S?r Сны
Шрифт:
***
В магазине напротив метро "Чернышевская" я выбираю себе к лету брюки, но всё не могу выбрать. Одни коротки, другие длинны, третьи слишком широки, четвёртые узки, пятые из слишком толстой тёплой ткани, шестые в слишком яркую клетку, седьмые слишком мрачные и т.д. и т.п. А брюки я выбираю для летних солнечных дней, когда в джинсах будет ходить жарко. То есть мне нужны именно брюки, а не джинсы. В итоге я не купил в этом магазине брюк. Ещё меня в этом магазине привлекли брючные ремни. Особенно мне понравился тёмно-зелёный ремень - я никогда прежде не видел ремней такой расцветки. Но я его не купил, так как лишних денег на покупку дорогого ремня у меня не было (а этот ремень был дорогой). Выйдя из магазина я повернул направо, и на углу с Кирочной я свернул на ней направо. Зашёл в булочную, купил бублик. А по Кирочной ходили трамваи как в прежние времена. Я перехожу Кирочную и вижу, как одна бабуля не успевает сойти с трамвайных путей, и её сбивает трамвай. А трамваи ходят по Кирочной новые скоростные и очень тихие, поэтому бабуля и попалась. А расстояние между противоположно движущимися трамваями очень маленькое. Я стою посреди, а сзади и спереди меня одновременно проносятся встречные трамваи,
***
Под Петербургом на южном побережье Финского залива расположен парк регулярной планировки. На одном из пересечений песчаных дорожек расположен небольшой павильон, вокруг которого у пересекающихся дорожек срезаны углы, так что павильон стоит на круглой площадке. Я захожу в этот павильон и вижу сразу при входе на полу маленькие статуэтки из прозрачного цветного стекла, так что мне надо выбирать, куда поставить ногу, чтобы не раздавить их. А внутри павильона почти всё пространство занято другими статуэтками: размером где-то с фут, то есть порядка 30 сантиметров. Причём эти статуэтки не стоят, а лежат плотными рядами одна рядом с другой. И они покрыты слоем то ли пыли, то ли грязи, так что они выглядят почти чёрными. Я беру одну такую статуэтку какого-то пупса-фигурки ребёнка с большой головой и стираю пыль-грязь пальцами. Мной обнаруживается, что статуэтки на самом деле светло-серые и вырезаны они из камня типа пемзы, то есть фактура их поверхности пористая. Так что пыль и грязь продавливается внутрь статуэтки пупса в его дырки-поры. Тогда я решаюсь помыть пупса из-под крана. Вода вымывает пыль и грязь из его пор-углублений. Но я вижу, что вода оказывает отрицательное воздействие на пупса: она растворяет-разъедает понемногу его поверхность. Тогда я пробую очистить статуэтку губкой из какого-то резинового или резиноподобного материала. Результат: забитые грязью и пылью поры, но поверхность в её выпуклой части очищена. И вот я как археолог-реставратор стою перед проблемой выбора способа очистки найденных в павильоне статуэток: проточной водой с потерей резкости поверхности статуэток до их естественного светло-серого цвета или резиновой губкой с забитием пор пылью и грязью, но зато с сохранением в первозданном виде формы статуэток, то есть без сглаживания.
***
Я устроился на работу экскурсоводом в железнодорожный музей. Что на Садовой. И прежде чем проводить экскурсии я сам изучаю экспонаты. В первом зале я изучаю технологию укладки железнодорожного полотна: как кладутся шпалы и рельсы. В другом зале я стою перед моделью пассажирского вагона 70-х годов XIX века. Он размером с большую спортивную сумку, и у него снимается крыша, так что можно изучать-осматривать внутреннее убранство этого вагона 1-го класса. Кроме крупных моделей вагонов и паровозов в залах музея полно движущихся мелких железнодорожных моделей, у которых рельсы уложены по-разному: где в круг, а где в разорванную кривую линию, то есть имеют начало и конец.
***
Я в детстве гостил с бабушкой у её двоюродной сестры в Белоруссии. И вот мне приснилось, что я снова в белорусской деревне. Мне приснился во дворе рядом с домом небольшой загончик из досок, в котором находилось неизвестное мне домашнее животное размером с овцу, с копытами, но короткошёрстное, а морда у него была как у верблюда, но горбов на спине не было. Цвета оно было серого. При виде меня оно приподнимало верхнюю губу, обнажая не только зубы, но и десну. А на кухне деревенского дома я заметил два вплотную друг с другом стоящие однокассетные одинаковые магнитофоны модели похожей на магнитофон "Весна", но это были не русские магнитофоны, а японские: на них крупно было написано название японской фирмы SUPRA красными буквами. Как я понял, мне приснилось время, когда двухкассетных магнитофонов ещё не было, а может быть, они ещё не были распространены в белорусской деревне по причине их новизны и дороговизны. Как объяснили мне хозяева-белорусы, 2 магнитофона в их доме имеются для перезаписи кассет, а также на случай, если один из магнитофонов будет забран из дома куда-нибудь на озеро, чтобы слушать его на берегу, типа: и дома осталась музыка, и отдыхать на озере не скучно.
