С любовью, Лондон

Она тут же перестала смеяться и, смешно вытянув губы, проговорила:

— Да, и мне никогда не забыть этого кошмара.

— Неужели все было настолько плохо?

— Хуже, чем ты можешь себе представить, учитывая, что я целовалась с Куртом, — произнесла она, поморщившись.

— Ты целовалась с Куртом Магуайром?! Ни хрена себе! — удивлённо выдала я. — И это ты мне еще велела не лезть к нему?!

— Короче, это тоже длинная давняя история, — ответила она. — Если выйдешь сегодня живой из дома грымз Фернандес, то, я уверена, нам с тобой будет, что обсудить.

Тогда я лишь посмеялась над её пессимистичным заявлением, но теперь, вылезая из старой колымаги Олли, которую она делила с Лондоном, я больше не была настолько в себе уверена. Единственное, что я знала наверняка, так это то, что идея доверить свой имидж Олли изначально была гиблой. Радовало одно – мне не пришлось надевать чужие трусы под эту короткую черную джинсовую юбку, которую Олли заставила купить днём, как и то, что мама с Риком уехали ужинать в ресторан и не могли видеть моего легкомысленного наряда. В паре к юбке Олли подобрала мне ту самую кашемировую водолазку (именно ее так беззастенчиво пыталась отжать Наташка еще в Челябинске), заявив, что это единственная приличная шмотка в моем гардеробе.

Вцепившись в веревочные ручки пакетов с подарками, я стояла возле тачки Митчелл – Вудса и ждала, пока Лондон докурит, сидя на переднем сиденье с открытой нараспашку дверью, и перестанет на меня пялиться.

Дом горгулий Фернандес было трудно не вычислить этим вечером. Возле трёхэтажной махины из стекла и бетона стояла куча тачек, а из самого дома доносилась музыка, приглушённый смех и гул голосов. К слову сказать, мы опоздали на два часа по той причине, что Лондон был не в состоянии соскрести себя с кровати после затянувшегося тихого часа к положенным семи вечера. И, судя по всему, он и сейчас не очень торопился, продолжая курить и рассматривать меня.

— Надеюсь, там не мадагаскарские тараканы? — Лондон кивнул, указав взглядом на пакеты, и наконец-то перестал таращиться на мои ноги.

— Нет, я купила книги.

— Книги? — разочарованным тоном переспросил парень, выпуская плотную струю дыма в прохладный вечерний воздух. — Как скучно. Я надеялся, что ты удивишь меня.

— А я надеялась, что ты никуда меня не потащишь.

— Олли сказала, ты ночуешь у нас сегодня? — проигнорировав мои слова, поинтересовался он и вылез из салона, чтобы отправить окурок на лужайку чужого дома, что было совсем не по-американски.

— Да, я обещала познакомить ее с миром индийского кино, — ответила, переминаясь с ноги на ногу в своих коротких ботиночах на толстом высоком каблуке.

— А можно мне с вами? — спросил Лондон, захлопнув дверь машины.

— Не думаю, что ты оценишь классику Болливуда, — пытаясь понять, что стоит за его непринуждённым тоном, ответила, наткнувшись на испытующий взгляд парня.

— Классику чего? Хотя неважно, позволь мне самому судить об этом, — уверенно заявил он и, протянув руку, обхватил мою ладонь, переплетая свои пальцы с моими.

— А это ещё зачем? — попытавшись освободиться, проблеяла я.

— Они заперли тебя в школе на двое суток. Забыла? Я должен быть уверен, что с тобой ничего не случится, — проговорил Лондон, потянув меня за руку.

— Надо бы купить тебе кубик Рубика, я видела его в том книжном, — пробубнила, вышагивая вслед за парнем.

— Зачем он мне?

— Он развивает логику, с которой у тебя конкретный дефицит.

— Ты так считаешь?

