С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.
Шрифт:
— Да, конечно, Радниц, — подумал Кендрик, но все же еще нужно было все тщательно взвесить. Подумав еще немного, он позвонил в отель «Бельведер», где, как он знал, остановился Радниц. Переговорив с секретарем Густавом Хольцем, он получил разрешение прийти в десять часов следующего дня.
В течение августа в Парадиз-Сити практически не было краж, за исключением нескольких угнанных автомобилей. Кроме того, несколько старых дам сообщили полиции о пропаже нескольких собак. Случай весьма редкий в этом городе… но виной, а может быть, и счастьем тому, был изнуряющий август, когда все жулики тоже делали себе перерыв, считая, что и они имеют право на отдых.
Итак,
В оперативной комнате, положив ноги на стол, развалился в кресле детектив первого класса Том Лепски, высокий, темноволосый и худощавый мужчина, просматривая свежие комиксы.
За другим столом восседал детектив второго класса Макс Якоби, четырьмя годами моложе Тома Лепски, смуглый и сильный. Он отстукивал на старой пишущей машинке рапорт об украденном автомобиле. Оживление в оперативном помещении можно было сравнить с городским моргом, куда уже шесть недель не доставили ни одного трупа.
Якоби выдернул свой рапорт из пишущей машинки и откинулся на спинку кресла.
— Вот и все, — сказал он. — Что еще надо сделать?
— Все, — процедил Лепски. — Можешь идти домой. Незачем нам обоим здесь болтаться.
— Моя смена заканчивается в 22.00. Иди ты домой, Том.
Лепски криво усмехнулся.
— Ну уж нет, дудки. Я не выжил из ума. Если я сейчас приду домой, Кэррол заставит меня подстригать газон в саду, а кому, черт возьми, это нужно в такую жару.
Якоби понимающе покачал головой и улыбнулся.
— Причина серьезная. Жара просто убивает. Давно пора поставить кондиционер.
— Скажи об этом шефу, а не мне. Ты сможешь убедить его. Ничего — скоро станет прохладней.
— Как твой отпуск, Том? На следующей неделе, да? Куда поедете?
Лепски издал смех, от которого шарахнулась бы и гиена.
— Я? Никуда не поеду. Остаюсь дома. Буду сидеть в саду и читать книги.
— Книги? — усмехнулся Якоби. — Я и не знал, что ты читаешь книги.
— Вообще-то не читаю. Но ведь нужно же сменить обстановку. Хочу посмотреть, не пропустил ли я каких-нибудь картинок за это время.
Якоби подумал несколько минут, нахмурив брови.
— А как же Кэррол? — спросил он наконец.
— С ней, конечно, будут некоторые осложнения, но я надеюсь, что все утрясется, — сказал он неуверенно, — Ты ведь знаешь, что Кэррол сумасбродна очень. Вечно носится с какими-то несбыточными идеями. Вот теперь она штудирует проспекты для туристов. Хочет, чтобы мы поехали в Калифорнию. Представляешь? Ты знаешь, сколько эти жулики из бюро путешествий дерут за поездку в Калифорнию? За три недели три тысячи долларов. С ума сойти. Кроме того, кому нужно путешествовать со всякой шантрапой в их вшивом автобусе? Во всяком случае не мне.
Якоби заметил:
— Однако так можно познакомиться со страной, в которой живешь. Мне это не кажется таким противным. Кэррол, безусловно, получила бы удовольствие от такого путешествия. Она не прочь поболтать.
Лепски выдавил из себя звук и поправил косо лежавшую
на столе папку.— Послушай, Макс. Я ведь еще не рассчитался со старыми платежами. Придется все объяснить Кэррол. Она поднимет крик на весь дом, но ей придётся смириться с фактами. Пусть себе сидит на лужайке, как и я, и читает книжки.
Якоби был общим другом этой семьи и поэтому с сомнением покачал головой.
— Не думаю, что Кэррол согласится.
Лепски зло возразил:
— Раз нет денег — нет и путешествий. Еще нужно платить за прибор для сушки волос, который она, черт знает за чем, купила. Просрочен платеж за автомашину Будем делать то, что делают тысячи других людей… останемся дома.
Лепски встал и направился в комнату шефа, где Бейглер дремал за письменным столом Террела. Разбуженный шумом, сержант проснулся и кисло улыбнулся Лепски:
— Чертовски ненавижу этот месяц. Ты счастливец, хоть идешь в отпуск.
Лепски стал расхаживать по комнате.
— Как только я уеду, ручаюсь, начнется какая-нибудь заварушка. Послушай, да я никуда не уеду, и, если тебе понадоблюсь, сообщи.
— Никуда не едешь? А как же Кэррол?
— Нет денег, нет поездок, — твердо ответил Лепски.
Они с Кэррол часто спорили и даже немного ссорились, но, по правде говоря, ничто бы в мире не смогло их разлучить. К несчастью для него, верх почти всегда оставался за женой, и он прекрасно это знал. Но на этот раз, убеждал он себя, ей придется согласиться с его доводами и уступить.
— Ты ведь большой спорщик, Том. Так вот, я ставлю десять против одного, что ты уедешь.
Лепски начал горячиться:
— Может, поставишь сто против одного?
Бейглер только покачал головой.
— Хочешь содрать с меня сотню? Знаю я тебя, шельму.
Зазвонил телефон. Чарли Тернер, второй сержант, сообщил, что у одной богатой старушки пропала кошка. Наконец в 18.30 Лепски отправился домой. Стало прохладнее, и он счел необходимым решительно поговорить с Кэррол, даже если для этого потребуется подстричь этот проклятый газон. Итак, сначала газон, затем ужин и в заключение этот неприятный разговор с Кэррол о невозможности путешествия.
Подъезжая к своему уютному бунгало, Лепски скрипом тормозов любил привлекать внимание соседей к своей персоне. Те, как обычно, работали на своих участках, и, услышав знакомый скрежет, стали глазеть на известного детектива, выходящего из машины.
Помахав им дружелюбно рукой, он открыл свою калитку. Но теперь настала его очередь широко раскрыть глаза: дорожки были тщательно выметены, а газон, кем-то подстриженный, сверкал свежей зеленью. Еще утром, когда он уходил, трава была на два дюйма выше. Теперь же он выглядел, как бильярдный стол. Он бы так никогда не сделал. Неужели Кэррол? Удивленный, он зашагал по дорожке, открыл дверь, и тут его нос почувствовал чудесный аромат приготовляемой на кухне пищи. Хотя Кэррол и любила готовить, но это у нее не получалось. Войдя осторожно в холл и заглянув в гостиную, он испытал еще один шок: на одном из маленьких столиков в центре комнаты красовалась ваза, благоухавшая букетом дивных роз. Обычно Кэррол срезала розы, когда они начинали вянуть, но те в вазе… Такие мог подарить только пижон, желавший затащить женщину в кровать. От неожиданной мысли Лепски даже вздрогнул. А может быть, какой-нибудь юбилей или день рождения? Лепски никогда этого не помнил. Если бы не Макс Якоби, который все время напоминал ему о дне рождения Кэррол, он бы частенько об этом забывал. Но это было не то. День рождения Кэррол был в мае… Тогда что же?