Сад искусителя

Этот риторический она успела тысячу раз задать в никуда, пока пахала за себя и тех парней, пытаясь успокоить взрывающийся от перенапряжения мозг слабенькой мантрой, что за это хотя бы заплатят. И ненавистными входящими звенел ответ, мол, это только тебе сидится на попе ровно, и должность, несмотря на порядком избыточный вес, не жмет. Все остальные, с кем довелось поработать, либо уволились, либо перевелись в другой отдел, что предполагало хоть какой-то карьерный рост. Но ей увольняться или учиться на более сложную специальность не хотелось — и так все устраивало, особенно сейчас, когда ввели удаленку и отпала необходимость мотаться по городу в сырой обуви, соображая, где можно перекусить и, уж простите за подробности, сходить в туалет, а еще заморочиться насчет обязательного укола инсулина. Конечно, работая из дома, она еще больше набрала в весе, зато начала высыпаться, и ей больше не нужно было терпеть людей в общественном транспорте, да и в целом тоже.

В общем, господи, благослови ковид, интернет и пятидневную рабочую неделю! Потому что теперь, завершив последний на сегодня звонок, она могла достать из морозилки ведерко фисташкового мороженого — заслужила! — и, открыв купленный недавно любовный романчик, раствориться в глюкозе и чужом счастье, пускай и выдуманном.

Нет, она никогда не представляла себя на месте героинь. Зачем? Собственная тушка ни в один самый фантастический мир не пролезет. Да и что ей там такой красивой делать? Особенно без инсулина. Нет, такие приключения для молодых да стройных, еще не вляпавшихся в этот мир как следует, раз его безжалостное притяжение не пригвоздило к себе намертво. Ей же вполне достаточно просто понаблюдать издалека. Просто убедиться или сделать вид, что любовь существует, хотя бы в книжках, пусть и не всегда прилично написанных. Зато читаешь — душа радуется, и мозг отдыхает.

Любила ли она когда-нибудь сама? Да кто ж его теперь вспомнит? Вроде были какие-то влюбленности в старших классах, а еще на первом курсе университета мальчик-попутчик, на которого все смотрела-смотрела, но так и не подошла познакомиться, зато долго вздыхала и искала всякий раз среди пассажиров, если доводилось ездить тем же маршрутом. Потом с ней случилась сильная депрессия с резанием вен и лежанием в психушке, после чего ее посадили на учет и антидепрессанты. С последних она набрала вес и в итоге заработала диабет, зато это мало беспокоило. Что до людей — ей никогда особенно не нравилось с ними общаться, и без разницы к кому из трех категорий следовало себя причислить: интровертам, социофобам или мизантропам — все зависело от настроения. Сегодня вот ее реально достали, так что настроение тянуло на мизантропа. Стало быть, самое время топать на кухню — поставить укол и забрать мороженое.

Когда с приготовлениями было покончено, она завернулась в теплый плед, уложила на коленях планшет и, отправив в рот первую ложку, открыла книгу, недавно принесенную рекламой. Ей очень нравились книги про потерю памяти, а тут промопост обещал раскрыть эту тему полностью.

«Три года назад из-за несчастного случая погиб парень Ланы, а сама она потеряла память. Пройдя лечение в психиатрической клинике, она пытается вернуться к прежнему образу жизни и вернуть свои воспоминания. И то, и другое получается плохо, несмотря на поддержку семьи и лучшей подруги Милы. От того, чтобы окончательно прийти в отчаянье, ее спасает таинственный друг по переписке Калки и долгие прогулки по ночному Питеру. Во время одной из таких прогулок Лана находит жертву маньяка на косом кресте — очень похожую на нее девушку. И, как выясняется позже, эта жертва была не единственной, а самой Лане грозит смертельная опасность».

Маньяк, конечно, немного пугал, но если книжка, правда, про любовь — раз уж в женской группе прорекламировали, значит, про нее — то он тут будет ради красного словца… В общем, она погрузилась в чтение. Ну, попыталась. Пролог ее, мягко говоря, разочаровал. Какой-то левый мужик совершал какие-то левые сделки, и зря ему за это все-таки не оторвали яйца. Первая глава с героем-парнем тоже не особо впечатлила. Но у нее было правило читать первые пять, и только потом решать: бросить или нет. И все бы еще ничего, только во второй явился маньяк во всей красе и чуть не грохнул героиню! Боже, если она чего и зареклась не читать, так это ужастики, потому что боялась их до сердечного приступа! Вот же подстава-то! Что с коллегами, что с книгой! Однако за щи уже уплачено… И чего теперь? Бояться и хавать? А вдруг там чего похуже маньяка потом появится?

