С Новым годом, вы уволены!

Тона такого я, кстати, совсем не понимала, поэтому, из последних сил стараясь не превратить семейный обед в кровавое побоище, как можно более спокойно проговорила:

– Вы же в курсе того, как все на самом...
– договорить девушка шефа не дала, растянула губы в такой стервозной улыбке, повторить которую я бы не смогла, даже пройдя курсы актерского мастерства. Подобное выражение лица поставляется исключительно в комплекте с характером. Абсолютно ужасным характером, в этом я теперь не сомневалась.

– В курсе. – прошипела Полина Анатольевна. – Теперь в курсе.

– Тогда я не понимаю, какие ко мне могут быть претензии. – чувствуя, что сохранить душевное равновесие, видимо, все-таки не удастся, вскинув бровь посмотрела на девушку.

Пожалуй, это финиш.

Я многое могла стерпеть. Дебильные улыбки, бред, который приходилось нести, ужины, обеды, завтраки, да, я, черт возьми, даже с воображаемой собакой уже смирилась, но терпеть беспочвенные наезды от неуравновешенной подруги шефа?

Увольте!

– Серьезно не понимаешь? – от того, как быстро Полина Анатольевна превратилась из милейший «Лизонька, я тебе сладости привезла» в вот это, стало смешно.

Не сдержавшись, прыснула, лишь потом ответила:

– Серьезно, не понимаю. Больше скажу, даже понимать не хочу, разбирайтесь, пожалуйста, со своим дурдомом сами.

Любительница погреть задницу в теплых странах сперва покраснела, потом побелела, а затем, когда я уж решила, что пора вызывать скорую, все же приобрела нормальный цвет.

Цвет, но не тон голоса. Последний стал зловещим, правда, с визгливыми нотками.

– Послушай, ты!

– Внимательно слушаю.

Ну вот, опять побелела... Может, у нее хамелеоны в роду были?

– Если я еще хотя бы раз...

К сожалению, что «еще хотя бы раз» и что «если» осталось загадкой.

– Что здесь происходит?! – появившийся на кухне Роман Георгиевич, кажется, был не удовлетворен развернувшейся сценой, но, если честно, на его мнение теперь уже было пофиг.

И на обед, и на немцев, и на судьбу «Сигма Шуз» в целом. На ипотеку, правда, нет еще, но не на ипотеке же мой мир держится, в конце концов.

Пока, моя милейшая собеседница, недовольно кривилась и хлопала глазами, босс продолжил.

– Полина, вернись в столовую. – девушка уж было открыла рот, чтобы, наверняка, возразить, когда Роман Георгиевич повторил, только на этот раз куда менее нежно. – Вернись в столовую!

Подруга шефа явно не горела желанием, но просьбу (или правильней было сказать приказ?) выполнила, не забыв презрительно фыркнуть, пройдя мимо меня.

Босс проводил Полину Анатольевну взглядом, обернувшись ко мне лишь тогда, когда его пассия скрылась из поля зрения.

– Я сейчас все объясню. – начал шеф, но я мотнула головой.

Ну уж нет, спасибо. Если сейчас я загружу мозг еще и информацией касательно того, как именно босс соврал Полине, то голова рискует просто на просто взорваться. И я искренне сомневаюсь, что мои растекшиеся кипящие мозги будут уместно смотреться на безупречной кухне Ветровых.

– Лучше не стоит. – качнула головой. – Я уже действительно жалею, что мы не заключили этот дебильный контракт.

Шеф настаивать и мусолить эту тему не стал, кивнул, подошел столу, поставил на него посуду, которую, видимо, тоже внезапно решил отнести на кухню, и лишь потом вновь посмотрел на меня.

Если честно, раньше, когда все было просто и логично (я заслуженно не люблю шефа, шеф заслуженно не любит меня), хватало одного взгляда, чтобы понять его настроение. Теперь же я не понимала ни хрена.

Наверное, если бы я смогла поверить в то, что Роман Георгиевич не просто хороший стратег и манипулятор, то, наверняка, решила бы, что мужчина расстроен. Причем чем-то более серьезным, например, пятна на рубашке или слишком сладкого кофе.

Но я-то отлично знала, кем начальник является на самом деле, поэтому и взгляд такой охарактеризовать не могла.

– Я могу отвезти тебя домой. – легкая усмешка. – Сомневаюсь, что теперь мама или папа расстроятся из-за того, что обед завершился так рано.

И снова этот совсем не деловой тон. И снова переход «на ты», неуместная улыбка.

Нет, серьезно, довольно!

– Лучше просто вызовите мне машину. Или я сама позвоню в службу такси. – моментально перешла на деловой тон.

Выберите себе другую девочку для игр, Роман Георгиевич!

Несколько секунд тишины.

– Или можешь просто попросить Игоря. – интонацию, с которой была произнесена эта фраза я расслышала прекрасно. Совершенно неприкрытая издевка.

Сдержаться, не схватить ближайшую тарелку и не разбить ее боссу об голову было очень сложно. А лучше две тарелки. И как в оркестре с обоих сторон «быдыыымщ»! Вместо этого, проявляя чудеса выдержки, улыбнулась и ответила:

– Моя личная жизнь вас совершенно не касается.

– Разумеется. – фыркнул босс.

Нет, ну как можно оставаться равнодушной, когда тебя так откровенно бесят?!

Короче, я не выдержала.

– Тем более, что у вас тут есть, чем заняться. Например, успокоить слетевшую с катушек реальную девушку. Ей, кажется, роль бывшей пришлась не по душе.

Начальник ответил не сразу. Вполне вероятно, что тоже думал про тарелки, хотя в его случае эти мысли были совершенно необоснованными. Сам кашу заварил.

– Я вызову машину, родители настаивать на том, чтобы вы остались, не станут. – ну вот, ледяной тон.

Ой, как страшно.

– Хорошо. – кивнула, после чего Роман Георгиевич направился к выходу из кухни, встретившись в дверях с Игорем. Ничего не сказав брату, шеф вышел в коридор, оставив нас вдвоем.

Да что ж за съезд любителей носить грязную посуду?!

Хотя, отлично, решать вопросы оптом гораздо эффективней.

– Я просила тебя не рассказывать ничего боссу, это было так сложно?
– улыбка на лице лжебармена сразу потускнела, прекрасно. – Одна чертова маленькая просьба!

– Вот уж не думал, что одна чертова маленькая просьба вызовет такую бурю эмоций. С чем она хоть связана, объяснишь? – ох уж этот беззаботный тон, руки снова тянутся к тарелочкам!

– С тем, что Роман Георгиевич мой босс! С тем, что я изображаю его девушку! С тем, что, блин, я просто не люблю выносить личную жизнь на показ! И с тем, что, в конце концов, я тебя просто попросила!