С Днем Постояльца!

Я вдохнула и откусила кусочек бургера.

Картон. Пропитанный мясным соком.

Калдения взяла салфетку и деликатно сплюнула в нее.

— Ты же знаешь, что я живу ради твоей стряпни, дорогой, но это была не лучшая твоя работа.

Орро шевельнулся. Когти махнули перед моим лицом, и обе тарелки исчезли, а их содержимое было выброшено в мусорное ведро. Орро прислонился к столешнице спиной, подняв лицо к небу и безвольно свесив руки по бокам.

— Я не могу этого сделать.

Поражение в его голосе было настолько абсолютным, что мне захотелось обнять его.

— Конечно, ты не можешь, — сказала Калдения. — Ты просто не в состоянии готовить плохую еду.

— Я должен быть в состоянии воспроизвести его. Это очень простое блюдо. У меня есть все необходимые ингредиенты. — Он казался таким опустошенным.

— Этот гамбургер не натуральный, — сказала я ему. — Большинство блюд эволюционируют естественным путем. В рагу есть мясо и корнеплоды, потому что скот забивают в начале зимы, а корнеплоды хорошо хранятся в погребе в холодные месяцы. Весенний салат называется так потому, что он готовится из листовой зелени и трав, доступных в начале весны. Гамбургер — это искусственная конструкция. Коровы забиваются зимой, помидоры вкуснее всего в конце лета, салат — весной, и это не считая еще одной коровы, необходимой для производства молока, используемого для приготовления сыра, котлетки и масла для булочки.

Орро уставился на меня.

— Это массовое производство, недорогое и предназначенное для быстрого и удобного питания, но все же содержащее достаточно калорий, чтобы утолять голод. — Я не могла сказать, улучшала ли я ситуацию. — Производители используют для этого особый кусок мяса, вероятно, самый дешевый из возможных, и они добавляют к нему что-то, что объясняет текстуру и мягкость булочки. Независимо от того, что я делаю с говяжьим фаршем, у него нет такой текстуры.

— Но у тебя нет моей подготовки и опыта. Я перепробовал все, — сказал Орро все еще ровным голосом. — Я добавил жир, добавил бульон, сделал эмульсию из мяса. Я пробовал кукурузный крахмал, масла и специи. Ради этого гамбургера, я совершил грех добавления глутамата натрия и диоксида силикона. Все это напрасно. Я — неудачник.

Он резко развернулся и вышел из кухни.

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух.

— Мы должны позволить ему вариться в своем отчаянии, — сказала Калдения. — Иначе нам никогда больше не подадут приличной еды.

— Это немного жестоко, Ваша Милость.

— Носиться с этим тоже ничего хорошего.

Магия гостиницы коснулась меня, как будто кто-то бросил камень в спокойный пруд, и волны от него хлынули на меня. Кто-то пересек границу гостиницы.

Было уже больше девяти, а Шона все еще не было дома.

Я вызвала экран с северо-восточной стороны здания. Четыре человека в темных одеждах пробирались сквозь кустарник. Они были одеты в черные балаклавы, которые скрывали их головы и лица, за исключением узкой прорези для глаз, и несли автоматы.

Щелчком пальцев я развернула экран к Калдении.

— Ниндзя Рудольфа Питерсона.

Калдения потерла руки.

— Не будет ли слишком самонадеянно просить об этом? Я ела эти ужасные гамбургеры.

— Вы же знаете нашу политику. «Гертруда Хант» не подает на обед живых существ.

Калдения закатила глаза.

Четверо «коммандос» пробрались сквозь кусты, старательно следя за тем, куда ступают их ноги. Первоначальный план состоял в том, чтобы притвориться нормальным заведением, но оружие подняло ставки.

Если бы Шон был дома, он выследил бы их, и посадил их головы на пику, а потом преподнес бы Питерсону, как шашлык.

Я постучала пальцами по столу. Ведущий ниндзя, мужчина, судя по росту и плечам, провалился в землю по колено.

Все замерли.

Незваные гости внимательно осмотрели кустарник, прислушиваясь к любому шороху. Когда ничего необычного не произошло, двое из них подошли ближе к своему лидеру и попытались вытащить его. Я позволила им освободить его, а затем опустила того, что был слева, до самых бедер.

Все снова замерли.

Им потребовалось три минуты, чтобы вытащить своего напарника. Они сгрудились в кучку и делали причудливые жесты руками, некоторые из которых включали в себя сильные указательные движения, сжатие кулаков и прочерчивание линий поперек горла. В конце концов они, должно быть, пришли к согласию, потому что отступили на несколько ярдов, развернулись веером и двинулись на север, стараясь обогнуть беспокойный участок земли.

Я дала им сделать десять шагов, а потом опустила того, что был справа, до колен.

Калдения выдавила из себя улыбку.

Они вытащили мою жертву и выстроились в единую линию, лидер занял позицию. Он достал из ножен большой нож, срубил молодое деревце и принялся ощупывать им землю. На твердость. Он поднял руку и пошевелил двумя пальцами, жестом приглашая команду вперед. Они снова двинулись гуськом, и каждый незваный гость шел по пятам предыдущего.

Я позволила им сделать пятнадцать шагов и погрузила последнего ниндзя в землю по пояс. Человек в маске отчаянно копал землю, а команда продолжала двигаться.

— Помогите, — прошипел ниндзя женским голосом.

Лидер резко обернулся. Балаклава скрывала его лицо, но тело излучало «какого черта» каждой клеточкой своего существа. Двое других нарушителей границы схватили свою увязшую подругу и попытались вытащить ее. Я держала ее крепко.

Они напряглись.

Один, два, три…

Незваная гостья с неожиданной силой вырвалась на свободу, и трое ниндзя рухнули на землю в кучу. Калдения усмехнулась.

Лидер поднял руки вверх.

Трое ниндзя вскарабкались на ноги. Женщина, которую я утопила, отряхнула штаны, указала на себя и ткнула большим пальцем вправо, указывая направление, откуда они пришли.

Лидер покачал головой и указал в сторону гостиницы.

Женщина-ниндзя покачала головой.

Лидер указал на себя, потом на ниндзя и снова на гостиницу.

Женщина-ниндзя показала ему палец, притворилась, что моет руки, и подняла их в воздух.

Я погрузила трех оставшихся ниндзя до самых подмышек.

Женщина кивнула, резко развернулась и зашагала обратно тем же путем, каким они пришли.

— Голос разума, — прокомментировала Калдения. — Она заслуживает шанса спрятаться еще на один день.

Я удивленно подняла брови.

— Милосердие, Ваша Милость?

— Натуральный отбор, — ответила Калдения.

В глубине гостиницы открылась дверь из Баха-чар. Шон.

Через тридцать секунд он вошел в кухню, обнял меня и поцеловал. Он вернулся обратно. Облегчение было настолько реальным, что я чуть не рухнула на свое место.

Шон улыбнулся мне и посмотрел на экран.

— Посетители?

— Сегодня днем к нам приходил Рудольф Питерсон.

— Сделай мне одолжение, держи их вот так.