***
Я хожу по Петербургу в поисках в продаже игральных карт, но не нахожу их нигде, ни в крупных магазинах, ни в ларьках и на лотках. Мне снится реальный факт: в Петербурге прекратили единственное на всю страну производство игральных карт. Фантастическим в этом сне было то, что нигде мне не удаётся найти хлынувших в нашу страну дешёвых китайских карт, а также то, что мне в конце-концов удаётся случайно в комиссионном магазине найти потрёпанные, бывшие в употреблении игральные карты, но я их не покупаю, так как я не привык играть ветхими картами.
***
Я ем зеркало, заедая его сдобной булочкой с изюмом. Но качеством поедаемого зеркала я не доволен: оно из более толстого стекла, чем я ел обычно. Наверное, это зеркало, что я ем сейчас, старинное, дореволюционное, ведь в старые времена тонких зеркал ещё не делали, - думаю я во сне.
***
Я включаю телевизор. Причём старый, чёрно-белый. Показывают хоккей. Меня он не интересует, и я переключаю массивным переключателем, со щелчком, на другой канал. Там тоже транслируют хоккей, только другую игру. Я снова переключаю канал. Теперь на экране показывают прыжки с трамплина. Стало быть, настала зимняя олимпиада, - думаю я во сне.
***
Мне снится огромный ангар. Он не металлический, а тряпочный, то есть фактически он - огромная вытянутая в длину палатка. В нём внутри стоит посередине мощный нагреватель воздуха. И чтобы тепло не улетучивалось наружу, я пытаюсь с одного торца палатки, там, где вход в неё, натянуть до земли "створки" палатки, чтобы привязать их нижние углы, те, что у центра проёма внизу, но у меня не получается: типа, не хватает материи до земли.
***
В очень большом зале стоит колонна с квадратной капителью (сверху образует квадрат размером 2 на 2 метра). Этой капителью колонна не упирается в потолок, а оставляет зазор 2 метра до потолка. На этой верхней площадке колонны сижу я и собираю рельсы
игрушечной железной дороги. У меня есть из рельсов 2 железнодорожные стрелки, 2 перекрёстка, много изгибающихся в сторону рельсов двух радиусов: крутой изгиб и слабый, и немного прямых рельсов. Если собирать из рельсов круг с помощью круто изогнутых рельсов, то рельсами будет охвачена очень маленькая часть площадки-капители. А если только с помощью рельсов с большим радиусом искривления, то площадки для образования из рельсов замкнутого круга не хватит. То есть я во сне собираю разные круги из рельсов, и в конце концов собираю квадрат с круглыми поворотами и небольшими участками из прямых рельсов на сторонах квадрата. А на одной из сторон этого квадрата я устраиваю разветвление путей с помощью стрелок и перекрёстков. Тут во сне рядом с моей колонной появляется ещё одна такая же. С такой же капителью. На ней сидит один мальчик. Наши колонны находятся рядом друг с другом, так что между капителями совсем маленький участок пустоты. И мы с этим мальчиком пытаемся навести мост из рельсов между двумя капителями. Я продвигаю рельсы в сторону его капители над пропастью, а он хватает руками их конец.***
Во сне я - коллекционер почтовых марок. Откуда-то у меня появилась эфиопская марка с двумя чернокожими эфиопами в белых балахонах в полный рост на ней. И как только у меня появилась эта марка, со мной стали происходить неприятные случаи: автобус проезжает мимо меня без остановки, хотя я рассчитывал сесть в него; я подхожу к тележке с мороженым, но меня опережают дети. Целая толпа детей раскупает передо мной всё мороженое. Я не могу перейти улицу ввиду плотного и безостановочного, быстрого движения транспорта передо мной. Во сне я понял связь между моими неприятностями и моей эфиопской маркой. Я решил от неё избавиться. Но просто взять её и выбросить я почему-то не мог. Я пытаюсь сбыть эту свою мистическую марку другим коллекционерам, но она никому не нужна. И поэтому я продолжаю претерпевать всякие неприятности. А выбросить её, или порвать, или сжечь я почему-то не могу. Так я и мучаюсь со своей маркой. Всё мучаюсь и мучаюсь я, бедолага.
