С мыслями о соблазнении

Дейзи бежала бегом.

Добравшись, она обнаружила, что в коттедже темно, но все же поднялась по

ступеням на веранду, вытащила шпильки и распустила волосы. Сунув шпильки

в карман, Дейзи открыла дверь. Откинув назад теперь уже свободно

рассыпавшиеся волосы, она вошла внутрь и закрыла за собой дверь.

Ей пришлось несколько раз моргнуть, потому как внутри коттеджа оказалось

темнее, нежели на залитой лунным светом веранде. Дейзи стояла в фойе, справа

от нее располагалась та самая гостиная, которую она рассматривала через окна в

тот день, когда они приходили сюда вместе с Себастьяном, правда, теперь она

могла увидеть чуть больше, чем в свой предыдущий визит.

Полотна с мебели сняли, без сомнения, в преддверии возвращения сюда

Матильды, но темнота мешала Дейзи разглядеть детали убранства. Однако из

комнаты слева в фойе просачивался слабый мягкий свет.

– Себастьян? – тихо позвала она. – Ты здесь?

Не успела Дейзи договорить, как он уже возник в дверях. В руке Себастьян

сжимал единственную свечу в подсвечнике, освещавшую золотистым светом

его белую льняную рубашку.

– Ты пришла, – произнес он.

Дейзи удивилась:

– А ты думал, я не приду?

– Я не знал. Полночное свидание для любой женщины, определенно,

представляет неоспоримый риск.

Ей не хотелось думать о рисках.

– Пришлось прийти. В любом случае я должна поблагодарить за пишущую

машинку. Это самый прекрасный подарок, какой я когда-либо получала.

Переступив с ноги на ногу, Себастьян с почти смущенным видом отвел взгляд.

– Что ж, любой великой писательнице нужна достойная ее печатная машинка.

Дейзи затаила дыхание.

– А я великая писательница?

– Ты ею станешь.

Уверенность, с которой он это произнес, заставила душу Дейзи воспарить

ввысь, но следующие его слова вновь обрушили ее на землю.

– Боюсь, я не выполнил свою часть сделки, ведь у меня нет для тебя ста

страниц.

Тяжело сглотнув, Дейзи постаралась не выдать голосом охватившее ее

разочарование, но стоило заговорить, и она поняла, что не преуспела.

– Без страниц я не могу тебя поцеловать, – печально подытожила она.

Но Себастьян неожиданно рассмеялся.

– По правде говоря, поцелуи необязательны. По крайней мере, для мужчин.

Дейзи не представляла, что он имел в виду.

– Тогда зачем мы здесь?

– Затем, что мне нужно было тебя увидеть.

Чтобы лучше ее видеть, он поднял свечу, и даже в таком тусклом свете Дейзи

смогла различить следы усталости на его лице.

– Боже, – воскликнула она, подходя ближе, – ты выглядишь измотанным. Чем

ты занимался в Лондоне? Уж точно не спал. Ты… – Она осеклась, не решаясь

задать вопрос, неуверенная, что хочет знать ответ.

– Оправдывал свою репутацию? – словно прочитав мысли, закончил за нее

Себастьян. – Нет.

Миновав вестибюль, Дейзи встала перед ним, с тревогой взирая на его лицо.

– Себастьян, с тобой все нормально?

– Боюсь, что нет.

Свободной рукой он коснулся Дейзи, откинув прядь волос с ее щеки.

– Я во власти безумия, цветочек. Ты права, я не спал, по крайней мере как

следует. Я не могу думать. И определенно не могу писать. Поэтому-то у меня не

набралось для тебя сотни страниц, разве что с десяток. – Он поставил свечу на

серебряный поднос для визиток, затем потянулся к Дейзи и обхватил ладонями

ее лицо. – Я вернулся в надежде, что ты сжалишься надо мной и вновь одаришь

меня своим особым вдохновением.

Одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы Дейзи задрожала от

волнения, и ей вдруг стало неважно, выполнил ли он свою часть сделки или нет.

Он вернулся, и только это имело значение.

– Хочешь нарушить правила?

– Да, и если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты ответишь «нет» и

уйдешь.

Когда она не двинулась с места, Себастьян наклонился ближе, но не поцеловал

ее.

– Я хочу, чтобы ты поняла, – сказал он. – Если бы я остался, то не сумел бы

предотвратить неизбежное. Но проведя месяц в аду, я устал бороться. Дейзи, ты

преследовала меня, подобно призраку. Куда бы я ни шел, все напоминало мне о

тебе. Я пытался писать, но без тебя всякий раз заходил в тупик. Я стал таким,

каким был до встречи с тобой, – пропало вдохновение и цель. Я хочу тебя, и да

поможет мне Бог, я не в силах перестать хотеть. Поэтому я вернулся домой и

попросил тебя о встрече.

Его слова взволновали Дейзи до глубины души.

– Со мной происходило то же самое, – призналась она. – Потому я и пришла.

– Не стоило. Если ты останешься… – Себастьян умолк, его взгляд блуждал по ее

лицу. – Тогда мы станем любовниками, Дейзи, – закончил он, вновь

встретившись с ней взглядом. – Во всех отношениях. Больше никаких поцелуев

и прогулок, никаких игр, никаких правил.

Он крепче сжал руки, его пальцы легли на ее затылок, губами он почти касался

ее губ.

– Понимаешь, что это значит?

На самом деле, не совсем. До этого момента, она вообще не представляла, куда

может завести эта игра. Ее воображение не заходило дальше его неописуемых

прикосновений в павильоне. Но теперь, здесь, посреди ночи, очутившись в доме

с ним наедине, она поняла. Их свидание вело к тому, о чем леди с Литтл-Рассел-

стрит говорили не иначе, как шепотом, и никогда прямым текстом, и о чем в

книгах упоминалось с такой деликатностью, что было не догадаться, делят

влюбленные ложе или же играют в пикет.

Дейзи глубоко вдохнула, пытаясь собраться с духом.

– Да, Себастьян, я понимаю. Ты хочешь… – Голос подвел ее, и Дейзи изо всех