С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

— Вы незаменимый человек, Хольц, — сказал Радниц. — Вы, оказывается, рассчитываете еще дальше меня. Что сейчас делает ваш племянник?

— Совершенствует технику владения разными видами оружия… и ждет ваших распоряжений.

— Отлично. Раз вы за него ручаетесь, считайте, что он нанят на тех же условиях, на которых работал Силк. А теперь идите и поговорите с Кендриком.

Полчаса спустя Густав Хольц сидел кабинете Клода Кендрика. Тот, польщенный его появлением и боясь, что Радниц в последний момент может аннулировать сделку, рассказал ему во всех подробностях, как он собирается переправить икону в Швейцарию. Он также рассказал ему о своих сообщниках: Хэддоне, Брэди и Дювайне. Хольц выслушал, а потом сказал:

— Я хотел бы иметь фотографию сумки этой, чтобы показать мистеру Радницу.

— Нет ничего проще. Я сфотографировал ее, прежде чем сделать копию.

— Я уверен, что мистер Радниц останется доволен вашим планом. Поздравляю, — и он встал.

— Итак, оплата будет в Цюрихе? — спросил немного обеспокоенный Кендрик.

— Сразу же после доставки иконы.

Вернувшись в отель «Бельведер», Хольц познакомил Радница с деталями плана Кендрика. Радниц слушал, время от времени одобрительно кивая.

— Да, замечательно все продумано, — сказал он, рассматривая фотографию сумки, вдруг его лицо приняло хищное выражение. — С тех пор как Кендрик провалил то дело с коллекцией русских марок, которые ему не удалось достать, я решил проучить его. Закажите тоже копию такой сумки, и ваш племянник пусть доставит ее на мою виллу в Цюрих.

Всегда находящийся начеку Хольц заметил:

— Извините, мистер Радниц, но я считаю, что этого не следует делать.

— Почему?

— Молодой человек с женской сумкой немедленно может быть заподозрен в краже. А ему нужно будет пересечь две границы. Я знаю человека в Цюрихе, который с успехом сделает точно такую сумку. Типу нужно будет только выслать это фото.

Радниц удовлетворенно кивнул Головой.

— Вы, похоже, обо всем успеваете подумать, мой дорогой Густав. Я согласен и полностью полагаюсь на вас. А вашего племянника я ожидаю в конце недели.

Хольц склонил голову и, забрав фото, вышел.

Молодая негритянка потянулась во сне, издав мягкий стон удовольствия. Обнаженная, она лежала на кровати на смятой простыне. Ее худощавое тело блестело от пота, а длинные шелковистые волосы прядями лежали на лице. Это движение заставило лежавшего рядом мужчину встрепенуться с быстротой дикой кошки. Он оглядел маленькую грязную комнатку, затем спящую с ним рядом девушку и, наконец, взгляд его остановился на занавешенных окнах, частично задерживавших блеск флоридского солнца. Повернувшись и приподнявшись на локтях, он снова обежал взглядом обнаженное женское тело. Ему нравилось черное тело: белые женщины надоели ему. Они так много требовали, прежде чем отдаться. Черные милашки сразу говорили да или нет — и этот деловой подход ему нравился.

В свои двадцать восемь лет Серж Хольц был великолепным образчиком мужской породы и очень гордился огромной натренированностью своего тела. Высокий, с длинными до плеч волосами цвета спелой ржи, с мускулатурой боксера, длинноногий, он неизменно вызывал интерес у женщин, но этот интерес переходил в осторожность, когда он поворачивался: щеку его прорезал большой шрам. Лицо было узким, с коротким боксерским носом, глаза небольшие, с холодным металлическим блеском, но часто в них вспыхивал сексуальный призыв, который возбуждал женский пол.

Даже когда он смеялся, глаза его оставались беспощадными. Дружбу он не признавал. За долгое время службы в армии наемников, убивая, грабя и насилуя с другими в Конго и других странах Африки, он не сдружился ни с одним человеком. Даже в период обучения, будучи отличным студентом, он не снискал расположения ни одного педагога, которые всегда чувствовали в нем затаенный порок. Серж предпочитал одиночество. Когда не было боев в джунглях, Он часами проводил время в спортзалах, занимаясь боксом, каратэ и изучая все приемы, помогавшие быстро и бесшумно убивать. Телевизионные вестерны были его страстью. Со временем, тщательно изучив технику метания ножа, он стал непревзойденным экспертом в этом деле. Только с одним человеком он был искренен: со своим дядей Густавом Хольцем. Кода он не убивал безжалостно ради удовольствия или не охотился за женщинами, он интересовался деньгами. То, что Серж узнал о Раднице от своего дяди, производило на него впечатление. Серж с дядей долго беседовали о дальнейших его планах. Дядя обеспечивал его деньгами, обещая, что рано или поздно найдет для него место в империи Радница. Он рассказал ему также о роли Лу Силка. «У мистера Радница много врагов. Некоторые из них очень могущественны. Силку говорят — и враги исчезают. Силк получает четыре тысячи долларов в месяц, а за успешное выполнение операции еще пятьдесят тысяч каждый раз. Но он уже не молод. Он скоро либо отойдет от дел, либо его убьют. Ты займешь его место. Надо подождать, а пока тренируйся».