***
Мне почему-то захотелось пойти на службу в синагогу. Но я же не знал, как себя вести во время богослужения в синагоге! Поэтому я составил конспект на нескольких листках в клетку - писал убористым почерком в каждом ряду клеток - писал конспект обо всём, что я увижу-услышу, и что мне надо делать во время еврейской службы в синагоге. Но на деле у меня не очень-то получалось следить за службой, читать конспект и выполнять требуемые действия. Но я не отчаивался и продолжал присутствовать во время богослужения в синагоге, благо, меня никто из собравшихся в синагоге евреев не прогонял. Но тут я заметил, что мой правый карман отсырел и набух. Я смотрю вниз на карман и сую в него руку. В кармане я обнаруживаю размякшие-раскисшие набухшие в воде сырые хлебные крошки белого хлеба. Каждая из крошек размером с сантиметр. И количество хлебных крошек продолжает расти. Крошки уже не помещаются в карман и лезут из него наружу. Я пытаюсь надавить на эту сырую хлебную массу, типа: утрамбовать её и предотвратить выпадение отдельных хлебных крошек на пол синагоги. Но у меня это плохо получается. Крошки всё в большем количестве падают мне под ноги. А от того, что я трамбовал-мял эту массу в кармане, выделилась масса чистой воды, которая размочила мне все брюки, стекая на пол, и образовала лужу на каменном полу. Я понял, что мне необходимо немедленно покинуть синагогу, пока меня не обвинили в том, что я намусорил крошками и устроил в синагоге потоп. Я пошёл к выходу, но почему-то сразу я его не нашёл - я заблудился в синагоге, которая у меня во сне состояла из множества залов, коридоров и множества дверей в них. Выбившись из сил в поисках выхода, я отошёл к крайней колонне в углу какого-то зала и прислонился к ней. Закрыл глаза. А когда открыл их, то мой взгляд упал на находящуюся рядом оконную нишу. На глубоком подоконнике я заметил плотно скатанный цилиндр-бочонок из тысячерублёвых купюр, охваченных тонкой голубой резинкой. Я взял деньги, осмотревшись по сторонам. Я был один в этом колонном зале - все были на службе в главном зале синагоги. Найденные деньги прибавили мне сил, подняв настроение. Но разворачивать цилиндр и пересчитывать деньги в синагоге я не решился, поэтому в поисках выхода я всё гадал-прикидывал, сколько денег может быть в этом цилиндре. А вот и выход. Я вышел на улицу. Место выхода оказалось не тем, откуда я заходил. И оказалось оно во дворе главного здания Петербургского государственного университета напротив длинной галереи в нём рядом с домом Блока. И была солнечная погода во дворе.
***
Иран. Побережье. На берегу моря на песке стоит телевизор экраном в сторону моря. Дно у берега пологое песчаное. И от того места, где сидя на песчаном дне море скрывает человека с головой, по 5 сидящих человек в шеренге и по 12 человек в ряду (ряд в направлении углубления моря - но углубление незначительное) рассаживаются на свои задницы на дно всё первое отделение этой (Дружносельской) психбольницы. Командует рассаживанием медсестра Ольга Викторовна. Поскольку сейчас по телевизору, установленному на берегу, начнут показывать футбол (чемпионат Европы), то в первые шеренги предлагает она сесть любителям футбола (Рощину, Ефимову, мне и другим). А рядом с подводным первым отделением психбольницы прячутся под водой иранские военные с оружием и боевой техникой. И так замаскировались мы от американских самолётов, бомбардировки которых на нас мы боимся. А с дыханием под водой у нас проблем не возникало. Но мы как люди всё-таки свежий воздух предпочитали тому, которым мы дышали под водой. Поэтому нам по одному разрешалось вставать в полный рост (вода оказывалась нам по пояс) и дышать свежим воздухом, типа: одиночная фигура в море могла быть принята американскими лётчиками за купающегося человека.
***
Я еду в трамвае. Сидя. А на коленях я держу горизонтально крышку люка, чугунную, тяжёлую, грязную. А в трамвае народу очень много, так что можно сказать, что трамвай набит людьми. Вокруг меня толпятся дети младшего школьного возраста. Я стелю на люк газету, которую загибаю по краям люка вниз, чтобы не пачкать детей грязной кромкой люка, так как детей толпа прижимает прямо на люк. А сверху на люк я сажаю одного маленького мальчика, и мне становится ещё тяжелей, но я терплю.
***