Сафари на черепашку

– Но не больше пятнадцати тысяч баксов в месяц! – заорал Костя. – Жлобина!

Повисла тишина, потом Грибков пробормотал:

– Офигеть можно! Тебе этого мало?

– Конечно!

– Ну и деньжищи, – вздохнул Рамкин, – мне за них хрен знает сколько пахать надо.

Анжела застыла с открытым ртом, а Грибков с легкой обидой воскликнул:

– Ты никогда и словом не обмолвился, СКОЛЬКО имеешь!

Арапов снисходительно оглядел притихших приятелей.

– Вы нормальных денег не видели! Конечно, пятнадцать кусков на развлечения и шмотки хватает, но мне надоело без дела болтаться, хочу свой бизнес открыть, только маменькино пособие в этом не поможет!

И тут ожила Лихова:

– Мне бы ваши проблемы, господин учитель! Анекдот знаете? Сидит десятиклассник Иванов на уроке литры и думает о своем: «Чего делать? Машка из восьмого от меня беременна, Ленка из девятого тоже, им надо денег на аборты дать, только где их взять, вчера последние в казино проиграл, даже на „чек“ [7] не хватает, ломает всего, крутит, тошнит, не надо было вчера водяру с пивом мешать». И тут учитель его за плечо цап: «Эй, Иванов, хватит в облаках витать, немедленно отвечай на вопрос: почему Анна Каренина под поезд прыгнула?» Иванов глянул на препода и говорит: «Эх, мне бы ваши проблемы, господин учитель!»

7

«Чек» – доза героина.

– Ты попроще, – буркнул Грибков, – чего анекдоты рассказываешь? Хочешь дело говорить – ради бога!

– Неужели ему мать на бизнес не даст? – усмехнулась Анжела. – Надо только попросить получше.

– Сука она, – рявкнул Арапов, – сама все за так поимела, папахену моему бабка деньги добыть помогла, а мне маманя ответила: «Хочешь клуб открыть? Ерунда, прогоришь. Займись лучше семейным бизнесом».

– А ты что? – тихо спросил Рамкин.

– Объяснил нормально: хочу открыть клуб, ну прикольно мне этим заниматься, а таблетками влом торговать. Я ведь много денег не просил, всего три миллиона.

– Это же почти сто тысяч баксов, – присвистнул Грибков.

– Мне доллары нужны, – завизжал Арапов, – три лимона!

Снова повисла тишина.

– А Маринка – стерва, – не успокаивался любящий сыночек, – опсихела совсем, заявила в ответ: «Вот умру, вы с Анечкой поделите наследство и пускайте его по ветру, я уже этой печальной картины не увижу!» В общем, так, знаю, вам всем тоже бабки нужны. Алеха хочет свой салон открыть, Игорек планы всякие строит, Рамкин, чего молчишь? На квартиру копишь?

– Да, – проронил потрясенный услышанным стилист.

– Значит, так, – подвел итог Арапов, – я еще не все вам открыл. У мамахен тугая копеечка имеется, в загранке спрятана, карточка есть. Там деньжищ! Всем хватит: и мне, и вам, надо лишь кредитку получить да пин-код с паролем узнать. Дальше легче плюнуть, я качу в Лондон и забираю средства, открываю клуб, Леха получает салон, Костька квартиру… Эй, Рамкин, не спи, замерзнешь!

Стилист встрепенулся.

– Ну выкрадешь ты у матери кредитку, – попытался он остудить горячую голову Арапова, – вызнаешь пароль с пином и чего? Марина заметит пропажу и блокирует счет.

– Нет, – остановил его Арапов, – она так не поступит.

– Почему? – воскликнула Анжела.

Мальчик-мажор потер руки.

– Есть план, ребята, гениальный, как все простое. Маринка сама вам пластик отдаст, еще на коленях просить станет, чтобы взяли. Знаете почему? Слушайте.

