S?r Сны
Шрифт:
– Если дать твою кассету послушать психиатру - (а у нас в семье был знакомый психиатр Анна Ивановна), - то она точно скажет, что ты псих, - продолжали родители.
– Я без своих "украшений" комнаты не могу!
– заявляю я родителям в ответ.
– Даже после своей смерти в гробу я без них обойтись не смогу! Если я умру раньше вас, то прошу вас учесть моё пожелание украсить мой гроб изнутри моими любимыми плакатами, флагами и аппликациями! Не хочу расставаться с ними никогда. Вы поняли? Никогда!!! А кассету эту я бы дал послушать и Анне Ивановне, да у неё кассетного магнитофона нет. Вот.
***
Я склоняюсь над географической картой. Читаю название реки. Ока. Здесь я никогда не был. Я отдаляю карту от глаз, приподнимаясь. А река на карте вместо того, чтобы становиться ещё тоньше, утолщается. Я как будто лечу, удаляясь от карты и продолжая смотреть на неё. А река становится всё толще. И в какой-то момент, смотря уже с высоты птичьего полёта, река на карте вдруг оживает, превращаясь из нарисованной в настоящую, с тёмной водой вместо светло-голубого цвета на карте. И я начинаю спускаться к реке. Я всё крупнее различаю рябь на воде и предметы по берегам реки.
***
В маленьком городке Всеволожске (районном центре Ленинградской области), что под Петербургом, никогда не было трамваев. А в моём сне они есть! Я удивился во сне, завидев-заслышав громыхающий трамвай довоенного дизайна. Смотрю, и другой трамвай такой же старый. И третий. И дизайном все трамваи отличаются друг от друга. Они ржавые и очень громкие. Мне захотелось проехаться на одном. В трамвае еду сидя. И у сидящей рядом со мной женщины в руках я замечаю бутерброд, на котором сверху сплошной массой лежат дождевые черви. Заметно, что женщина ест свой бутерброд с удовольствием. Червей так много на бутерброде, что один, когда женщина кусает бутерброд, падает ей на грудь (она ехала в пальто). И этот червяк, здоровый-мясистый, начинает весь извиваться, оказавшись на пальто, хотя на бутерброде все черви лишь едва шевелились.
***
Ночь. На стоянке такси стоит свободная машина. Я узнаю у водителя, во сколько мне обойдётся поездка. Он говорит, что готов отвезти меня бесплатно. Меня это не устраивает. Я хочу ехать за деньги. И жду, когда на стоянке появится другая машина, платная. Я стою на стоянке, жду и размышляю, что, вроде бы, мне и надо спешить, и денег у меня лишних нет, а такси для меня дорого. Я сам во сне не понимаю, зачем я жду именно платный экипаж, но продолжаю ждать его. Да ещё под дождём и без зонтика. "U
***
Я очень маленький. В просторной комнате, где мало мебели, я лежу крепко запеленованный на кровати. И смотрю в окно. Из которого в комнату льётся косым потоком солнечный свет. В окне мне видны верхушки сплошного ряда сосен. Какое небо голубое! Мне хочется вдруг по солнечной реке наверх в окно да в это небо. Но я не могу, потому что я крепко взят в плен пелёнками. Ни руки оторвать от боков, ни ноги расставить или согнуть в коленях. Не свободен. Свобода. Свобода. Я только и думаю о ней. Где же мама? Почему она не идёт и не даст мне свободу, не распеленует меня? Неужели мне вечно быть несвободным? Не хочу! Не хочу! Мама! Мамочка! Где же ты?... А лежу я на даче в Бернгардовке в большом деревянном доме в начале Окружной улицы на краю леса.
Этот сон мне снится часто. Уже очень давно. С каких именно пор, я не помню. Ну, с о-о-очень давних. В точностях до деталей. В увиденном и в переживаниях во сне. Это главный сон в моей жизни.
Но это не только мой сон. Я точно помню, что так всё и было на самом деле. Я начал осознавать всё происходящее со мной и вокруг меня именно с этого момента. Во мне родилось сознание в этот момент. Очень яркая сцена, которую я не в состоянии забыть никогда. А вы помните, когда к вам пришло сознание?
