Сафари на черепашку

– В семье Араповых случилось большое несчастье.

– Ой!

– Костю похитили бандиты, потребовали от матери выкуп, Марина согласилась, отдала деньги и… пропала.

– Ой, ой, ой, – зашептала Рита, делаясь белее сливок, потом подняла наполнившиеся слезами глаза, – значит, они сделали это… все-таки решились… ну, сволочи… Анжела! Господи! Костя! Это он всех убил! Боялся, что правда станет известна! Может, он и меня… того? Хотя мой Костя Арапову сказал, что я не в курсе, сам-то он… ой, мама!

По лицу Риты потекли слезы. Я вскочил, подошел к стулу, на котором скрючилась девушка, обнял ее за плечи и быстро сказал:

– Спокойно, не надо лишней сырости.

Парикмахерша затряслась, словно выброшенный на улицу котенок.

– Главное, не впадать в истерику, – пытался я привести девушку в чувство, – хочу помочь вам.

– Это невозможно, – пролепетала Рита.

– Безвыходных ситуаций не бывает, – решил я приободрить собеседницу.

Внезапно Семина резко оттолкнула меня.

– Глупый оптимизм человека, у которого в жизни ни разу не случалось беды. Лично я все время нахожусь в ужасном положении, мама висит между жизнью и смертью, Костя умер. И как вы предполагаете разгребать такие обстоятельства?

– Одна голова хорошо, а две лучше, – тихо сказал я, – давайте вместе поищем выход.

– Лично я всегда считала по-другому, – отрезала Рита, – одна голова хорошо, а вторая пошла на фиг.

– Человек стадное животное, ему свойственно обращаться за помощью к друзьям.

Рита схватила со стола салфетку, быстро вытерла лицо и с полной безнадежностью в голосе ответила:

– Единственный мужчина, которому я доверяла, как себе, умер.

Я снова обнял ее за плечи.

– Нельзя носить в душе горе, лучше поделиться им, считайте меня священником или сейфом, который никогда никому не откроет своего содержимого.

Рита замерла, потом вдруг согласно кивнула:

– Хорошо, хоть и не понимаю почему, но верю вам, вдруг вы мне поможете?

– Во всяком случае, очень постараюсь, – пообещал я, – но мне для этого надо знать, что произошло.

– Ладно, – решительно заявила Рита, – слушайте, но придется мне начать издалека.

Глава 29

Рита Семина с детства мечтала стать парикмахером, поэтому никаких проблем с выбором профессии у нее не было. Закончив школу, Риточка поступила в замечательное учебное заведение: колледж стилистов, дизайнеров и парикмахеров. К сожалению, обучали там за немалую плату, но Вера Николаевна, мама Семиной, решительно сказала:

– Ничего, я выдержу, не так уж и долго тратиться придется, всего два года, зато потом ты попадешь на отличное место, начнешь много зарабатывать, я службу брошу, сяду тебе на шею!

Дочь обняла мать и воскликнула:

– Конечно, буду тебя баловать, кормить, одевать, поить!

Вера Николаевна засмеялась:

– Ну все же, надеюсь, это произойдет не скоро, до дряхлости мне далеко, и, даже превратившись в старушку, я сумею детей математике обучать. Опытные педагоги всегда в цене, не волнуйся, прорвемся.

Проучившись первые три месяца, Рита поняла, что студенты четко делятся на две группы. Первую составляли молодые люди из среднеобеспеченных семей. В колледж они пришли, осознанно сделав выбор, хотели овладеть понравившейся профессией, устроиться в приличное место, хорошо зарабатывать. Другая категория учащихся была приведена родителями, денежными мешками, решившими заставить своих отпрысков заниматься хоть чем-нибудь. Пусть лучше на дизайнера учатся, лишь бы не бегали безостановочно по клубам, не употребляли стимуляторы и энергетические напитки. Естественно, богатенькие Буратино могли отдать своих «Митрофанов» в любой вуз, хоть в тот же МГУ, денег на репетиторов и взятки в семьях хватало. Только ведь выгонят чадушек после первой сессии, мало поступить, надо еще и заниматься наукой, а из колледжа никого не вытуривали, некоторые девушки «учились» вместо двух семь лет и в результате получали совершенно ненужный им диплом.

Рита принадлежала к первой половине, перед ней стояла стратегическая задача получить профессию и начать зарабатывать, поэтому Семина прилежно посещала лекции и практические занятия.

Как-то раз к ней подошла однокурсница Анжела Лихова и, перекатывая во рту жвачку, сказала:

– Слышь, дай конспект списать!

Лихова учебой не заморачивалась, являлась на занятия к третьей паре и откровенно, безо всякого стеснения, зевала на глазах у преподавателей. Сокурсники Анжелу не слишком любили, она была заносчива, груба, обожала хвастаться обновками и всячески подчеркивала: я богата, а вы чмо.

Но Семина не была вредной, поэтому она спокойно протянула лентяйке тетрадь:

– На.

– У-у-у, сколько, – занудила Анжела, перелистывая страницы, – это что, целиком перекатывать?!

– Ну не так уж и много, – ответила Рита.

– Ага, хорошо тебе говорить, – надулась Лихова, – готовенькое имеешь!

Семина вытаращила глаза и хотела сказать, что это «готовенькое» тщательно конспектировала на лекциях сама, но тут вдруг Лихова воскликнула:

– А че вот тут почерки разные?

– Я двумя руками писала, – улыбнулась Рита.

– Как это?

– Правая устала, вот и взяла ручку в левую.

– Вау! Прикольно.

– Я в детстве на катке упала, – пояснила Семина, – и кисть сломала, пришлось учиться здоровой писать, чтобы от класса не отстать.

Анжела стала накручивать на палец прядь волос.

– Послушай, – заявила она, – перепиши мне конспект левой рукой. Препод не врубится, он же наши почерки не знает.

Семина сначала растерялась от такой наглости, а потом рявкнула:

– Некогда мне, сама постарайся, да имей в виду, я всего на два дня тетрадь дать могу.

– Ну пли-из, – заныла Лихова.

– Ты что, офигела?

– Ну помоги мне.

– Сказано же, не могу.

– Я болела.

– И что из этого?

– Поэтому лекции пропустила.

– Объясни это в учебной части.

– Справки от врача у меня нет.

– Отстань.

– Вредина!

– Но почему я должна за тебя пахать?

– Так не даром же! Вот, гляди.

Лихова вытащила из пакета коробку, раскрыла ее. Рита невольно вздохнула, внутри были очень красивые, модные, дорогие туфли.

– Папахен подарил, – пояснила Анжела, – во дурак!

– Почему?

– Размер не мой. Ты какой носишь?

– Тридцать седьмой.

– Подойдут, меряй.

Семина хотела сказать, что ей не нужна обувь, но руки сами схватили изумительные туфли из натуральной кожи. Анжела оказалась права, лодочки пришлись впору.

– Отлично, – заявила Лихова, – перепишешь лекции, получишь тапки! Даром! Я продать их хотела, но тебе так отдам, за конспект. У меня обуви как грязи, папахен еще припрет. Во идиот, никак размер запомнить не может, урод!