Сага листвы

— А ты, так и будешь страдать, глядя в потолок, или уже начнешь каяться?

А, соблазнитель?

Илар поморщился:

— Сам не знаю, что на меня накатило. Мы с Салзаром досмотрели «Анатомию», потом он отправился искать второй том, а твоя матушка… — Алхимик замялся.

— Она тебе говорила о лилиях? — Торус язвительно изогнул бровь.

— А ты откуда знаешь? — Абранавель стянул очки и стал протирать забрызганные стекла, подслеповато моргая.

— Догадываюсь. У нее, видишь ли, болезненная привязанность к этим цветочкам. Когда-то она была по уши влюблена в мужчину, имеющего лилию на гербе.

— А я?

— А ты, хоть и не имеешь, весьма на него похож. Я про возлюбленного.

— Я думал, я сам по себе… — алхимик не договорил, насупился и обиженно отвернулся к стене, всем видом показывая, что продолжать разговор не намерен.

— Когда я вернулся, — негромко сказал Салзар, — тут уже вовсю бушевали страсти. Епископ влетел буквально передо мной и застал… — Мидес покосился на Хельгу и кашлянул.

— Что, совсем? — глаза Торуса заинтересованно сверкнули.

— Ну… почти.

— Он начал орать про рубашку, — неожиданно отозвался Илар и порывисто сел, возмущенно откидывая со лба прядь золотистых волос, — нижнюю.

Сказал, что без нее нельзя, это вульгарно. А еще обличал тем, что на дворе день. Интересно, почему днем нельзя?

— А уголок на одеяле он откидывать не предлагал? — Торус неприлично хрюкнул и согнулся в приступе хохота.

Хельга, снедаемая любопытством, привстала на цыпочки, разглядывая алхимика из-за спины некроманта, однако, во внешнем виде пришлого не было ничего непристойного. Ну, медовая туника слегка небрежно завязана на груди, а все остальное целомудренно прикрывало одеяло.

— Ты смеешься, — трагически сказал Илар и снова водрузил на нос очки, — вот и она стала смеяться. Особенно, когда Равелта сказал, что я и на мужчину-то не похож. Они говорили меж собой так, словно меня не было в комнате. А мне что было делать? Бить морду священнику?

— Вообще-то, можно было, конечно, и врезать, — Торус отсмеялся и утер слезящиеся глаза. — Хотя, закон гостеприимства и все такое… Кстати, насчет мужественности не переживай. Ведь в понимании давнего это означает, что от тебя не разит за версту потом, чесноком и еще чем похуже. Эм… прости Салзар, я не о тебе.

— А потом, — невозмутимо продолжал некромант, — епископ швырнул платок в лицо Илару и сказал, что тот только кровью может смыть оскорбление, нанесенное этому дому.

— А что матушка? — заинтересованно вскинулся эйп Леденваль.

— М-м… знаешь, не хочется обижать даму, да еще хозяйку, давшую нам пристанище, но… мне показалось, что она наслаждалась скандалом. Прости.

— За что же простить, правда, она и в Ледене правда. Насколько я знаю дам, мужская ревность им льстит. Верно, милая? — и Торус развязно подмигнул мисс Блэкмунд. Девушка вспыхнула, рассердилась и уже намеревалась дать отпор, но тут Мидес шумно вздохнул и закончил рассказ:

— В общем, Равелта выбрал поединок на мечах.

— М-да… серьезно… — Торус задумчиво подпер щеку кулаком. — Илар, как у тебя с фехтованием?

— Понятия не имею, — грустно отозвался алхимик, — никогда не пробовал.

В комнате ненадолго повисла тишина, прерываемая лишь сопением блондина, а потом эйп Леденваль решительно хлопнул по подлокотникам:

— Что ж. Придется тебя прикрыть. Я, как хозяин дома, по старому элвилинскому обычаю имею право заменить гостя на поединке.

— Да? — Илар недоверчиво повернул к другу бледное лицо. — Что-то я не помню такого обычая.

— А какая разница? — Торус пожал плечами. — Равелта тем более понятия о том не имеет.

— А как же твоя матушка? — нахмурился Мидес. — Она не воспрепятствует?

— Пфе, — эйп Леденваль тряхнул волосами. — Она прекрасно знает, что я хороший боец и троих таких противников, как епископ, одной рукой уложу.

— Так ты его убьешь?

— Зачем? Равелта, конечно, тип презанудный, но маменька такую выходку не одобрит. Зачем-то этот сморчок ей нужен. Так, отлуплю, пожалуй, чтобы знал свое место.

И скривился:

— Предложить пришлому дуэль, это надо же… Неужто почувствовал единственного недотепу из нашего племени?

— Торус, — негромко попросил Салзар, — прекрати. Илару и так досталось.

— Да уж, попал пескарик на крючок. Ладно, доктор прописал душевный покой, и я покоряюсь.

Он ухмыльнулся и полез из кресла.

— Салз, пошли, покажу тебе оружейную. А вы, двое, собирайтесь, отправляйтесь на задний двор и ждите нас там. Хельга, я пришлю вам горничную.

Некромант коротко кивнул и вышел за дверь. Торус двинулся к выходу и сквозь зубы ругнулся, задев ногой валяющееся посреди комнаты ведро.

— Осторожнее. — Мисс Блэкмунд ухватила пришлого за руку, обеспокоенно заглянула в глаза и шепнула: — Береги себя, ладно?

— Леди за меня волнуется? — элвилин насмешливо вскинул бровь. — Что ж, это, конечно, жутко компрометирует в глазах друзей, однако не скажу, что мне не понравилось.

А потом, бросив через плечо короткое «брысь!» заинтересованно глядевшему на них Илару, снова усмехнулся и быстро удалился. Хельга покосилась на алхимика, а тот, пожав узкими плечами, виновато улыбнулся.

Девушка коротко кивнула и тоже выскользнула в коридор, прямо в объятия поджидавшей ее Катаржины.

Рыженькая служанка что-то упоенно трещала всю дорогу, то возбужденно ахая, то хихикая — мисс Блэкмунд не прислушивалась — так, кивала изредка, чтобы ненароком не обидеть новую подружку. Но от помощи в переодевании отказалась. Оставшись одна, Хельга обессиленно рухнула на скамью и уставилась в окно. Дождь усилился, и, слушая мерный звук капель, барабанящих по стеклу, девушка постаралась собраться с духом.

— Я так запуталась, — мрачно оповестила она лежащую рядом стопку одежды, — и, кажется, боюсь.

С досадой шлепнула себя по коленям — те отчего-то напомнили о себе противной дрожью — и так же, сидя, стала переодеваться.

Казалось, времени прошло совсем немного, но когда девушка, поплутав коридорами, добралась-таки до заднего двора, мужчины были уже на месте.

Стояли под навесом увитой плющом беседки с каменными горгульями на крыше, и о чем-то возбужденно переговаривались. Вернее, спорили только Торус и епископ, а Салзар с Иларом напряженно внимали.