Сага о Тёмных Тамплиерах.

— Такие умения они смогут использовать, как оружие, — заметил Джейк, и его мысли были предназначены лишь Адуну. — Они могут стать огромной угрозой!

— Ветраас, мой старый друг, — ответил Адун, включая в свои мысли и Ветрааса, и Рашжагал, — если бы хоть на мгновение я поверил, что они могут представлять собой угрозу, бездыханное тело Рашжагал уже покоилось бы здесь на полу. Если мы собираемся помочь им, мы должны доверять.

Глаза Рашжагал расширились от изумления. А затем, к удивлению Джейка, она подошла к высокому, сильному Вершителю и изящно опустилась на одно колено. Она коснулась пол его одежд и прижала их к своему лбу.

— Такое сострадание я никогда и ни за что не забуду. Я буду прилежным учеником. И я сделаю все так, как ты попросишь, благородный Вершитель, и я уверена, так же поступит любой из нас. Мы будем использовать наши знания лишь, чтобы защитить себя. Чтобы слиться с тенями и стать невидимыми. А когда придет время, мы с радостью воссоединимся со своими братьями, ибо никогда не стремились противопоставить себя им.

***

Джейк очнулся от видений об Адуне и понял, что дрожит, покрывшись потом. Разумеется, причиной этому была жара и стресс после всей этой истории с Алзадаром и Розмари. Но и видения сами по себе были глубоко волнующими. Он и представить не мог, что Адун разработал столь безукоризненный план, чтобы решить проблему с темными тамплиерами. Но он весь горел, и потому не мог вобрать в себя все, не мог продолжать думать об этом. Джейк сел и потянулся за мехом с водой, стараясь не побеспокоить Розмари, которая крепко спала рядом с ним.

Голову пронзило болью, и на мгновение он подумал, что его сейчас вырвет. Он почувствовал, как внутри его мыслей встревоженно шевельнулась Замара. Все тело горело; его била дрожь, и Джейк едва не терял сознание от боли. Человек мысленно припер к стенке протосса, с которым делил одно тело, и потребовал ответа: «Мне уже достаточно этого, Замара. Что, черт возьми, происходит?»

Она ответила далеко не сразу. Он сдавил свою голову: если бы он решил ее отрубить, то, пожалуй, испытал бы меньшую боль.

— О, Джейкоб, — коснулась Замара его мыслей с бесконечной нежностью, так, как мать касалась бы любимого ребенка. Страх охватил его. — Мне жаль, мне так жаль. Я надеялась… Но я ошибалась.

— Скажи мне.

И вновь — страшное, пугающее сомнение, сменившееся невероятным сочувствием и привязанностью.

— Я сделала все, что могла, изменив твой мозг таким образом, чтобы он справился с воспоминаниями, которыми обладает Хранитель. Я делала лишь самое необходимое, наименее инвазивным способом. Я думала, что существует способ сделать так, чтобы обе наши сущности гармонично сосуществовали бы в твоем теле. Хранители не знают, как делать подобное. Ни один из протоссов… никогда не делал ничего подобного. Я помогала себе энергиями храма, и я думала, что мне удалось.

Джейк ждал, напрягшись всем телом, не решаясь даже вздохнуть и молясь, чтобы она собиралась сказать не то, что, как он уже знал, она должна была. Розмари рядом с ним шевельнулась, потянулась и села, сонно протерев глаза, и смотрела на него с любопытством.

— Но… Я ошибалась. Твой мозг способен нести эту ношу лишь до некоторой поры. Если каким-то образом моя сущность не будет удалена, а напряжение не исчезнет, то…

— Я умру, — закончил Джейк.

Глава 17

— Что? — вспышка ярости Розмари была сильнее, чем любая боль, и ее сильные пальцы сомкнулись на его руке. — Что, черт возьми, говорит тебе Замара?

Его руку свело от боли там, где она вцепилась в него своими пальцами, но он был рад этой боли. Джейк жестом попросил ее помолчать. Замара еще многим должна была поделиться.

— Ты… Ты что-то говорила… Есть ли хоть какой-то шанс?

— Мое присутствие и объем воспоминаний — вот что наносит тебе вред, — сказала Замара, и ее слова были полны боли. — Чтобы твой мозг мог справиться с таким знанием, клетки должны были быть изменены. И эти изменения вызвали опухоль мозга. Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше клеток подвергаются изменениям. Причина, по которой я столь непреклонно стремлюсь попасть в пещеры, такова: кристаллы, что находятся там, могут помочь извлечь меня из твоего тела.

— Ты… Ты можешь сделать это? Просто… Загрузить себя в кристалл?

— У темных тамплиеров нет хранителей. Но мне было дано понять, что они, все же, хранят память тех, кто ушел. Не таким же способом, разумеется, но если они могут сохранить воспоминания в кайдаринских кристаллах, то, возможно, они смогут разместить там и меня вместе с теми знаниями и воспоминаниям, которыми я обладаю. Кристаллы в этих подземельях наиболее чистые изо всех, о которых я слышала. Если мы сможем достать один из них, или хотя бы его фрагмент, и взять его с собой на Шакурас, то, возможно, темные тамплиеры успеют все выполнить. Я считаю, что на данный момент опухоль излечима. Но чем больше пройдет времени, тем вероятнее, что нанесенный урон окажется непоправим.

Джейк все понял.

— Вот почему ты хотела отправиться на Айур, а не прямо на Шакурас, — сказал он. — Мы должны были сделать круг и прийти сюда, чтобы ты могла… могла попытаться спасти меня.

— Да.

— Джейк… — Розмари смотрела на него снизу вверх, сдвинув брови цвета воронова крыла и сжав полные губы.

— Я буду совершенно откровенна с тобой, Джейкоб. Может быть… уже слишком поздно. Но мы попытаемся. Мне искренне жаль, что события повернулись таким образом. Но информация, которой я обладаю, требовала жестоких мер.

Шок от неверия неожиданно обратился в ярость.

— Черт возьми, Замара! Ты постоянно говоришь, что за эту информацию можно отдать жизнь. Я знаю, что ты отдала за нее свою. Ты позволила десяткам невинных людей погибнуть за нее. Черт, да может быть я и сам пожелал бы умереть за нее, но ты не позволяешь узнать, что это! Ты не имеешь права поступать так со мной. Я думал…

Он думал, они были друзьями.

И тогда она позволила ему ощутить свою боль, которая мгновенно охватила его. И именно ее скорбь, а не его собственный страх, заставила слезы потечь из его глаз.

— Да, Джейкоб. Да, мы — друзья. И именно поэтому я делаю все возможное, чтобы одновременно сохранить это знание и обеспечить тебе безопасность. Ты должен понять нас прежде, чем поймешь эту тайну. Но сейчас, пока она тебе неизвестна, — как Джейкобу Ремси — тайна в безопасности. Если ты узнаешь ее, если я открою ее тебе — то кто-нибудь сможет извлечь ее из твоей памяти.

— Она известна тебе, — бросил в ответ Джейк. — Разве кто-нибудь не может и так извлечь эту информацию?

И тогда появилась несколько отвратительная мысль, не облеченная в слова и пронзительно правдивая — Замара убила бы их обоих прежде, чем позволила бы подобному случиться.

— Понимаю.

Он глубоко вздохнул, высвобождаясь одновременно из совершенного искреннего сожаления Замары и ее безжалостной, почти ожесточенной решимости, и повернулся к Розмари. Разговор, случившийся между ним и Замарой, был приватным — никто из других протоссов не ощутил его. Он в ближайшее время собирался поделиться с ними информацией, но хотел, чтобы первой узнала Розмари.