С Новым годом, вы уволены!

Поднять взгляд, который несколько секунд назад растеряно опустила и заглянуть в карие глаза. Такие знакомые, но сейчас в свете сотен мерцающих огоньков такие интеоесные, непривычные, совершенно другие.

А потом на мгновение растеряться, потому что сфокусироваться на глазах все сложнее, ведь расстояние между нашими лицами становится меньше и меньше, до тех пор, пока чужие губы не касаются моих.

Абсолютно странно, но это нелогичное, неправильное решение не вызывает у меня желания вырваться.

Рома целует медленно, словно исследуя, наверное, позволяя оттолкнуть, только вот я этого не делаю.

Нерешительно поднимаю ладонь, чтобы пропустить сквозь пальцы его волосы. Я тоже пробую, стараюсь уловить что-то, хотя совершенно не отдаю себе отчета в том, что именно. Я обязательно разберусь в этом позже, а пока...

Пока я отвечаю на поцелуй. Не спеша, запоминая каждое мгновение, каждое движение. Второй ладонью провожу по плечам, обвиваю шею, решаю, что это не так интересно и вновь возвращаюсь к плечам, кончиками пальцев касаюсь скул.

И запоминаю, запоминаю.

Чувствую, что он улыбается, когда я едва заметно вздрагиваю, ощутив легкий укус, и не могу сдержаться, отвечаю улыбкой, а потом вновь подставляю губы под поцелуй, не задумываясь, не анализируя.

Я не знаю, как назвать это состояние, как его охарактеризовать и логически объяснить. Знаю лишь то, что оно закончилось ровно тогда, когда одна мелодия сменилась другой, и примерно в этот же момент зазвонил телефон босса.

Мы снова были самими собой. Я думала, как бы побыстрее провалиться сквозь землю, а он серьезным взглядом смотрел на экран мобильника.

– Я на минуту.

Спорить не стала. Кивнула, заторможено проследила за тем, как босс уходит с танцпола, наверняка, ища более тихое место, и поплелась к столику.

Не знаю, сколько времени прошло, когда начальник вернулся. Сложно размышлять о чем-то, когда в голове вакуум.

– Прости, мне уехать нужно. Прямо сейчас. – каким-то непривычным извиняющимся голосом проговорил шеф, подойдя ко мне.

– Проблемы? – на автомате.

– Разберусь. – улыбнулся в ответ. – Ты же придумаешь, как объяснить мой поспешный отъезд?

– Думаю, после всего увиденного объяснения уже не понадобятся.

Договорив фразу, заглянула боссу в глаза и на секунду забыла, как следует дышать. Вновь что-то новое, какая-то нерешительность или...

Все же решительность, потому что уже в следующую секунду шеф коротко меня поцеловал. Практически невесомо, едва коснувшись губ, после чего развернулся и зашагал в сторону выхода, оставив меня стоять возле столика и глупо моргать.

Нет, все же должен быть какой-то закон, обязующий начальников, играющих роль женихов, объясняться, когда они вот так вот просто целуют вдруг своих подчиненных! Обязан быть!

Нельзя, недопустимо в таких случаях брать и испаряться аосле случившегося!

Ну, хоть какое-то объяснение быть должно?!

– Да-а-а-а, Лизка. – голос Ани заставил вынырнуть из водоворота бессвязных мыслей.

– А?

– Я как-то сперва даже не поверила про парня, но вы...
– подруга многозначительно поиграла бровями.

– Что мы?

– Мишка сказал, что ему даже за мужиков на танцполе страшно стало, так твой Рома смотрел на тебя, пока мы танцевали!

– Да? – не до конца понимая, о чем вообще речь, спросила я, так и не отведя взгляд от дверей, за которыми скрылся шеф.

– В общем, вы это... Держитесь друг за друга там. – и снова Анин голос.

А я в ответ... Да что в ответ.

Я просто взяла со столика свой бокал и выпила все его содержимое.

А что еще оставалось сделать?!

Глава 11

Интересно, если два дня подряд не хочется просыпаться с утра, это уже можно считать плохим знаком? Я не знаю, депрессией какой-нибудь, может?

Я могла бы списать все свои беды на похмелье, однако, увы, его попросту не было. И да, сегодня это на самом деле «увы.»

Я действительно с радостью бы провалялась в кровати весь день, удачно пользуясь тем, что голова отказывается работать, однако, вопреки ожиданием, сознание было четким и ясным. А в мозгах на переднем плане, подобно яркому транспаранту, маячила одна единственная мысль.

Я в заднице!

Без всяких смягчающих слов неуверенности вроде «возможно, я в заднице», «вероятно, я в заднице», «кажется, я в заднице».

Не-е-е-ет!

Я абсолютно, совершенно точно, стопудово в во-о-о-о-о-о-от такой огромной заднице.

И, кстати, варианта, что она просто возьмет и исчезнет сама собой тоже не наблюдалось.

А это значит, что нужно как-то выкарабкиваться самостоятельно.

Сделав кофе, вернулась в кровать и, окуклившись в одеяле, принялась думать.

Вчерашний поцелуй с Ромой (да у меня теперь даже язык не поворачивается назвать его Романом Георгиевичем, и это еще одна проблема), он... Он, ну-у-у-у...

Да, исчерпывающе!

Начальнику абсолютно не обязательно было меня целовать, с головой хватило бы танца и пары улыбочек. К тому времени, как мы добрались до танцпола, главные эксперты по вопросам моей личной жизни прибывали уже в таком состоянии, что достаточно было просто придерживаться намеченного курса, не переходя границы.

А мы их перешли.

И самое печальное в том, что мне понравилось переходить эти самые границы.

От стыда перед самой собой тихо застонала и, отставив чашку, спрятала голову в одеяло. Сомнительный способ борьбы с трудностями, знаю.

Не сумев сдержаться, не открывая глаза, в очередной раз за утро нырнула в воспоминания, вновь прокручивая произошедшее на Элином дне рождения.

Полное затмение разума, совершенная неправильность действий, но, черт возьми, как же...

От осознания собственных мыслей замотала головой, но так и не смогла избавиться от остатка фраза, тихо прошептав:

– ...мне понравилось.

Я отдавала себе отчет в том, что на празднике меня целовал начальник. Совершенно невыносимый человек, который несколько месяцев подряд совершенно заслуженно меня раздражал.

Но как же он меня целовал! Или я его... Если честно, в процессе я уже успела запутаться, кому это нужно было больше...

А еще... Еще в клубе я напрочь позабыла об Игоре.

Зато теперь вспомнила. Вспомнила и в очередной раз застонала. Кажется, подобное выражение эмоций становится сегодняшним утром самым популярным и доступным.