Страшно довольный собой, Арапов начал излагать план. Навел его на мысль о преступлении приятель сестры Слава Загребский. Его мать подписала рекламный контракт с фирмой «Гема», ей предстояло нахваливать сразу несколько видов таблеток, но что-то сложилось неудачно, женщину разбил инсульт. Владилен Карлович Загребский, дед Славы, милый, интеллигентный кабинетный ученый, вышел из себя и устроил дикий скандал.

– Ваще крышу потерял, – объяснял Слава Ане и пившему в столовой чай Косте, – такого наорал! Якобы у него есть знакомые чеченцы, они вас украдут, продадут в рабство, потом денег за выкуп потребуют.

– С ума сойти! – воскликнула Аня.

– И че? – лениво осведомился Костя. – Он такое может? Мы охрану наймем.

– Нет, конечно, – завздыхал Слава, – откуда у деда знакомые бандюганы, он только со своими водится, со старикашками убогими. Может, мне Марину попросить на дурака не злиться? Ваша мать крутая, она как раз способна дедку холку намылить. Он весь уже испереживался, совесть его грызет и страх.

– Я поговорю с мамой, – пообещала приветливая, всегда готовая помочь людям Аня.

И тут вдруг Костю словно стукнули по голове, он отодвинул чашку и нарочито спокойным голосом сказал:

– Не надо, Анюнь, чего мать волновать, у нее и без этой ерунды головной боли полно. Славкин дед не напакостит.

– Конечно, нет, – подтвердил Загребский.

– Ну и проехали, – улыбнулся Костя, – ясно ж, отчего у него чердак просквозило.

– Ладно, Костик, – охотно согласилась совершенно неконфликтная Аня, – забудем и разотрем.

Анечка, естественно, так и поступила, а вот Костя понял, как ему действовать, чтобы получить столь необходимые доллары. Нужно разыграть собственное похищение, нарядить ближайших приятелей чеченцами, закрыть их лица черными шлемами и потребовать в качестве выкупа заветную карточку с пином и паролем.

Торопиться было нельзя. Костя тщательно спланировал дело. Он добыл сильнодействующее снотворное, что для него, свободно входящего во все помещения «Гемы», оказалось легче легкого. «Чечню» Арапов решил устроить на территории заброшенного завода, где некогда директорствовал его дед. Олега Герасимовича внук не помнил, но бабушка Нина Антоновна умерла не так давно. В свое время любимым развлечением пожилой дамы было взять машину, привезти внучка в Подмосковье и там предаваться воспоминаниям.

– Вот тут мы с дедушкой, дорогой Костенька, провели жизнь. Он в директорском кабинете, а я вот в этой крохотной комнатке, служила начальником вахты. А как в те годы строили! Смотри, детка, люк во дворе до сих пор работает, словно и не прошло много лет, электричества тут нет, но большинство механизмов спроектировали талантливые советские люди в расчете на то, что может случиться война, и где тогда будет электричество? Давай покажу тебе еще кое-что интересное…

Будучи младшим школьником, Костенька обожал эти прогулки, он воображал себя шпионом, лазая вместе с бабулей по заброшенному предприятию. Да еще Нина Антоновна, оказавшись в Москве, заговорщицки шептала внуку:

– Мы маме ничего не скажем, ладно? А то она обозлится и запретит вспоминать дедушку. Кстати, мы еще не все изучили. Там много интересного осталось. Значит, молчок?

Костик быстро кивал, ему нравилось ощущать себя владельцем тайны, и он никому не выдал ее. Потом бабушка заболела и умерла, внук подрос и больше не ездил на завод. Но, видно, детские воспоминания самые крепкие, в нужный момент они вылезли из запертого чулана, Костя сообразил: лучшего места для «Чечни» не сыскать. На территорию заброшенного предприятия не забредут случайные люди. Марина не поймет, что она в Подмосковье, ей сделают укол, перенесут в подвал, потом на несколько минут вытащат во двор и снова усыпят. Лекарство действует на человека отупляюще, Марина будет плохо соображать.