Сад искусителя

«Вот, — продолжил голос как ни в чем не бывало, — а на девоньку нашу зря наговариваешь. Она тебя, дурака такого, спасла, между прочим, пока ты очень не героически кровью истекал. Силой поделилась! А ее немало собралось, в последнем-то отпрыске лилей!»

— Поделилась силой? — зачем-то переспросил Адам.

На него, наоборот, вдруг накатила слабость, из-за которой проверить магические способности было проблематично.

«А ты думал у тебя кольца на ноге для красоты, что ли?»

— Кольца?

«Переспрашивать не надоело?»

Нет, не надоело, но вслух отвечать не стал. Он и так сейчас выглядел нелепо, разговаривая с голосом у себя в голове. Вот тоже забава, Люцифер ему мечом бок проткнул, а поехала почему-то кукуха. И непонятно, как там оно с силой, лексикона от Лилит точно понабрался. Ну, или из ее мира, где провел времени побольше обычного. Нецензурное слово, слетевшее с губ, стоило сесть и попытаться свесить ноги с кровати, сто процентов оттуда. Емкое потому что — вся боль, пронзившая в тот момент виски, в него уместилась. Но комната все равно плыла, намекая, что лучше бы обратно лечь вместо того, чтобы тянуться рукой и взглядом к лодыжке, где чернели две черных полосы. Стоит ли удивляться, что из-за этого он свалился на пол?

Одновременно с этим открылась дверь, и до боли знакомый голос вскрикнул:

— Адам! — Лилит бросилась к нему, по пути кинув что-то на прикроватную тумбочку, подхватила под локоть, попыталась поднять. — Ты зачем?

— Кольца хотел рассмотреть, — признался он, а она почему-то выпустила его руку, но хотя бы не ушла. — Ты чего? — спросил, обернувшись к ней, и заметил проступивший на лице румянец.

— А чего ты умирать тогда удумал? Мог бы Люцифера словом уложить, как нефиг делать!

«Потому как мало того, что нытик, так еще и тупенький!» — ответил за Адама голос у него в голове, и с ним одновременно захотелось и согласиться, и поспорить.

— Да заткнись ты! — цыкнула на него Лилит.

— Ты его слышишь? — удивился Адам. — Ну…

— Слышу, — она вздохнула и бросила задумчивый взгляд на дверь.

— Не уходи, — руки сами вцепились в ее запястье. — Я… я без претензий, ты не подумай. Я просто…

— Пришибленный, вижу. Надо сходить андроида позвать — я тебя не подниму.

— Не надо. Я сам встану.

Пообещать оказалось куда проще, чем сделать, но, в конце концов, он с помощью Лилит вернулся обратно в кровать, радуясь, что почти не трясло при этом. Ну, хотя бы едких комментариев от голоса не случилось, и то ладно. Они и сами теперь молчали, и неловкая эта тишина требовала хоть каких-нибудь слов — любая чушь сгодилась бы, но Адам решил сказать правду.

— Я не мог использовать слово на Люцифере. Работа с осколками очень много энергии сжирает, а я в тот день и так тебя, считай, заново собрал. Ну и… Прости, что подверг тебя такой опасности, но кто знает, случился бы потом еще шанс собрать все их… Ну…

Лилит не ответила, а когда он к ней обернулся, пытаясь поймать взгляд, поморщилась. В тот же момент виски и раненый бок пронзила нестерпимая боль, заставляя стиснуть зубы, чтобы не заорать. И все же он успел ухватить ее за руку, когда она подорвалась, чтобы бежать за помощью.

— Не надо, — прохрипел Адам.

— А когда надо будет? Когда кровавая пена изо рта пойдет? Или и тогда не надо будет? Или ты со всего этого мазохистский кайф ловишь, а я просто не догоняю?

— Нет, — протянул он и шумно выдохнул, заставляя себя снова сказать правду: — Просто не хочу, чтобы ты уходила.

— Почему?