— Ага, и в итоге книга вообще окажется про политику, — буркнула она себе под нос и рассмеялась такому невероятному выводу.

От души отлегло, и истории решено было дать второй шанс. Благо третья глава шла от лица рыженькой художницы, которая мило флиртовала с героем-недопопаданцем, и никаких ужасов на горизонте не намечалось. Вот герои уже сидели близко друг к другу, якобы, чтобы слушать собеседника на том конце «провода», но к чему это могло привести — и обязательно приведет! — уже стало видно. Сейчас уйдет из кабинета нарисовавшийся левый маг и…

В дверь постучали, заставив вздрогнуть и застыть от ужаса похлеще сцены с маньяком. Потом дошло, что раз не домофон, значит, скорее всего, соседи. Она ведь их не залила? Нет?

Поднявшись, первым делом прошла на кухню, затем заглянула в ванную, убедиться, что нигде ничего не течет и даже не капает. Замерла, вслушиваясь, повториться ли стук. Никогда не отвечала сразу, надеясь, что незваные гости как пришли, так и уйдут, но нынешний был настойчивым и вновь забарабанил. Он что-то проорал, кажется, имя, но слишком неразборчиво. На мгновение все замерло, словно незваный гость оценивал ситуацию.

— Ева, открой! — в этот раз голос звучал отчетливо и, судя по всему, принадлежал подростку.

Она единственный ребенок в семье, а у двоюродных сестер — дочери, значит, никаких детей родственников на ночь глядя черти принести не могли. В подъезде детишки вроде совсем мелкие водились, вечно на пасху ломились за дармовыми угощениями. Ну, это еще ладно, но что за Еву он здесь ищет? Она, может, не всегда была в трезвом уме и твердой памяти, только вот Евой ее точно никогда не звали!

«Давно» — поправил кто-то в голове.

В ушах зазвенело, словно пытаясь заглушить только что услышанное. Сердце забилось так, словно разгонялось для побега. В дверь снова забарабанили.

— Ева! Лучше открой по-хорошему! Не стоит меня злить!

Голова сама собой повернулась в угол, где стояла швабра, покачалась, отвергая увиденное. Нет, этим только от налетевшей из окна пыли защититься можно. Зато на кухне — ножи! Не легко ломающееся керамическое говно, а настоящие стальные, хорошо наточенные! Да, ножи — это тема!

Она успела сделать шаг в нужную сторону, когда услышала характерный поворот замка и щелчок. Не стоило оборачиваться, стоило ускориться! Но кто вообще сказал, что в чрезвычайных ситуациях люди ведут себя адекватно? Ну, кроме критиков фильмов ужасов и слешеров, да и те не всерьез. Так что она обернулась…

И увидела симпатичного парнишку лет пятнадцати-шестнадцати максимум с короткими черными волосами, уложенными в скучную прическу с пробором, одетого в строгий костюм-тройку. Причем и галстук имелся, как будто одной жилетки мало было! Домушники так не одевались. Да и весь его образ скорее милый, даже чуточку смешной вышел… Если б не взгляд синих глаз, холодных, как ноябрьское небо, о которое можно порезаться.

От этого взгляда на грудь словно бы бетонная стена упала. Сердце сдавило болью, оно застучало глуше, стало тяжело дышать. А парнишка скривился в отвращении и приказал:

— Иди за мной. И давай без фокусов, вроде светлой идеи достать один из недавно купленных ножей для разделки мяса. Поняла?

Кажется, она кивнула, но с места не двинулась, наоборот, прислонилась к косяку и попыталась глубоко вдохнуть, только давящая болью тяжесть с груди, несмотря на появившуюся опору, не исчезла.

— Ты идешь? Нет? — пацан нахмурился.

Она снова кивнула и вдруг осознала, что он говорит не по-русски, а на каком-то непонятном языке, который она никогда в своей жизни не слышала.