С любовью, Рома

Это уже больше походило на истерику.

— Я всегда бесил тебя!

Мы продолжали идти по центру города, причём не особо разбирая дорогу, Стас не побрезговал пройтись по газонам и клумбам, наплевав на заборы и ограждения, он просто шёл прямо, а я старался не отставать от него. Сигналили проезжающие автомобили, оборачивались люди, но мы продолжали отыгрывать свою драму.

— Ну давай! Давай! Скажи, что я опять облажался!

Наконец мы вышли на старый мост с коваными перилами через мутного вида речушку. Несмотря на небольшую ширину русла, вода под нами текла достаточно быстро, образуя пенистые воронки водоворотов.

Стас остановился на месте, резко обернувшись ко мне.

— У меня только один вопрос! — взмахнул он руками. — Почему ты не хочешь пройти обследование до конца?

— Потому что это ничего не изменит. Если я здоров, то вся эта ситуация и яйца выеденного не стоит. А если… А если это всё-таки оно… то я тоже бессилен перед раком.

— Но ты уже однажды победил!

— Не я — родители, это они выцарапали меня с того света, от меня тогда ни хрена не зависело.

— А сейчас?

— А сейчас я даже не хочу об этом думать. Потому что… у меня был уже один шанс. И, кажется, я его прое***л.

— Ясно, — едва ли не выплюнул Стас, опять зашагал вперёд и опять замер прямо посередине пешеходной части моста.

И вновь, догнав его, я остановился рядом.

Уже собирался продолжить ругаться с ним, но брат меня переиграл, не терпящим возражений тоном велев мне:

— Прыгай!

— Что?!

— Прыгай, — повторил он, кивнув за парапет. — Если ты упустил единственный шанс, то остаётся только прыгать.

Я посмотрел на него как на конченого дебила.

— Не смешно.

— А я и не шучу! — рыкнул он. Кажется, моя истерика передалась и ему. — Не хочешь бороться? Да и хер с тобой. Тогда прыгай и не выноси нам мозги! Можешь не с моста, можешь вон под машину, только я не собираюсь стоять и смотреть, как ты губишь себя!

— Ну и не смотри! — взъярился я. — Не смотри! Я же не прошу. — А потом, неожиданно даже для себя самого: — То есть ты меня настолько ненавидишь?!

Стас молниеносно сорвался с места, одним броском поймал меня за шею со стороны спины и, с силой сдавив болевые точки, заставил меня согнуться.

— Ненавижу?! — почти взревел он. — Ненавижу тебя?! Да, чёрт возьми, ты прав. Ненавижу, как ты губишь себя, как тратишь свою жизнь на какую-то ересь! Я ненавижу то, как ты запрещаешь себе быть счастливым и просто жить! — он орал, а я вырывался, пытаясь скинуть его руку, но в вопросе драк я был абсолютно бесполезен. При этом жадно глотал каждое его слово. — Я терпеть не могу то, как ты проё***ваешь свою жизнь, закапывая в землю свои таланты, как прячешься в грёбаной скорлупе в этом своём Питере! Потому что… просто не представляю мир… без тебя.

Последнее прозвучало настолько парадоксально, что я даже вырываться перестал. А Стас с чувством тряхнул меня и отпустил.

Нас обоих трясло.

— Не хочешь прыгать? — очень тихо спросил он. — Значит, я это за тебя сделаю.

И прежде чем я успел сообразить, о чём он вообще говорит, брат сделал невероятное: перемахнув через парапет, он полетел вниз.

— Стой! — завопил я и… последовал его примеру. Благо что лететь было недолго. Всего лишь несколько метров, и я мощным ударом вошёл в мутную воду. 

Плавал я неплохо. Не то чтобы спортсмен, но приличные дистанции преодолевал вполне сносно. Правда, как оказалось, плавать в бассейне или на облагороженном во всех смыслах пляже — это не то же самое, что выбираться из быстрой реки, видимость в которой практически нулевая. Дно никак не желало находиться, по крайней мере, на какой-то момент я оказался дезориентированным, потеряв вверх, низ и прочие направления. А потом меня попросту закружило, должно быть, попал в один из водоворотов. Резко дёрнуло вниз. Сначала пришло чувство тошноты, а уже затем я ощутил нехватку кислорода. Изо всех сил старался грести, активно работая руками и ногами, но отчего-то никак не получалось сообразить, куда нужно плыть. Паника нарастала с каждым движением. 

Всё случилось слишком быстро. И мой организм, неготовый к таким встряскам, просто начал отключаться. В голове стало мутно, как если бы речной ил уже успел поглотить меня полностью. Меня практически вырубило, но мысли всё ещё продолжали метаться внутри черепной коробки. Оказалось, что я действительно о многом сожалел. О том, что подвёл родителей, что опять им из-за меня придётся страдать, что наговорил весь этот бред Стасу, что вконец разрушил всё, что связывало нас, что так и не увидел Соню…

Мысль о Соне неожиданно взбодрила, подобно солнечному лучу в царстве тьмы. Она словно тянула меня за собой, требуя выплыть и… жить дальше. 

И тут я достиг дна. Фактически, а не фигурально. 

— Плыви! — требовала Романова в моей голове. — Плыви!

Оттолкнулся из последних сил, вдруг поняв, в каком направлении нужно грести. Движения были нечёткими и смазанными, но я представил, что плыву на свет звезды, которой и была для меня Сонька.

Толща воды надо мной стала светлеть, и… чья-то рука резко рванула меня вверх.

***

Выплывали мы долго.

Весь берег реки оказался облицован плиткой, и лишь в месте, где речка впадала в другую, более широкую и прозрачную, мы смогли выбраться на мель. Вернее, выбрался Стас, волоча меня за собой.

Лёгкие горели жгучим пламенем, а потом меня начало рвать. Безобразно и противно, но мне было фиолетово. Главное — я вновь мог дышать. Брат всё это время поддерживал меня под живот, не давая рухнуть обратно в воду.

— Прости, — как заведённый повторял он, — прости меня. Ты… мы… я думал, что мы легко выгребем. А ты всё не всплывал… Боже… Рома! Прости!

Наощупь вцепился в его футболку, вынуждая наклониться ко мне.

— Стас, — еле слышно прохрипел. — Стас, я жить хочу!

Пытался кричать, но выходило лишь какое-то бульканье, прерываемое кашлем и рвотными спазмами, однако брат всё равно всё понял правильно. Крепко обхватив меня руками, он прижал мою голову к своему плечу. И тут я… разрыдался. Как никогда до этого. Как никогда после.

— Стас, я жить хочу, — в который раз повторил я.

— Ты будешь, будешь, — клялся он. — Ты же мой брат! Ты просто обязан.