«Ох уж эти вопросы с очевидными на них ответами!» — хихикнул «голос» и поспешил затеряться среди фоновых звуков, чтобы снова не получить от Лилит.

— Почему? — игнорируя замечание, повторила она.

— Потому что ты не вернешься…

Воздуха, набранного ею в легкие, хватало на риторический: «Ты дурак?» Но она подавила вздох и, кивнув на прикроватную тумбочку, сказала:

— Я сюда с книжкой приперлась, так что хотя бы за ней зайти придется.

Он и впрямь был дурак, каких еще поискать, и моменты портил куда чаще Лилит, что сейчас, что тогда с несостоявшимся поцелуем. Решил, так будет нечестно по отношению к ней, неправильно. А она обиделась, накрутила у себя в голове бездна знает что, в лаборатории устроила вон чего, и душа потом разлетелась и щит спалила, и далее по списку. И ведь хотелось поцеловать-то. И сейчас тоже хочется, жаль, сил только нет, так что самое время развернуть голову к тумбочке.

Книга, лежавшая там, оказалась той самой, на которую откликнулся последний осколок — «Творцы», первый том трилогии «Демон Максвелла» за авторством Талани Кросс и Робина Штенье.

— Ты разве ее не прочитала еще? — искренне удивился Адам и обернулся обратно к Лилит.

— Нет… Начала, но… Она страшная!

— В смысле?

— Там маньяк!..

Каким-то чудом получилось не заржать, потому что после этого она бы точно ушла, предварительно треснув его по голове искомым томиком, а тот тяжелый — все-таки подарочное издание: иллюстрации, хорошая бумага, обложка… И ведь было же еще сбоящее из-за разбитой души воображение, играющее злые шутки с реальностью. Сейчас-то, конечно, монстров так не призвать, но память…

— Вот, — он протянул ей руку, предлагая за нее уцепиться, — «заземляйся». Так нестрашно будет.

Уговаривать не пришлось, и Лилит сразу же схватилась за него, хоть и не преминула уточнить:

— Там их три, и последняя еще толще.

— На самом деле шесть плюс одна.

— Во-от. И там еще всюду проникающий герой. И другие… Их там очень много!

— Угу. И я прослежу, чтобы он еще всякого понаписал.

Улыбка, озарившая ее лицо, была ярче солнца, всходящего за мнимой стеной палаты. Она согрела и прогнала остатки боли.

— Обещаешь?

— Да, — сказал Адам и улыбнулся в ответ. — Обещаю.

Эпилог

В этом году весна казалась особенно прекрасной, несмотря на проклятие, добравшееся до левой руки. Теперь использование магии причиняло боль, пока еще терпимую, но раз за разом она усиливалась — на крошечную, почти неощутимую часть, и все-таки не за горами тот день, когда сил бороться с ним не останется. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Эль давно знал, каким будет его финал, но больше такой исход не пугал, ведь он успел совершить задуманное. Ну, по крайней мере, успел главное. Так что можно открыть окно и насладиться результатами.

Ворвавшийся в распахнутые створки ветер взлохматил отросшие волосы, наполнив комнату ароматом цветущей вишни. Со двора донесся смех Лилит, счастливый, заразительный, заставляющий улыбнуться. Следом наигранно возмутился Адам и тоже рассмеялся. У детей теперь все было хорошо — за них не стоило больше переживать, они позаботятся друг о друге.

— Видишь? Мудрость древа сохранила их друг для друга, сохранила такими, какие есть, когда мы пытались уничтожить или хотя бы переделать. Даже я пытался, как бы ни хотелось сейчас признать свою причастность к сегодняшнему прекрасному дню. Нет, я лишь направлял… Кивал в желаемую сторону, не настаивал… А день и впрямь сегодня прекрасен, правда? Самое то для долгожданного разговора. Возвращайся. Я и не злюсь даже. На что теперь злиться? Теперь-то уже и не на что. Так что… Возвращайся.