Сага о двух хевдингах

Перед фьордом собралось еще больше судов. Два конунговых драккара со знаком черного ворона перекрывали вход, с них к прибывшим отправляли людей для проверки или чтобы провести корабли через затопленные остовы.

Брань разносилась аж до Бриттланда. Ярлы мерились знатностью, рунами и богатством, чтобы пройти вперед других. Вольные хёвдинги посмеивались, глядя на них, но уступать не собирались. Среди прочих я заметил знакомые корабли: два драккара и кнорр под одним флагом, на котором вышит дельфин. Неужто Флиппи?

Когда пришел наш черед, я показал конунгов знак — выжженный на толстом кожаном обрезке ворон, и нас пропустили без провожатых.

Впрочем, в самом городе творилось то же самое. На правом берегу, что поближе к двору Рагнвальда, негде было даже самую утлую лодчонку приткнуть, да и на левом все причалы перекрыты разноцветными боками кораблей. К нам подгреб шустрый мужичонка и предложил помощь.

— Сами видите, люди добрые, пристать некуда. Но я подскажу, где лучше оставить вашего красавца, и помогу добраться до берега, не замочив портков.

Выбора особого не было, так что я согласился. Мужичонка привязал лодку к нашему кораблю и показал, куда идти. От крайних домов Хандельсби и впрямь было далековато, но «Сокол» отлично вошел в небольшую излучину, где его привязали к дереву. Часть ульверов пошли в город пешком, а я с Альриком и еще несколькими хирдманами направился прямиком к конунгову двору на лодке услужливого карла.

Мы словно прибыли на ярмарку. Кругом толпы людей, все разряженные, блестят серебром и золотом, на поясах дорогие мечи и топоры с твариными костями. Жителей Хандельсби потеснили в их же собственных домах, а некоторых так и вовсе выселили, хоть и за плату. Конунговы дружинники за порядком приглядывали и совсем уж наглеть не давали.

Хускарлы, хельты, сторхельты… Ярлы, лендерманы, хёвдинги. Рослые воины с даром в силу несли на плече тяжелые булавы или мечи длиной с меня, худощавые — с топорами или луками. Мелькнул кто-то похожий на Скорни Тарана со здоровенным железным щитом. Расталкивая людей огромным животом, проплыл Болли Толстяк.

Казалось, что если вот прямо сейчас соберемся и пойдем на Бриттланд, враз сметем всех сарапов. Или поубиваем друг друга.

Кое-где начались свары, и воины расталкивали людей, освобождая место для боя.

— Общий тинг, — пробормотал я. — Когда такой был в прошлый раз?

— После победы над Карлом Черным, — ответил Альрик. — Отец тебе не сказывал? Рагнвальд собрал всех на острове Храфнсей(1) и заново поделил земли. Лучшие отошли тем, кто его поддерживал. Недругам, что поддерживали Карла, предложил пойти в вольные хирдманы или уйти в Бриттланд, забрав с собой лишь то, что поместится на одном корабле. А тех, кто не пришел на общий тинг и спрятался в своих домах, он казнил вместе с семьями. Рагнвальд тогда сказал, что каждый может ошибиться и выбрать не ту сторону, но глупцов, что продолжают упорствовать, нужно убивать со всем семенем.

Я не раз говорил с конунгом Северных островов и привык к его рассудительности. А он, выходит, способен и на резню. Интересный нас ждет тинг.

Только к вечеру мы отыскали, где поселиться. И это оказался старый дровяной сарай недалеко от воды. Нам пришлось вытащить оттуда заготовленные на зиму дрова и пообещать, что после тинга мы сложим их обратно. С едой в городе было туго, и Альмундовы припасы пригодились как нельзя лучше. Карл, что впустил нас в свой сарай, переживал, что к весне в Хандельсби будет голод.

— А тут еще эти понаехали. И добро бы снедь с собой прихватили! Так нет, серебром обвешались и думают, что купят мясо и зерно прямо тут.

Обычно к концу лета ячмень и горох можно брать за бесценок, ведь как раз сняли урожай, и закрома полны-полнешеньки. В этом же году всё было иначе. Конунг и ярлы привыкли закупать зерно и овощи у торговцев из Бриттланда, чтобы прокормить свои дружины. Но сначала драугры вырезали половину рабов, что работали в полях, и помешали весенней пахоте, а потом сарапы захватили остров и перекрыли дорогу к Северным морям.

Можно было закупить провизию в Валланде, да только оттуда к нам путь все равно идет через Бриттланд. Ни один торговый кнорр не рискнет плыть столько дней по морю без ночевок на суше и ориентиров по берегам.

Альрик сказал, что Рагнвальд кто угодно, но только не дурак. Как только пришла весть о драуграх в Бриттланде, конунг должен был задуматься о том, где брать еду. Выбор был не так уж велик. Юг и запад перекрыты сарапами, на севере только льды и бездна. Остается лишь восток. Альфарики — страна рек. Там, как и в Бриттланде, много доброй земли, много равнин и лесов, много деревень и городов.

Северные острова давно уже торгуют с Альфарики, хирдманы ходят туда в походы, и некоторые остаются навсегда. Но там не как в Бриттланде. Норды не пытались захватить их земли и города, не обращали местных жителей в рабов, а относились к ним как к равным. Впрочем, из Альфарики везли чаще пушнину, мед, воск, реже рабов. Зерно же оттуда было дороже, чем из Бриттланда, ведь путь проходил не по морю, а по речкам с их порогами, и были места, где корабль приходилось волочь посуху, чтоб перебраться из одной реки в другую. И в таких местах часто сидели разбойники. Купцу приходилось либо рисковать товаром и своей жизнью, либо нанимать побольше охранников, а это сказывалось на цене. И в обычное время зерно из Альфарики проигрывало бриттландскому. Но не сейчас.

Тот же хозяин сарая поведал нам, что помимо драккаров в Хандельсби приходили и торговые корабли, как раз из Альфарики. Везли они не привычные черные и серебристые меха, а мешки с просом, горохом, рожью, репой и капустой. И конунг весь груз забрал в свои закрома без торга.

Мне вспомнилась деревня Дударя, голодные взгляды детей и безразличные лица женщин. Неужто так будет по всем Северным островам?

И снова я пожалел, что раньше не слушал отца. А как дела в Сторбаше? Закупали ли мы прежде еду? Пахотных земель там немного, и урожай всегда снимали небольшой. Порой доходило до того, что свиней кормили морской рыбой. К зиме лишний скот забивали, чтоб сохранить корм для оставшихся, и складывали мясо в ледник. Я не помнил большого голода за всю жизнь, но, может, потому что мой отец был лендерманом?

Прождав три дня, мы-таки отправились на тинг.

В Сторбаше, как и в других городах, на тинг может прийти любой рунный мужчина или женщина, если она осталась в семье за главного. Но на этот раз конунг решил сделать иначе, ведь никакой длинный дом не вместит десятки хирдов и ярловых дружин. Потому на тинг пускали лишь хёвдингов, ярлов и лендерманов, которым разрешили взять с собой одного человека, то же касалось и сторхельтов.

И всё равно тингхус был переполнен. Хорошо, хоть тут ярлы не стали делить места на лучшие и худшие, садились там, где придется. А хёвдинги вовсе остались на ногах, в том числе и мы с Альриком.