С днем рождения, Сэми!
Шрифт:
Ной сразу понял, что Сэми пропала. В зале как будто потух свет, и улетучилась вся энергия. Ной быстрым шагом направился к выходу. Подозрения подтвердились, когда он увидел под дверью пару красных замшевых туфель. Ной подобрал их и обозвал себя последним идиотом.
Его наняли охранять Сэми, вычислить этого шантажиста. В такие дела нельзя вмешивать личные чувства. Черт, да ни в какие дела нельзя вмешивать чувства! Из-за его глупости Сэми может серьезно пострадать! Ной представил себе это и припустил бегом.
У фонтана он обнаружил смятое перо, поднял его и помчался вниз по
Дорога казалась бесконечной. Наконец машина затормозила, Ной сунул таксисту деньги и побежал к дому. Внутри стояла гнетущая тишина, свет погашен. Ной вдруг с нежностью вспомнил, как звенели браслеты, а босые ноги шлепали по деревянному полу и миниатюрная светловолосая динамомашина отчитывала Одиночку за то, что он играет с ее игрушками. Одиночка… Ной тихонько позвал, и волк немедленно вошел в холл на мягких лапах.
— Где она? Найди.
Волк потрусил на второй этаж и сел под дверью его спальни.
— Сиди здесь, никого не пускай, — сказал Ной и вошел.
Свет не горел, но Ной в нем и не нуждался — он знал, где искать Сэми. Он подошел к окну и остановился перед полупрозрачными занавесками. Сэми сидела в углу подоконника и смотрела на потемневшую бухту. Искала морских чудовищ или, может, загадывала желания?
Ной подыскивал подходящие слова.
— Вы убежали с бала без меня, Золушка.
— Простите.
Судя по голосу, она плакала, и это было ужасно. Ной никогда не знал, что делать с плачущими женщинами.
— Вам нет нужды извиняться. — Он отдернул занавеску и поставил туфли на подоконник. — Вы забыли это.
— Как обычно, правда? — сказала Сэми, не глядя на него.
— Да, я заметил вашу склонность терять обувь. — Ной положил ладони ей на плечи и принялся их массировать. — Что случилось, Сэми? Почему вы убежали?
— Я хотела как можно скорее положить конец дурацкому празднику.
— Это не все, — спокойно сказал Ной. — Не желаете рассказать мне?
— Не очень, — поежилась Сэми, — но расскажу. После того, что вы для меня сделали, я просто обязана пойти на это.
— Расскажите, если хотите рассказать, а не потому, что обязаны. Вы почему-то очень не любите свои дни рождения. Ваш отец погиб в этот день?
— Нет, — быстро сказала Сэми, — в этот день родилась моя сестра.
— Сестра? У вас есть сестра-близнец?
— Не близнец, она родилась в тот же день десятью годами позже. Сегодня Нэнси исполнился бы двадцать один год. Совершеннолетие. — Голос у нее сорвался. — Исполнился бы, если бы она была жива.
До Ноя начало доходить.
— Черт, Сэми… Я сожалею.
— Она погибла вместе с отцом.
— Теперь я понимаю…
— Причина не в том, что она умерла, — коротко произнесла Сэми, — а в том, как умерла… — Она сжала кулаки, и костяшки побелели. — Это несправедливо! Сегодня должен был быть вечер Нэнси и мы должны были бы поднимать бокалы за ее совершеннолетие! И все из-за меня! Это я убила ее, Ной, это все моя вина!
Глава девятая
Ной негромко выругался.
—
Вы же сказали, что она погибла в автокатастрофе вместе с вашим отцом. Что это был несчастный случай.Сэми сжалась в комочек, положив подбородок на согнутые колени.
— Нэнси была такая милая, — сказала она. — Я вам не говорила?
Ной набрался терпения, приготовившись ждать столько, сколько придется. Ей нужно собраться с силами, прежде чем рассказать о том, что так долго ее мучило.
— Нет, не говорили.
— Я обожала Нэнси, была готова выполнить любое ее желание. — Откуда-то из складок платья Сэми извлекла плюшевого волчонка. — Это был мой первый подарок ей. Первый и последний.
— Поэтому вы так бурно отреагировали, когда его схватил Одиночка?
— Волчонок был любимой игрушкой Нэнси. Она его везде за собой таскала. Это единственное, что мне от нее осталось.
— Почему вы вините себя в смерти сестры?
— Потому что это была моя вина!
В голосе Сэми проскользнуло раздражение, и Ной даже обрадовался этому. По крайней мере, хоть какая-то живая эмоция, а не это мертвое спокойствие и отрешенность.
— Расскажите.
Сэми вяло расстегнула заколку, уронила ее на пол и помассировала виски.
— Мы остановились на красный свет…
— Мы?!
— Ну да, я что, не говорила вам? Я тоже была в той машине. Нэнси уронила мистера Вуфа, и я… — Голос опять сорвался. — Мы остановились. Я думала, это безопасно!
Ной опустился на подоконник и привлек ее к себе.
— И что вы сделали?
— Я сидела впереди, рядом с папой, Нэнси была сзади. Она уронила мистера Вуфа, и он упал так, что я не могла его достать. Но я могла дотянуться до Нэнси. Я расстегнула ее ремень безопасности и велела ей достать волчонка самой. Я думала, все будет в порядке, правда! — Сэми свернулась у него на груди, уткнувшись носом в белый шелк рубашки. — Мы выехали на перекресток, я начала торопить Нэнси и тут услышала папин крик. Я в первый раз услышала ругань из его уст, а потом был скрежет металла, боль и тьма…
— Вы столкнулись с другой машиной?
— Да. Она проехала на красный свет и врезалась нам в бок. Я очнулась уже в больнице, рядом со мной была Бэйб. — Слезы прочертили дорожки у нее на щеках. — Она сказала, что папы и Нэнси больше нет…
— В том, что произошло, нет вашей вины, вам нужно это понять. — Ной взял ее за плечи и заставил поднять голову. — Вы были еще ребенком, это был несчастный случай, как вы могли его предугадать!
— Бэйб говорит мне то же самое, и большую часть времени я действительно в это верю. Но сегодня… Сегодня нельзя было праздновать мой день рождения, это должен был быть ее день.
— Скажите, Сэми, ваша затея с ребенком никак не связана со смертью вашей сестры? Вы уверены, что не пытаетесь таким образом заменить ее?
— Разумеется, не уверена, возможно, на подсознательном уровне именно этого я и хочу, глупо было бы пытаться отрицать очевидное, но дело не только в Нэнси. Я обожаю детей, до сих пор не завела себе полдюжины только потому, что не замужем.
— И когда же вы пришли к выводу, что муж для этого не обязателен?
— Недавно. — Лицо у Сэми посуровело. — В мире полно женщин, которые растят детей в одиночку.