— Зачем ждать? Скажи мне, где найти этого человека, и он исчезнет, — говорил Серж.

— Нет, сейчас у тебя еще нет искусства Силка. Это отразится на работе. Кроме того, я не хочу, чтобы ты рисковал, да и Радниц может что-нибудь заподозрить. Жди и надейся на меня.

Когда Радниц переехал в Парадиз-Сити из Парижа, Серж перебрался в Майами, где дядя снял ему скромную однокомнатную квартиру. Он часами валялся на песке, купался, охотился за девчонками и метал ножи в пальмовые деревья. Он твердо верил в дядю и ждал своего часа.

Сегодня ему захотелось женщину и он погнал свою «хонду» в негритянский район Западного Майами. Он нашел эту девушку, которая теперь спала рядом с ним. Он купил ее за кокосовый орех. Ее муж уехал по делам из города и не вернется до вечера. Они посмотрели друг на друга, и Серж понял, что она не против. Прижавшись к нему на заднем сиденье машины, она направляла его к своей жалкой лачуге. Как только момент сладострастия проходил, Серж терял интерес к своим напарницам. И сейчас он соскочил с постели и влез в джинсы. Кода он надевал свою пропотевшую рубашку, он услышал, как скрипнули тормоза подъехавшей машины. Подскочив к ставням, он выглянул в щель. Перед домом стоял потрепанный старый «линкольн», из которого выпрыгнул крупный негр, одетый в светло-серый костюм. Его жестокое лицо отпугивало порочностью. Девушка тоже проснулась и села на постели. Лицо ее посерело от страха, когда муж навалился всей массой на запертую дверь. Она не ждала его так рано. Серж смотрел на нее, стоя у двери, которая принимала тяжелые удары. Злая ухмылка искривила его рот, и он быстро проскочил к двери слева. В этот момент дверь распахнулась и чернокожий, размахивая ножом и рыча, ворвался в комнату.

Девушка вскрикнула на кровати, закрывая руками груди, и отпрянула назад. Двигаясь незаметно, как кобра, Серж появился из-за двери. Ладонью открытой руки он ударил черного буйвола по шее ударом каратэ. Лачуга вздрогнула, когда негр, как подрубленное дерево, грохнул на пол.

Девушка снова вскрикнула.

— Успокойся, крошка, — сказал Серж.

— Он мертв? — она свернулась в комок в углу кровати, уставясь на распростертое тело. — Когда он придет в себя, он убьет меня.

— Не бойся, сейчас мы все устроим.

Серж наклонился над распростертым полутрупом и взял его за огромную ручищу. Следующим движением он схватил мизинец и отжал его в обратную сторону — послышался хруст сломанной кости. Схватив вторую руку, он опять сломал мизинец, затем, улыбнувшись девушке, сказал:

— Он теперь не сможет коснуться тебя, бэби! А чтобы он не вздумал бить тебя ногами, обработаем и их.

С этими словами Серж содрал с великана его огромные башмаки и легко переломал ему оба мизинца на ногах.

— Теперь он беспомощен и будет рад, что ты будешь заботиться о нем. — Затем он вышел и погнал свою «хонду» домой в Майами.

Вернувшись домой, он узнал, что ему срочно звонили из Парадиз-Сити. Глаза Сержа загорелись. Это мог быть только дядя. Он тут же набрал номер в отель «Бельведер».

— Это Серж, — сказал он, когда услышал голос Хольца.

— Немедленно приезжай сюда, прямо в отель, — сказал дядя. — Ты зачислен в штат у Радница, — и он повесил трубку.

Серж, задумавшись, медленно опустил трубку на рычаг. Несколько минут он постоял, потом начал лихорадочно упаковывать чемодан.

Время ожидания прошло. Впереди была работа.