три часа протанцевать вокруг пациента.

— Вам уже давно пора на покой, — бесцеремонно ляпнула Лия и тут же спохватилась, поняв, что сказала лишнего.

— А ты не списывай меня со счетов, деточка! Мне опыта не занимать, да и целительной силы пока поболе вашей будет.

Несмотря на возможности целителей, которые продлевали продолжительность и качество жизни людей, они были не всесильны. Жаров и так неплохо продержался, но его здорово потрепала жизнь, поэтому после семидесяти он заметно сдал. Некоторые и до девяноста лет оперировали и давали фору молодым, но это были единичные случаи.