Сага о Тёмных Тамплиерах.

Джейк вздрогнул и поднял взгляд. Он ничего не увидел. Он поднялся на ноги, оглядываясь. Мысленный голос принадлежал Зератулу, но где был он сам?

А затем, прямо там, куда смотрел Джейк, что-то шевельнулось. Размытая тень, которая вновь исчезла. А потом прямо в тени огромного дерева появилась более темная тень, а затем там возник Зератул.

Вдруг Джейк осознал, что уже видел это — он знал, что искать. Его разум вернулся обратно к воспоминаниям, которыми поделилась с ним Замара.

«Беглецам потребуется умение скрываться. Прятаться…» — сказал Адун.

И Рашжагал пообещала:

— Мы будем использовать наши знания лишь, чтобы защитить себя. Чтобы слиться с тенями и стать невидимыми.

А затем:

— Мы прилежно учились, как я и говорила тебе. Теперь мы можем искривлять свет, чтобы скрываться.

— Адун торидас, — прошептал Джейк. Зератул кивнул.

— Мы, темные тамплиеры, научились. Именно это сохранило нам жизни, — тихо сказал он. — Мы многому научились на Айуре, и никогда не забывали, кто мы есть. Мы научились у Адуна тому, что свет и тень — лишь иллюзия, и научились облекать себя в них, позволяя другим увидеть только то, что мы хотим. Мы научились у холодной тьмы самой Пустоты тем знаниям и умениям, которые развили до совершенства. Умениям, которые позволили нам сражаться с зергами неведомым другим протоссам способом. Мы научились у зергов и их королевы тому, какой ценой может обойтись слишком беспечное доверие.

Он выступил вперед. На взгляд Джейка, его фигура выглядела впечатляюще — окутанный темными и зелеными оттенками, он выглядел обладающим иной силой в отличие от протоссов Айура — открытых, сияющих созданий, словно купающихся в солнечном свете. Но ему не стоило бояться Зератула. Он знал это. Никогда не стоило, даже в моменты самого кромешного отчаяния или кипящей ярости. А теперь Зератул был исполнен спокойствия, которое свело на нет напряжение в груди Джейка, когда протосс подошел к нему на расстояние трех шагов.

Зератул поклонился. Низко. Джейк заморгал. Этот жест предназначался не Замаре — он предназначался ему самому.

— От людей я научился тому, что можно желать погибнуть за других. Тех, кто не только не является друзьями, как можно было бы ожидать, но даже не принадлежит к твоей расе. Джеймс Рейнор был готов умереть, защищая Шакурас от зергов. Он знал, что может остаться за вратами, среди смертельной опасности, и все же по своей воле принял этот риск. И ты стоишь здесь, Джейкоб Джефферсон Ремси, храня в себе Замару. Тебе даже неизвестна ее тайна, и все же, я коснулся твоего разума, и если дело дойдет до того, ты тоже отдашь за нее свою жизнь.

Он покачал головой, и Джейка коснулась волна двух эмоций: надежды… и стыда.

— Ты был прав. Уйдя на эту чудесную планету, чтобы залечить свои раны и искупить вину, я никак не послужил своему народу. Печальные размышления ничему не помогли, а, в действительно, могли лишь навредить тому самому народу, защищать который я поклялся. Я не должен был сдаваться, даже перед лицом крайнего отчаяния. Даже оказавшись в столь ужасных ситуациях, о которых я с дрожью вспоминаю, или встретившись со столь чуждыми и могущественными созданиями, для которых я — лишь назойливое насекомое. Как ты и сказал, я должен лишь пытаться вновь и вновь, и лишь когда не останется надежды — ну что же, тогда я впаду в отчаяние. