С первого взгляда

— Понятия не имею. Может быть, она хотела сделать тебе свадебный сюрприз. Прости, если все испортил. Хочу лишь сказать, что большинство женщин вообще не стали бы этого делать. Лекси знала, что мама отнюдь не рада твоему отъезду, но не стала винить себя. Она просто попыталась улучшить положение вещей. Нужно быть особенным человеком, чтобы так заботиться о других.

— Поверить не могу… — пробормотал Джереми, подумав, что Лекси полна сюрпризов. На сей раз — приятных.

— Ты, конечно, уже был женат, но теперь придется все начать сначала. Главное, помни о том, что нужно смотреть на вещи шире. Когда приходится несладко, вспоминай, как ты полюбил Лекси. Она необыкновенная женщина, тебе повезло, что ты ее встретил. А ей повезло, что она встретила тебя. У нее золотое сердце. Здесь невозможно притворство.

— Почему мне все время кажется, что ты на ее стороне? Почему ты считаешь, что ссора случилась по моей вине?

— Потому что я тебя знаю много лет. — Отец подмигнул. — Ты всегда умел ссориться. Конфликтовать. Как по-твоему, чем ты занимаешься, когда пишешь статьи?

Почти против воли Джереми засмеялся:

— А если ты не прав? Если виновата Лекси?

Отец пожал плечами:

— Тогда я скажу, что оба хороши. Догадываюсь, что вы в равной мере и правы и не правы. Именно так начинается большинство ссор. Люди есть люди, они не идеальны, но брак — это жизнь сообща. До конца дней вы будете узнавать новое друг о друге и время от времени ссориться. Но вся прелесть брака в том, что если ты выбрал правильного человека и если вы оба любите друг друга, то всегда найдете способ помириться.

Вечером Джереми подпирал стенку дома у Элвина, с пивом в руках, и наблюдал за гостями, большая часть которых смотрела телевизор. Благодаря своей бывшей подружке Элвин стал большим поклонником баскетбола, и именно сегодня «76» сошлись в дополнительном матче с «Хорнетс». Так или иначе, все собрались вокруг телевизора, превратив мальчишник в предлог для того, чтобы в отсутствие жен посмотреть матч и от души пошуметь. Если, конечно, у них вообще были жены. Джереми сильно сомневался насчет некоторых парней, столь же густо покрытых татуировками, как и Элвин. Но они, видимо, оттягивались по полной; иные пили не переставая с самого приезда и уже с трудом ворочали языком. Время от времени кто-нибудь вдруг вспоминал о теме вечеринки и брел к Джереми.

— Веселишься? — спрашивал он. — Принести тебе еще пива?

— Все в порядке, спасибо, — улыбался Джереми.

Хотя он не видел этих людей пару месяцев, они как будто не испытывали никакой нужды в расспросах — в основном из-за того, что собрались преимущественно друзья Элвина, а не Джереми. Окинув взглядом комнату, он вдруг понял, что не знает и половины присутствующих, и очень удивился, поскольку предполагалось, что вечеринка в его честь. Джереми был бы счастлив провести вечер с Элвином, Натом и своими братьями, но Элвин всегда пользовался любым предлогом, чтобы закатить гулянку. Он, видимо, и впрямь наслаждался, поскольку в третьем периоде «76» вели. Он улюлюкал и вопил вместе с остальными каждый раз, когда любимая команда зарабатывала очко. Братья Джереми тоже. Только Нат, равнодушный к спорту, не интересовался игрой: он был занят пиццей.

Вечеринка началась позитивно — Джереми вошел в комнату, и его приветствовали так, как будто он вернулся с войны. Братья столпились вокруг и засыпали его вопросами о Лекси, Бун-Крике и новом доме. Нат принес целый список потенциальных сюжетов, в том числе предложил написать о том, что астрология притягивает все больше капиталовложений. Джереми слушал, мотал на ус и признавал, что темы достаточно интересные для заметок, если не для статей. Он поблагодарил Ната и пообещал подумать. Не то чтобы он надеялся на удачу.