***
Я работал охранником в офисе какой-то фирмы. Заступил в ночную смену. Летом, когда стояла жара. А было это так давно, когда кондиционеры стояли далеко не во всех офисах. В этом его не было. И я посреди ночи открыл входную дверь офиса, расположенного на первом этаже обычного жилого дома в бывшей квартире, для проветривания, оставив закрытой вторую дверь-решётку. А в округе офиса жил кот, который заходил в офис, где его подкармливали. Лично я не любил этого кота. И вот заходит этот чёрный кот посреди ночи в офис. И я сразу придумал, как отвадить его сюда приходить. Я поймал кота и посадил в пустой, но работающий холодильник, да добавил мороза до максимума. И жду, что будет происходить. Кот заорал. Потом тишина. Снова заорал. Потом холодильник стал ходить ходуном от метаний кота в нём с грохотом. Цели заморозить кота до смерти я не преследовал. Только запугать-отвадить. И вот я решил, что кота пора выпускать. Но не бросится ли он на меня, завидев, как только я открою дверь холодильника? Не расцарапает ли он мне открытые руки (H"ande) и лицо? Я допустил возможность такой агрессии кота против меня и надел чьи-то лежащие в коридоре зимние перчатки и шапку. Открываю холодильник, предусмотрительно встав сбоку от него. А кот пулей бежит на выход из офиса. Вот так развлекаются охранники по ночам в России.
***
Я работал охранником в крупном торговом центре. Нас, охранников, работало сразу несколько человек в смену. Стены в здании торгового центра были сплошные окна. Когда торговый центр закрывался, каждый вечер к нему подъезжали инкассаторы на броневике, чтобы забрать дневную выручку из кассы. Это был самый напряжённый момент в смену для охранников офиса. Мы должны были проявлять особую бдительность, не выходя из офиса, вертясь во все
стороны с пистолетом наизготовку в вытянутых руках и смотря во все окна. Выглядело это одновременно и круто, и смешно. Мы двигались словно в танце, одновременно замирая то в одних, то в других позах, иногда приседая. Но в полнейшей тишине.***
Я работал охранником и в другом торговом центре. После его закрытия для покупателей в нём начинали мыть полы уборщики. А смена охранников старалась не ходить по сырым полам. И вдруг откуда-то взялся котёнок и сделал лужу на вымытом участке пола. Все уборщики и охранники бросились ловить его. Он побежал к главному входу, возле которого его и окружили с трёх сторон, то есть почти окружили ловцы. Среди ловящих был и я. И вдруг котёнок превращается в разъярённого тигра, грозно рычащего и отмахивающегося передними лапами от протянутых к нему рук ловцов. Тогда я нашёлся. Я надел на голову небольшую пустую картонную коробку из-под какого-то распроданного товара, прорезав в ней щель для глаз канцелярским ножом (ein Messer f"ur Basteln), схватил швабру и ринулся отважно на тигра. Энергично тыкая в тигра шваброй и в коробке на голове и тесня его к выходу, я смотрелся словно рыцарь в бою, да и осознавал я себя рыцарем, спасителем чистоты.
***
Все находящиеся в поезде московского метро знают, почему-то предчувствуют, что их поезд не доедет до следующей станции, с ним случится жуткая авария, в которой все погибнут, что не спасёт никакое экстренное торможение поезда. И все молятся, чтобы смерть была немучительной, и о спасении души. И над Москвой вдруг разразилась страшная гроза, с таким громом, что зашатались все дома. Молния ударила в один дом так, что он рассыпался, прошла сквозь землю и попала в поезд так, что он сошёл с рельсов и продолжил движение по инерции не куда-то вперёд, а по полуокружной траектории ещё глубже в землю. Он зарывался в грунт, вдруг наполнившийся влагой и представляющий теперь из себя кашу с крупными комьями. Он зарывался в землю очень быстро. В вагонах под натиском грунта бились стёкла в окнах, но комья заполняли не всё пространство вагонов, а оставляли воздушные мешки-пустоты, в которых продолжавшие оставаться ещё живыми люди пели молитвы. Да-да, молитвы уже из отдельных, личных переросли в коллективные в виде складных песен. И я различаю, что из погружающихся в недра земли вагонов доносятся молитвы-песни на разных языках. Вот сначала исчезает вагон с хором на французском языке, затем на итальянском, затем на иврите. Почему-то из каждого вагона доносилось пение на отдельно взятом языке. Я удивился во сне только этому факту.
