С любовью, бухгалтерия

– Судя по воплям, барышня против, - задумался Васька.

– Да… - с философской грустью согласился Аллигатор. – Где нынче отыщешь истинную романтику? И мужики вялые какие-то: больше трендят, чем действуют. Аж смотреть стыдно, прямо как на наш футбол.

– Светлый – опять загоняешь?! Скажи просто – да или нет.

– Демон – ты дурак?! – снисходительно усмехнулся Аллигатор. – Расклад: их трое, молодые, стриженые – вояки походу. Нас двое, мы старые и пьяные.

– Я почти трезвый, - удивленно сообщил Васька. Девушка на берегу опять закричала, заставляя его вздрогнуть: – Волшебный пруд, точно. То есть, ты - нет?

– А смысл? Может, у них там по любви – вишь, как долго уговариваются. А если и нет… Объясни, на кой фиг мне чужие проблемы?

Они как раз выплыли на мелководье и коснулись ногами скользкой подушки дна.

– Это с тремя сразу по любви?
– буркнул Васька, выпрыгивая на берег в тени кустов. – И, думаешь, мне прямо охота в это лезть? Тоже тихо надеюсь, что оно само собой разрулится - в положительном ключе. Но жизненный опыт утверждает обратное. Затем, Светлый, что Земля имеет форму чемодана – что положишь, то и возьмешь. Сколько раз уже убеждался.

– Может, у тебя и так, - лениво согласился Аллигатор, ступая на песок. И тряхнул головой, разбрасывая сонм мелких брызг. – А в мой, что не пихай, он все равно без ручки.

– Значит, ты не со мной? Твое право.

– Все-таки дурак ты, Демон! – усмехнулся Олег, и в первых лучах зари блеснули его ровные, идеально белые зубы. – Весь вечер задаешь тупые вопросы. Точь-в-точь, как девка первый раз на сеновале: любишь – не любишь. А что я, по-твоему, делаю, блин?

– Прости, Светлый… - проговорил Васька, глядя ему в глаза.
– Больше не буду, честно. Старый стал, мусора в башке, что на дне этого пруда. Прости, брат.

Аллигатор дернулся и резко закусил нижнюю губу:

– С-с-собака! Ты реально демон! Так меня только один человек называл. И… его уже нет.

– Для реального демона харизмой не вышел. – Васька пригнулся и бесшумно нырнул в кусты, пытаясь разглядеть происходящее на другой стороне полянки. – Но ад повидал.

– И че оно? – Аллигатор, осторожно раздвигая ветки, прокрался к нему.

– Дерьмище, - сплюнул Васька себе под ноги. – Ничего красивого и притягательного там нет.

– Верно! – улыбнулся Аллигатор.

– Но иногда окольной тропинки, чтобы обойти его, не заляпавшись, не существует.

– И это верно! – его улыбка стала еще шире.

На полянке еще больше рассвело. И даже Васькиного неидеального зрения хватало, чтобы оценить обстановку. Двое парней ухватили девушку за руки, а третий начал расстегивать на ней одежду: узкие брючки-стрейч и трикотажную кофту на пуговицах.

– Наконец-то! – ехидно прокомментировал Аллигатор себе под нос. – А то прямо не насильники, а умирающие лебеди какие-то.

И обернулся к Ваське:

– Оки, Демон, погнали кошмарить молодежь! Какой мальчишник без мордобоя?

Девушка опять заорала – теперь по-настоящему: громко, протяжно, отчаянно.

– Можем к первому акту балета и не успеть! – пробормотал Васька, невольно скользнув взглядом на мост. Одежда обоих осталась там. Вся: – Пока добежим, пока оденемся. Потом обратно…

– А зачем? – невинно отозвался Аллигатор. – Давай так. Так – успеем.

– Блин, Светлый… - натурально растерялся Васька. – Голыми что ли?! Ты точно извращенец!

– Ох, Демон! – картинно вздохнул Аллигатор. – Прямо, как маленький. Да, мазохист. А ты нет?

– Иди ты… в смысле, есть немного. На старости лет нарываться. Надеюсь, хоть не суицидник.

– Мы, как древние воины - берсерки! – воодушевленно начал Аллигатор.
– Без страха и комплексов, открытые всем ветрам и неукротимые в праведном гневе!

Но потом поймал Васькин красноречивый взгляд и вытащил из-под куста длинный кусок плотного черного полиэтилена, очевидно, бывший ранее мешком для строительного мусора.

– Ладно, я тоже стесняюсь, - и рванул пакет, раздирая вдоль на две длинные, но не особо широкие полосы. – Не берсерки! Легендарные богатыри-титаны – минимум одежды, максимум мускулов и брутальности. Сойдемся с врагом в эпической битве времен и покроем себя неувядаемой славой на века!

Васька взял из его рук полиэтиленовую полоску и обвязал себе вокруг бедер:

– Знаешь, Светлый, я пока такси на остановке ждал, объявление видел: «Принимаем лом титана. Дорого».

– Или так, - невозмутимо согласился Аллигатор, сооружая себе набедренную повязку. – В масштабах вечности большой разницы нет.

– Ой, мамочки… - выдохнула Галина и прижалась губами к сильному Васькиному плечу, с наслаждением ловя яркий, чувственный ответ.

Васька под болотным соусом все равно оставался Васькой: родным, любимым и желанным до дрожи в коленях.

Перед глазами возникла красочная картина, четкая, будто наяву.

Двое. Светлый и темный, с удивительно красивыми тренированными телами, в мягкой рассветной дымке … сильные, смелые, неудержимые.

Крики, нецензурная брань, звуки ударов. Стук сердца - горячий, бешенный, отчего-то прямо в горле. Соленый пот, застилающий глаза. Боль. Привкус крови на губах.

И над всем – аромат чайной розы. Нежный такой. Тонкий.

Галина вдруг почувствовала, как ладони сжались в кулаки, и дыхание стало частым-частым. Конечно, причина была в Ваське. В том, что он рядом. Но не только.

Пространственное мышление – вещь коварная. Или просто за любимого человека всегда волнуешься, словно за себя? А, может, и сильнее?

– Вы победили, да? – больше утверждая, чем спрашивая, уточнила Галина.

– Да, - осторожно согласился Васька. – Сомневалась?

– В тебе? Ни секунды!

– Мне бы так… Я сомневался, я реалист. Но знаешь как – глаза боятся, руки делают. Один, правда, удрал, отхватив волшебной пиндюлины. Мировой рекорд по бегу установил, наверное. А двоих мы укатали.

– А голова?