— А как мне считать? Ты сам притащил меня сюда, а теперь намекаешь на то, что мне не выйти живой из того дома.

— Возможно, мне просто нравится спасать тебя, Китти, — поглаживая большим пальцем мою руку, произнёс он.

Я же, лишившись дара речи, задумалась о том, от кого меня нужно спасать в действительности.

Так я и перешагнула порог дома, разнаряженного по случаю двойного праздника стерв Фернандес: за ручку с Лондоном и странным ощущением, вызванным его двусмысленными фразами.

Народу было просто дохрена, знакомые и совсем незнакомые парни и девушки танцевали, сидели на диванах и разговаривали, или просто сновали по дому с пресловутыми одноразовыми стаканами в руках, в которых плескалось что-то горячительное. Об этом говорил хмельной смрад, висевший в воздухе, и неуверенные походки некоторых индивидуумов. Лондон перездоровался со всеми, кого мы встретили, и я отметила, что, в основной массе, это были девчонки. Некоторые на меня так «мило» косились, что я лишний раз убедилась в том, какой же идиотский затеей было припереться сюда в компании этого сердцееда.

Виновницы торжества появились на нашем пути внезапно, и я крепче вцепилась в руку Лондона, понимая, что момент Х настал. Сестры были упакованы очень по-праздничному и со вкусом: короткие платья без бретелек отличались лишь по цвету. Нежно-голубое – на одной стерве и бирюзовое – на другой. Других отличительных признаков, по которым я могла идентифицировать личность каждой, пока не было. Они обе смотрели на меня с нескрываемым презрением и враждебностью, улыбаясь при этом совсем как вчера.

— Лондон, почему так долго? — капризным тоном спросила одна из них и, разглядев, что мы держимся за руки, заметно скисла. Видимо, это была Зита.

— Я… ждал Кейт, — ответил этот наглый врун, — она решила вздремнуть, поэтому мы опоздали. С днём рождения, кстати.

— Спасибо, — процедила Зита, пытаясь испепелить меня взглядом.

— Я подумал, вы не станете возражать, если она тоже придет? — продолжал рыть мне могилу мой грёбаный кавалер. — Это такая возможность познакомиться со всеми.

— Конечно, нет. Рады видеть тебя, Кэти… так скоро, — ответила за сестру Гита. — Мы слышали, в мастерской был жуткий сквозняк и дверь захлопнулась. Наверное, ты очень испугалась?

— Да ну что ты, — пожав плечами, попыталась выглядеть максимально независимо. — Если бы не Лондон, я бы точно освоила оверлок.

— Какое досадное упущение, — переглянувшись с сестрой, проговорила Гита.

— Действительно, — кивнула в ответ. — С днём рождения, кстати. Вот… это вам.

Отцепившись от Лондона, я заглянула в один пакет, чтобы убедиться, что каждая получит свое, и протянула их сестрам. Мои подарки они приняли с явной опаской и неохотой, удерживая пакеты кончиками пальцев с таким видом, будто знали, что там, как минимум, было пирожное из пластида с зажженным фитилем.

— Вы не хотите взглянуть, что внутри? Кейт очень старалась, — беззаботным тоном спросил Лондон. — Шейла? — и вопросительно уставился на нее.

— Ладно, — неуверенно протянула Гита и, запустив руку в пакет, медленно вытянула свой подарок. — Это что, книга? — с заметным облегчением спросила она.

— У меня на родине всегда говорят, что книга – это лучший подарок, — пояснила я. — Надеюсь, вам понравится.

— «Пародонтоз и болезни дёсен»? — наморщив лоб, выдавила Гита.

— Эээ, да, — состряпав невинную улыбочку, ответила ей, — я заметила еще вчера, у тебя есть кое-какие проблемы, — и, обнажив свои зубы, указала на них пальцем. — Надеюсь, книга окажется полезной. Хотя все же стоит сходить к дантисту, дурной запах изо рта – верный знак, что тебе там будут рады.