Напомню читателю, что летом 2014 года в московском метро действительно произошла ужасная по последствиям, в том числе по количеству пострадавших, погибших на месте, в больницах и раненых, невероятная авария с поездом, который сошёл с рельсов из-за неисправности железнодорожной стрелки. Во всём оказался виновен именно стрелочник.
***
Все ожидают скорого, на этот раз точно неминуемого, конца света. Но паники нет, потому что все-все-все осознают его неизбежность. Нагуляться или заполучить максимум удовольствий, развлечений никто не пытается. Смысла истратить имеющиеся наличные и деньги со счетов никто не пытается. Деньги становятся никому не нужны. Поэтому все бесплатно берут продукты в магазинах и со складов. Кому сколько нужно, чтобы поесть, а не про запас. Запасы ведь никому не нужны. И люди напоследок просто ходят друг к другу в гости, чтобы поговорить, провести время. Которого теперь, им кажется, что им просто некуда девать. Ведь делать ничего не нужно (зачем?), нечего хотеть и не к чему стремиться. Вся суета представилась людям тщетной. Поэтому люди встречаются друг с другом и высказывают прощение всех обид. Да и больше сказать-то, в самом деле, им нечего. К чему что-то ещё говорить, какой в этом смысл?
– все всё понимают и так. Поэтому они даже прекращают вслух высказывать, что прощают друг друга - все сразу быстро молча простили друг друга, осознав бессмысленность держать обиду на кого бы то ни было. Но нашлись поэты, которые начали (нельзя сказать, что от скуки или от нужды - никакой нужды теперь нет!
– даже нужды, вызванной скукой: никто не скучает - всем просто хорошо: наступила благодать) - начали писать и высказывать свои прощения другим всех обид в стихах. Начали складываться песни на эти стихи-прощения, и все их пели, в том числе хором, ведь прощение у всех одно, абсолютное и безусловное. И над всей Землёй разливалась эта единая песня-прощение, слышная даже из космоса, так что, едва зародившись, быстро отпала необходимость даже ходить в гости: достаточно было одному дома или на улице присоединить свой голос к общей песне-прощению. В которой, естественно, упоминался Бог - а как же без этого! И Бог, естественно, слышал эту песню-прощение. И люди знали, что Бог их слышит. Иначе и быть не могло! Всем было спокойно. Было полнейшее умиротворение. На Земле, всей сразу, быстро наступил коммунизм: абсолютное понятие выразилось в абсолюте: стало всем ясно, что это и есть рай на Земле. И все обрадовались, что скоро они окажутся в раю небесном, не жалея о скорой утрате своих материальных тел в результате конца света, - в раю небесном, где у них будут другие тела, - все поняли, что всем хорошо и в раю земном (перестали бояться конца света; и время, в котором исчезло чувство страха за что бы то ни было, ведь исчезло чувство страха за своё будущее, утратило свою ценность, и все перестали его (время) замечать, оно как будто исчезло, - а может быть, и в самом деле исчезло, ведь оно перестало быть нужным всем для всего - всем нужен был раньше Бог (но не все имели его) для борьбы с трудностями, а теперь, простив всем всё, все осознали второе пришествие Бога - Бог был со всеми! Теперь с людьми было не время, а Бог. Время ДЕЙСТВИТЕЛЬНО остановилось, ИСЧЕЗЛО из понятия людей, не находя среди них применения. Они забыли, что такое время, ведь его совсем не стало. НАВСЕГДА не стало, ведь сроки, присущие понятию времени, исчезли. И я не удивился во сне, когда увидел на столе в Сбербанке пакетики с сухариками (бери - не хочу), мне ведь ничего теперь не нужно, у меня ВСЁ есть, В ТОМ ЧИСЛЕ Б О Г ! А это и есть Бог - всё. У меня есть Бог = (равно) у меня есть ВСЁ! С нами Бог! Со всеми! В конце света.