С тобой — хоть на край света!

Рейчел нагнулась к Шону. Он сел, прижимая платок к разбитому носу, и выглядел жалко. Девушка повернулась и посмотрела на Жан-Люка, который стоял в нескольких шагах, пристально глядя на них.

— Ты животное! — крикнула она. — За что ты его избил? Мы просто разговаривали!

Глаза Жан-Люка потемнели. Рейчел видела, что у него на лице, там, куда все же угодил кулак Шона, виднеется ссадина.

— Из Грейнджа это смотрелось несколько иначе, — заявил он.

— Ты шпионил за нами?

— Шпионил? — В глазах Жан-Люка полыхнула ярость. — Я увидел вас вместе. Он пытался тебя обнять.

— А если бы и так? При чем здесь ты? — сварливо поинтересовалась Рейчел. — Мы с Шоном друзья. Он заботится обо мне. Почему ты решил, что мне нужно твое заступничество? — Ее голос задрожал, и она глубоко вдохнула. — Надеюсь, такое больше не повторится! Как ты можешь быть таким злобным?

— Кажется, я был неправ, — холодно произнес Жан-Люк. — Прости меня. — Он отвел глаза и посмотрел на Шона: — Приношу свои извинения. Так или иначе, это теперь уже не имеет значения.

— Поверь, я не хотела, чтобы все кончилось так, — пробормотала Рейчел с глазами, полными слез.

— А в прошлый раз?

— В прошлый раз? — Рейчел с трудом соображала, в голове был сумбур. Она сделала огромное усилие, чтобы собраться с мыслями. — О чем ты?

— У тебя внезапная потеря памяти? Когда чувствуешь свою вину, ее легко симулировать.

— Не знаю, о чем ты говоришь. — Рейчел потрясла головой. — Почему ты такой жестокий?

— Я жестокий? — На лице Жан-Люка вспыхнуло удивление. Он тихо выругался по-французски. — Не тебе упрекать меня в жестокости. Я должен идти! — Это было скорее горячее желание, высказанное вслух, чем констатация факта.

— Да, сделай милость, иди к черту!

Агрессивный тон Шона заставил Рейчел вздрогнуть.

— Шон, заткнись! — воскликнула она.

Жан-Люк пошел прочь, но внезапно остановился и что-то поднял из травы.

— Это твое? — спросил он. — Может быть, любовная записка?

— Записка Наоми. Здесь нет никакого смысла, как видишь.

— Похоже, ее тоже преследует наше прошлое, — прокомментировал Жан-Люк, возвращая листок. — Ничего страшного, принимая во внимание тот факт, что она во все вмешивалась.

— Нашепрошлое? — Рейчел снова перечитала написанное. — Почему ты так говоришь? Ведь речь не о нас.

— Неужели?

— Нет, это о Наоми и тете Кларе, о их молодости. Они выросли вместе. Наоми поступила на службу молоденькой девушкой еще в тридцатых годах.

— А фраза: «Отец был болен»? — ни о чем тебе не говорит? — Голос Жан-Люка звучал презрительно.

— Нет. — Рейчел озадаченно посмотрела в лицо Жан-Люку. — Почему это должно мне о чем-то говорить?

— До чего же удобно иметь короткую память! Всегда можно разыграть красивый спектакль.

Он пошел из сада, но не успел сделать и нескольких шагов, как Рейчел догнала его.

— Я не знаю, что ты имел в виду! — сердито сказала она, схватив его за руку. — Действительно не знаю, — прибавила она, отдернув пальцы, потому что прикосновение было мучительным. — Почему ты уходишь, ничего не объяснив?

Жан-Люк неожиданно улыбнулся, и сердце Рейчел радостно подпрыгнуло.

— Не надо так смотреть, лучше расскажи, — потребовала она.

— Мой отец был болен. Но теперь все прошло.

— Твой отец? — Рейчел побледнела. — Когда это было?

— Девичья память продолжает свои трюки? Возможно, потому что ты чувствуешь себя виноватой?

— Виноватой? Теперь я совсем перестала тебя понимать. Почему я должна чувствовать вину?

— Неужели наши отношения так мало значили для тебя? И я тоже?

Он быстро пошел прочь. Рейчел почти бежала, чтобы поспевать за ним. Шон кричал ей вслед, прося вернуться.

— Жан-Люк, пожалуйста! — Рейчел преградила ему путь.

Он остановился, глядя на нее сверху вниз с таким несчастным выражением лица, что у нее перехватило дыхание, и она сделала движение рукой, чтобы показать, что заметила его страдания.

— Мне казалось, мы всю жизнь будем вместе, — хрипло выговорил он, — я думал, что ты тоже хочешь этого.

— Я хотела! — воскликнула Рейчел и тихо добавила: — И сейчас хочу.

Казалось, ему было тяжело слушать ее, и он заговорил снова:

— Уезжая во Францию, я не знал, насколько все там серьезно и как долго мне придется задержаться. Конечно, я скучал по тебе, но был спокоен, зная, что вдвоем мы выдержим любые невзгоды. Думал, наша любовь сильна, надеялся, что она выдержит испытание временем.

— Значит, твой отец был болен?

— Я уже сказал тебе.

— Так вот почему ты уехал так неожиданно?

Он смотрел на нее с усмешкой:

— Конечно.

Рейчел встряхнула копной золотых волос.

— Нет, — проговорила она. — Не может быть. Ты же оставил мне письмо, в котором написал… — ее голос сорвался, и она замолчала, чтобы перевести дыхание, — что ты больше не хочешь меня видеть, поняв, что наши отношения стали слишком связывать тебя и ты чувствуешь себя в западне, а кроме меня есть еще целый мир, который ждет тебя.

— И ты поверила, будто я мог такое написать? — с недоверием в голосе спросил Жан-Люк.

— Я не хотела верить, но… — Она в недоумении задумалась. — Так ты мне не писал?!

— Написал, — проговорил Жан-Люк. Сообщил, что болен мой отец и я не знаю, как долго придется задержаться. Но ты говоришь так, словно в глаза не видела моего письма.

Рейчел прижала к губам дрожащие руки. Голубые глаза наполнились слезами.

— Так ты не хотел порвать со мной? — прошептала она. — Ты собирался вернуться?

— Я и вернулся. Десять дней спустя. Пытался звонить и писать тебе, но тебя уже не было, а когда ты не ответила ни на одно мое письмо…