С любимыми не расставайтесь! (сборник)

Дима был доволен.

– Все, что я делаю, – я делаю гениально.

Он принялся перекидывать руками и ногой три теннисные ракетки.

– Ты говори давай, я могу разговаривать.

– Как думаешь отпуск проводить? – спросил фокусник.

– А, все планы полетели, – сказал Дима. – Ты ведь знаешь?

– Знаю.

Жонглер, не торопясь, сложил шарики и ракетки, засунул руки в карманы и прошелся по комнате.

– Ну. Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что ты за нее должен держаться руками и ногами.

– Вот этого не будет.

– Тебе видней.

– И знаешь, почему? Я тебе объясню. В жизни каждый человек стремится подчинить себе другого, это закон. Я не из тех, кто склонен подчиняться. Может быть, я слишком честолюбив, не знаю.

Он посмотрел на гостя с дьявольской усмешкой в глазах.

– Саша – прелестный человек, но в этом смысле и она не исключение. Знаешь, чем она меня держала? Она меня пугала, что разочаруется во мне. Можно жить все время под такой угрозой? Я не могу.

Он оглядел свои плечи и стал ждать возражений. Однако фокуснику он стал так неприятен, что он не хотел ни возражать, ни соглашаться и только довольно вяло сказал:

– Хочешь, приходи ко мне завтра, посидим. Саша будет.

– Мимо, – сказал Дима.

– Можешь с ней не общаться. Елена Ивановна очень хотела, чтобы ты пришел, ты ей сильно понравился тогда. Она говорит, что ты очень талантливый человек.

– Да брось ты, – отмахнулся Дима, но весь засветился изнутри.

– Серьезно.

– Уговорил.

– Вот я тебе оставляю адрес.

Фокусник поднялся и вручил ему бумажку, но Дима все не выпускал его.

– А что она говорила? Что именно ей понравилось, какой номер?

– Да все ей понравилось, все, – фокусник уже злился. – Пока.

Он вышел на лестничную площадку, но не стал спускаться, а задумался. Ему было не по себе. Он уже жалел, что пригласил Диму. Зря так уговаривал. А что теперь делать? Ну, можно сказать, что правда ему лучше не приходить, зачем травмировать Сашу. Он снова позвонил в дверь.

– А знаешь, – сказал он, когда Дима открыл, – я подумал, может, и правда тебе не стоит приходить? Зачем тебе травмировать Сашу? Тем более она просила, чтобы тебя не было.

И вот тогда-то фокусник увидел другого Диму. Сейчас он был точно таким, каким его описала Саша. Да и что здесь удивительного, кто знает нас лучше, чем любящая женщина?

– Знаешь, я тоже об этом подумал, – сказал Дима. – Тут действительно надо сообразить.

Он снова повел фокусника в комнату и сел напротив. Теперь он смотрел потерянно, и плечи были не так широки, он словно ждал, что ему посоветуют и объяснят.

– Честно говоря, я жутко переживаю эту историю, – сказал он. – И если разобраться, чего она от меня хочет? Только одного: чтобы я не поддавался разным влияниям. Надо сознаться, она феноменально разбирается в людях, сразу видит, кто чего стоит. А я – нет. Я, бывает, увлекаюсь, тут она права… И главное – это все совпало, у меня сейчас не ладится с работой, бьюсь, бьюсь, черт его знает! Вот этот трюк то идет, то не идет. Не могу же я показывать его в таком виде. Чего-то, видимо, у меня не хватает… Вот Кисс – у него все время импровизация идет, то перехваты, то по два шарика сразу. Он на десять голов выше всех. Я кое-что делаю, но он это делает легко, а я – смотри…

Он снова начал номер с шариками и стал делать его довольно красиво, пока один шарик снова не упал.

– Видишь?

– А что, неплохо, – искренне сказал фокусник.

– Правда? – заволновался жонглер. – Нет, ты это что, серьезно?

– Абсолютно. И знаешь, что я решил? С другой стороны, тебе стоит прийти. Потому что она насчет тебя как-то неопределенно сказала. Она так сказала: «Хорошо бы его не было. Хотя…» – и так пожала плечами.

…Фокусник позвонил в дверь. Ему открыла жена Рассомахина.

«Как ошибочно мнение, что сорок лет для женщины – уже много, – подумал он. – Именно в эти годы самая заурядная внешность женщины может неожиданно стать привлекательной, если тому отвечает характер».

– Здравствуйте. Степан Николаевич дома? – спросил он.

– Его нет дома, но есть его жена. Это я.

– Тогда у меня к вам просьба. Я Виктор Васильевич Кукушкин, работаю с вашим мужем. – Фокуснику было много легче говорить с женой Рассомахина, чем с ним самим. – Я хотел пригласить вас и вашего мужа в гости. Не то чтобы свадьба, это мне не по возрасту, но как бы вроде того.

– Поздравляю вас. Благодарю за приглашение. Но прийти, к сожалению, мы не сможем.

– Почему?

– У меня дежурство в больнице, Степан Николаевич тоже будет занят. Скажу откровенно, я не люблю, когда он куда-то ходит. Степан Николаевич очень хороший человек, он любит делать людям добро, но у него есть одна слабость: ему очень приятно, когда это ценят. Поэтому я не люблю, когда его приглашают. Ничего плохого я не хочу сказать, но почему-то с тех пор, как он стал начальником, его приглашают чаще.

– Я его никогда никуда не приглашал, – сухо сказал фокусник. – Это свадьба.

– Ой, я обидела вас! Простите меня ради бога! – чувствуя себя виноватой, воскликнула Рассомахина и схватила его за руки. – Тогда, конечно, это совсем другое дело, я скажу ему, он обязательно придет!

– Моя жена, то есть будущая жена, попросила меня. Для нее это почему-то имеет значение.

– Все ясно. Мне даже стыдно, что я не поняла этого сразу.

– Жалко, что вы не сможете прийти. Честно говоря, я больше хочу, чтобы вы пришли, чем он…

13

Жильцы дома номер пять по Васильевской улице до сих пор вспоминают тот вечер, когда была свадьба «у артистов». Теперь уже трудно сказать, что там происходило на самом деле, потому что из разных окон было видно разное: что-то преувеличила фантазия, что-то размыло время.

Говорят, что гости, пользуясь теплой погодой, переселились из комнаты во двор.

Говорят, что жонглер прямо во дворе жонглировал столовыми ножами.

Говорят, что девушка-каучук свивалась в колесо и стояла на локтях.