С утра и до вечера

там скребут. Топчутся на месте, приминая мох и траву.

Репетируют гнездостроительство. Некоторые из этих

«потешных» гнезд птицы посещают по нескольку раз на день,

про другие совсем забывают.

И вот наступает самый ответственный момент: переда-

ча самкой своих материнских обязанностей самцу.

Однажды утром она поднимается вдруг в воздух с хорошо

знакомым нам токовым криком, который мы не слышали, однако,

с тех пор, как она нашла самца. Летит над болотом и

приземляется у одного из «тренировочных» гнезд. Сейчас же

рядом с ней опускается и самец. Она кричит опять и летит

к другому гнезду. Он за ней. Они облетают подряд несколько

таких мест, где в дни своего первого знакомства скребли

землю: самка хорошо помнит их все. Наконец в одной из

ямок, которая ей, видно, больше по душе, откладывает

первое яйцо. Желтоватое, с бурыми пятнами.

Вскоре в примитивном гнездышке уже четыре яичка.

Больше не будет: теперь самка считает себя полностью

свободной от всех родительских обязанностей, наложенных на

нее природой. Самки-плавунчики собираются стайками,

беспечно кочуют по болотам, перебираются все южнее и южнее

и отлетают потихоньку на юг, в тропические моря и океаны,

где и зимуют. Спешат на курорты.

А самец садится в гнездо. Три недели в полном

одиночестве высиживает птенцов. Когда птенцы появятся, ведет

их к воде. И долго еще в меру своих птичьих сил оберегает

детишек от всех опасностей и невзгод. Немалый для

мужчины это подвиг.

Но едва ли, однако, медаль за отцовство, если бы была

учреждена такая в пернатом царстве, получил бы только

кулик-плавунчик. Разве родич его якана, что живет в

Бразилии, меньше времени и сил отдает воспитанию своих

птенчиков яканчиков?

А другая южноамериканская птица — тинаму? А

местный страус нанду? А эму и казуар — австралийские

страусы?

У всех у них отцы, брошенные самками, нежно

заботятся о своих детях, высиживают их и кормят, защищают

и согревают.

Разные птицы — разные гнезда

Рассказав о буднях отцов-плавунчиков, мы опять

вернулись к птицам. Задержимся в их царстве еще немного.

Итак, с ухаживанием покончено, места для гнезд най-

дены, обручение пар состоялось. Теперь новые заботы у

пернатых родителей.

Надо строить гнезда. У аистов, чаек и орлов в этом деле

равноправие: и самка и самец занимаются гнездострои-

тельством. У других (дрозд, зяблик) только самки. Есть и

такие, у которых строят самцы (плавунчики, крапивники,

телегаллы).

А дикие голуби, например, и цапли-кваквы такое

установили разделение труда: самец собирает и приносит

разные травинки и прутики, а самка вьет из них гнездо.

В чем же приносит? В клюве, не в лапах: одни таскают

по веточке (голуби, цапли, бакланы), другие набивают

травинками полный клюв (например, канарейки).

А попугаи транспортируют строительный материал

весьма оригинальным способом: запихивают его в оперение

спины и так летят с грузом за плечами.

Козодои — птицы без гнезд (даже подумать о таком

странно!). Они откладывают свои два яйца прямо на

сосновую хвою и насиживают их, что называется, на голой

земле.

Утки и гуси в кочке (или между кочками!) выбивают

телом небольшую ямку и выстилают ее лишь теми

стебельками и травинками, до которых могут дотянуться клювом.

Когда уходят из гнезда, прикрывают его мягкими перьями,

выщипанными из живота.

У других же птиц гнезда — чудо строительного

искусства. Например, у синицы ремеза, у птицы-портнихи, о

которой уже была речь, или у молотоголовых птиц

Африки.

Ткачики рода квелеа привязывают свое гнездо к дереву

настоящими узлами. Волокна, надерганные из растений, они

пропускают несколько раз через пальцы так, что получается

петля, а потом берут клювом конец «веревки» и крепко

затягивают петлю.

У самых маленьких колибри гнезда с наперсток, у

грифов и орлов весят несколько центнеров! Но самые большие

гнезда у общественных ткачиков. Их самки строят под

общей крышей множество маленьких каморок.

Многоквартирный птичий дом покрывает иногда крону всего дерева.

И материал для гнезд разный: веточки, травинки, пух,

перья, шерсть, листья, ил, глина. Даже собственная слюна!

В Южной Азии и в Австралии живет хорошо известный всем

местным гурманам стриж салангана. Из его гнезд варят,..

суп.

Вот как она вьет гнездо: прицепится лапками к скале и

смазывает клейкой слюной камень, рисуя на нем силуэт

люльки. Водит головой вправо и влево — слюна тут же

застывает, превращается в буроватую корочку. А салангана

все смазывает ее сверху. Растут стенки у гнезда, и

получается маленькая колыбелька на огромной скале.

Колыбелька эта, говорят, очень вкусная. Люди

забираются на высокие утесы, карабкаются при свете факелов

на стены пещер и собирают гнезда саланган. Варят потом

их в кипятке или курином бульоне, и получается отличный

суп, как уверяют знатоки.

Совсем недавно открыли, что саланганы представляют

интерес не только для гастрономов, но и для биофизиков:

эти птицы, летая в темноте, высылают вперед акустических

разведчиков, которые «трещат, как детская заводная

игрушка» — то есть ультразвуком «ощупывают»

окрестности.

Сиамский стриж ципсиурус — он живет по соседству с

саланганой — тоже склеивает свои гнезда слюной: