Садовое товарищество "Металлург"

Крышу у людей, ставших нелюдями, рвёт капитально, а наркотики… в настоящее время они многим кажутся меньшим из зол. Омаживание и эволюция не у всех проходит так легко и безболезненно, как у меня, некоторых корёжит крепко.

Наркотики используют как обезболивающие и отчасти – психотропные. Грядущая наркоманизация общины ужасает, но других альтернатив пока не видим. Да собственно, и контролировать не можем.

Смена физиологии сопровождается болезненными ощущениями – у кого слабее, у кого сильнее… но длительными. Сутки-двое ещё можно терпеть боль, эквивалентную заболевшему зубу, а дальше… терпеливых мало. Да и болит организм порой так, что один из пациентов весьма метко назвал это состояние «Зубной болью во всём теле».

Меняется и психика, что ничуть не менее тяжко. Вот как быть, если вчера ты – восьмидесятидвухлетняя пенсионерка Мария Адамовна, у которой все мысли вокруг огорода, банок с заготовками и внуков, а теперь – молодая женщина лет двадцати от силы, да со второй волчьей ипостасью? Мало того, что возраст… так вторая ипостась требует охоты, крови на клыках и высокой иерархии в стае. Альфа-самкой быть хочет.

Супруг же, к бесправию и безмолвию которого бывшая пенсионерка привыкла за более чем полвека совместной жизни, становится… Не очень пока понятно кем, но волчье сознание воспринимает его как добычу. Между прочим, любимый муж! По крайней мере, привычный…

Трагедий на этом фоне превеликое множество. Расходятся супруги, братья и сёстры… Хвала небесам, что хотя бы несовершеннолетние, лет до пятнадцати-шестнадцати, дети при омаживании становятся одного вида с матерью.

Убийства, самоубийства, расовые и видовые свары… на этом фоне марихуана и галлюциногены кажутся меньшими из зол. По крайней мере, пока.

Обдолбанный главврач в наших реалиях – ерунда.

– Ой, Саш, хоть ты… – Зинпална снова затянулась, – не знаю, кем я становлюсь, и что за способности проклёвываются, но похоже – что-то вроде пророчеств. Касаюсь человека, и вижу сперва его прошлое.

– Круть! – Подала голос Даша, – это ж можно…

– На хуй такую круть, – в сердцах ругнулась женщина, – кусками вижу, притом не что-то нужное, а то, что эмоциональный отклик у человека вызывает. Ощущения запора не хотите испытать? Или дефлорации?

– Да ну на! – Дружно выдали мы с Пашкой.

– Вот… а ещё виденья будущего, – снова затянулась женщина, – не одно конкретное, а десятки, притом перепутанных и наложенных друг на друга. В некоторых из них я уже поговорила с человеком, вылечила его… Весело?!

– Да ладно, мам, – прижалась Даша к матери, – не сердись на ребят, они ж не со зла.

– Да не злюсь, – Зинаида Павловна прижала дочку одной рукой, – я так… Просто надоело прикосновений избегать. В быту несложно, а операция? Зависнуть вот так посреди операции или диагностики не слишком хорошо. Приходится вот так…

Ещё раз затянувшись, Зинпална спрыгнула с перил.

– Пошли, ассистент.

– Дашку бы сюда, – гляжу озабоченно на развороченный позвоночник пациента.

– В соседней операционной, – вздохнула врачиха, намывая руки у оконного проёма, прикрытого сеткой от насекомых, – ты думаешь, одного привезли? Хрена! Альфа-самцы херовы, поразвелось…

– Псовые?

– Они самые. Оборотни чёртовы… на свой счёт не принимай, Саш!

– Не принимаю.

– Зажим… много их просто – псы всевозможные, волки… каждый десятый теперь к этой братии относится. Ну и сам понимаешь, пока не поделятся на стаи, пока не разберутся с иерархией, не успокоятся. А ещё и магия на мякушку давит… тампон!

– Так может, отселить их отдельно?

– Уже. Почти везде.

– Законодательно провести.

– Хм… – Зинпална задумалась, – а это мысль. Жаль, конечно, что ты из депутатов самоотвод взял. Не скажу, что ты великий умник, но по таким вещам мозги неплохо работают.

Чувствую себя одновременно польщённым и раздосадованным, шеф мастер таких словесных комбинаций, когда не знаешь – похвалила она тебя или наоборот.

– Сами знаете…

– Лоб промокни…

Промокаю ей лоб, стараясь не глядеть на месиво костей и мяса. Не привык ещё, несмотря на обширную практику и личное кладбище.

Будь он человеком, такой паззл не собрали бы даже в крутой клинике с лучшим оборудованием. А мы ничего… только санитарка вон стоит с опахалом, от жучков оберегает. Впрочем, это не только и даже не столько наша заслуга, сколько могучие организмы оборотней в частности и омажившихся вообще.

Одного балбеса малолетнего отбили недавно у крокодила, пожёванного рептилией до состояния фарша практически. Живой… недавно снова попал в госпиталь, на сей раз на гнездо шершней наступил. Девять лет балбесу, а получил уже прозвище Бедоносец. Не глупый мальчишка и не то чтобы в каждой бочке затычка, а вот поди ж ты…

– Сами знаете, – продолжаю разговор, следя за ходом операции, – на меня многие косятся. Как же, первый изменённый! Кто-то недоволен, что мы людьми быть перестали… ясное дело, я виноват! Носитель вируса, ёжкин крот! Другие на опыты хотят пустить – опять-таки, интересно им. Может, отличаюсь чем? Во благо общины! Так что…

– Тут ты прав, – Зинпална вставила на место очередной костяной осколок, – такие разговорчики даже я слышала, – руки… не, послабже чуть энергию подавай, а то до конца операции не дотянешь.

– Свалить на время надо, – делаю свечение рук чуть слабее, – экспедицию какую-нибудь организовать…

– Куда? Остров от хищников зачистили мало не под ноль!

– В горы. К горам точнее. Собрать приключенцев из тех, кто хочет на благо общества поработать, да на разведку двинуть. Человек этак с полсотни.

– Человек, – хмыкнула Зинпална, заканчивая работать, – Верочка, приберись тут, мы в душ! Людей у нас и не осталось… ладно, это я так, воробушка-доёбушка изображаю, так-то ты прав. Насчёт личной безопасности ты зря переживаешь – недооцениваешь Госпиталь и благодарность тех, кого лечил. И не хмыкай мне! Хмыкалка не доросла!

– Ну так как? – Моемся под душем в соседних кабинках, только головы видны. Правила приличия давно уже сдвинулись. До нудизма ещё далеко, но всевозможные юбочки и переднички вместе с задничками, плетённые из травы, нашли своих почитателей. Дома носит такое каждый второй, включая мужиков.

А нет альтернативы! Натуральные ткани гниют в нашем климате, а синтетика… после омаживания все аллергиками стали, аж до волдырей доходит.

Сказали своё веское слово и феромоны: у большинства из нас организм теперь реагирует только на… эээ, самок и самцов своего вида. В крайнем случае – соседнего вида. Процентов девяносто потенциальных сексуальных партнёров выпадает напрочь, не реагируется. Ну… преувеличиваю немного, но семьдесят – точно!