Так или иначе, сегодня было легко забыть о своих проблемах. Расстояние обладает странным свойством: беды, пережитые в Бун-Крике, отсюда, из Нью-Йорка, казались смехотворными. Когда Джереми рассказывал братьям о ремонте, они не умолкая смеялись, и он поймал себя на том, что тоже хохочет. Они ревели от восторга по поводу того, что Лекси заставила его жить в «Гринлиф коттеджес», и умоляли Джереми сфотографировать комнату с чучелами животных. Еще они попросили фотографию Джеда, который в ходе разговора обрел почти мифические черты. Как и Элвин, братья требовали, чтобы Джереми дал им знать, когда соберется на охоту.

Со временем почти все они переместились к телевизору и внесли свою лепту в общее ликование. Джереми удовледворился тем, что смотрел издалека.

— Классная рубашка, — заметил Элвин.

— Знаю, — ответил Джереми. — Ты уже дважды мне сказал.

— И буду говорить. Мне все равно, кто ее подарил. Ты похож на туриста.

— И что?

— Как что? Сегодня вечером мы идем развлекаться. Возьмем город штурмом. Это вечеринка в честь последних дней, которые тебе осталось провести холостяком, а ты вырядился так, как будто только что вышел из коровника. Что стряслось?

— Я изменился.

Элвин рассмеялся:

— Разве не ты сам жаловался на эту рубашку?

— Видимо, я с ней сжился.

— Да уж. Надо сказать, моих друзей она развлекла.

Джереми отхлебнул пива. Он держал бутылку уже целый час, и пиво стало теплым.

— Меня это не напрягает. Половина твоих друзей в футболках, а другая с ног до головы затянута в кожу. Я бы выглядел странно в любой одежде.

— Возможно, — ухмыльнувшись, сказал Элвин, — зато сколько в них энергии! Я не представляю, как можно провести целый вечер в компании одного лишь Ната.

Джереми заметил Ната в противоположном углу. Тот явился на вечеринку в узком костюме-тройке, макушка блестела от пота, на подбородке виднелось пятнышко соуса. Нат казался здесь еще более неуместным, нежели Джереми. Заметив его взгляд, агент помахал куском пиццы.

— Да уж… Спасибо, что пригласил своих друзей на мой мальчишник.

— А кого мне было приглашать? Я звонил парням из «Сайентифик американ», но они не проявили особого интереса. Не считая братьев и Ната, все прочие твои знакомые — женщины. Я и не подозревал, что в Нью-Йорке ты жил таким отшельником. И потом, это всего лишь прелюдия — для того чтобы прийти в нужное настроение и продолжить вечер.

— Страшно подумать, что меня ждет дальше.

— Даже не спрашивай. Это сюрприз.

Гости, издав восторженный рев, принялись хлопать друг друга по спинам. Там и сям открывали пиво: Айверсон забросил трехочковый.

— Нат с тобой говорил?

— Да. А что?

— Не хочу, чтобы он разговорами о статьях испортил все веселье. Я знаю, для тебя это сейчас больной вопрос, но, пожалуйста, забудь о нем на время.

— Без проблем, — солгал Джереми.

— Ну да, конечно. Именно поэтому ты торчишь здесь и подпираешь стенку, вместо того чтобы смотреть телик. Да?

— Я готовлюсь к продолжению вечера.

— Больше похоже на то, что ты пытаешься успокоиться. Если б я тебя не знал, то подумал бы, что это твое первое пиво за сегодня.

— И что?

— Что? У тебя мальчишник. Можно расслабиться. Точнее, нужно расслабиться! Поэтому сейчас я принесу тебе еще пива, и мы начнем развлекаться.

— Со мной все в порядке, — возразил Джереми. — Честное слово, мне весело.

Элвин уставился на него.

— А ты действительно изменился.

Да, подумал Джереми. Он промолчал.