С любовью, бухгалтерия
Шрифт:
Галина тоже рассмеялась, но потом испуганно посмотрела на Ваську:
– А что мне с этим счастьем делать-то?!
– Похоже, совсем без традиций не получится, - мужественно признал он. – Но Светлого приглашать не буду.
– Почему? Ты же сказал, что он хороший мужик, достойный?
– Потому, что он не придет, - пояснил Васька, глядя куда-то в сторону. – И потому, что я его понял. Да, достойный. Еще и сильный, чертяка. Но не
– Вась, ты о чем? – непонимающе заглянула она в глаза.
– Да так… ни о чем, - отмахнулся он и вдруг посмотрел на ее халатик: - А вот я, похоже, мазохист. Махровый.
Васькины пальцы легли на верхнюю пуговицу откровенного одеяния.
– Ответная любезность будет? – горячо прошептал он.
– Да… - густо покраснев, согласилась Галина.
Васька поймал ее взгляд и так смутился, что закрыл глаза. Наощупь расстегнул две верхние пуговицы и, не открывая глаз, потянулся губами.
Его губы были мягкие-мягкие. Но они не стеснялись. Ни капли.
– Я угадал твое откровенное желание? – тяжело дыша, проговорил он.
– Угадал, - тихо согласилась Галина, гладя его по волосам.
Внезапно у Васьки опять запищал будильник.
– Это уже контрольный, - обиженно признался он, дрожащими руками застегивая халатик. – В голову.
Затем открыл глаза и улыбнулся:
– Постараюсь вернуться быстрее. Я тебя… третья ступенька!
– Я тебя тоже! Самая третья и самая ступенчатая ступенька в мире!
Она закрыла за Васькой дверь, потом выбежала на балкон, чтобы помахать ему рукой.
Стояла несколько минут, безвольно глядя вслед скрывшейся за поворотом машины. И, наконец, вернулась в комнату - взяла со стола оборванную Васькой бельевую веревку, отцепила от нее «семь бельев» и, не сомневаясь ни секунды, отправила в стиральную машину.
«Порвутся, так порвутся, - небрежно подумала Галина, включая режим деликатной стирки. – Новые куплю. Все равно все эти Васька уже видел».
На душе было грустно-грустно. Но одновременно так хорошо, что хотелось летать.
Эпилог первый. Производственно-подружеский. С любовью, бухгалтерия!
Не успел Васька уехать, как Галину начали преследовать его визитки.
Две из них она нашла в тот же день, разбирая очередную партию белья для стирки. Первая обнаружилась в кармане джинсов.
«Точно! – вспомнила Галина. – Он давал ее в машине, когда отвозил домой после «вечерней шоу-программы». Я тогда их с Виталием от охранников в масках вызволяла. Надо же – совсем из головы вылетело!»
Вторая, сложенная вчетверо, вытряхнулась из летнего пиджака, красиво спланировав
под ноги, как бумажный самолетик.«Васька ей дверь на балкон у дядя Коли закрывал, - вздохнула Галина. – Мы тогда чуть первый раз не поцеловались…»
Третья визитка ждала в понедельник на работе, засунутая в стаканчик с карандашами.
«А ведь она там уже не первый день торчит», - возник перед глазами мысленный скриншот рабочего стола. Настоящего стола - деревянного. Или из чего там делают нынче офисную мебель?
Четвертую принесла вернувшаяся из Испании Лера.
Она влетела в кабинет вся такая светлая, воздушно-невесомая, с ажурным золотым колечком на пальце:
– Лина, я у тебя со стола визитку программистов утащила! Позвонить нужно было срочно, а я свою куда-то засунула. Хотела сразу вернуть, но забегалась – то, се. Вот, притащила, прости.
И положила перед Галиной заветный бело-зеленый прямоугольник: «Дементьев Василий, разработчик ПО, электронная почта, телефоны…»
Да-да, личный телефон Васьки на визитках присутствовал. Более того, на той, что нашлась в джинсах, и на принесенной Лерой, он еще был аккуратно подчеркнут ручкой, с явным намеком…
«Надо же было так не видеть очевидного!
– в очередной раз вздохнула про себя Галина. – И это не только визиток касается. Наверное, мы смотрим все-таки не глазами. Точнее, не только ими. Глаза подчиняются внутреннему «я», и видят лишь то, что им приказано. Не больше и не меньше. Но, слава Богу, уже все хорошо!»
С Васькой действительно все было, словно в сказке. Он теперь и звонил, и писал, отчитывался обо всем, что с ним происходит, снимал интерьер палаты, виды из окна, делился мыслями и наблюдениями.
В клинике посмотрели на него распрекрасного: с разбитой головой и остаточным запахом перегара и хотели было перенести операцию. Но потом провели дополнительные исследования и не стали. Разве что формулу наркоза пересчитали – то ли в большую сторону, то ли в меньшую, Галина так и не поняла.
Прислал Васька и себя после операции: в смешном чепчике и темных очках, сопроводив все это застенчивым смайликом.
А еще… Столько сердечек, цветочков, поцелуйчиков, осторожных намеков и открытых признаний Галина еще никогда ни от кого не получала! Даже в пору первой влюбленности. Словно Васька Демон окончательно впал в детство и вел себя словно влюбленный подросток.
«Скучно ему там, делать особо нечего, вот и развлекается, - думала Галина, раскрасневшаяся от чтения очередного Васькиного послания. – Но если уж по-честному… Взрослый мужчина, если у него это всерьез, и нежнее, и романтичнее, и деликатнее. Но в то же время чувственнее и откровеннее. Малолеткам такого и не снилось! И все это настолько красиво, и так кружит голову, что нет уже никаких сил дожидаться, когда это чудо расчудесное приедет!».
– Спасибо, Лера! – очнувшись, пробормотала Галина, засовывая очередную Васькину визитку в ящик стола. – Но Василий в этой фирме уже не работает, уволился. А вы как в Испанию съездили-то? Результат есть?
– Восхитительно… Результат такой… что лучше не бывает!
– Поздравляю! Но я сейчас не о том. Доверенность на доли в компании удалось получить?
– Ах, это… Не просто доверенности, мне сделали подарок к свадьбе – я теперь владею тридцати двумя процентами компании. Но главное…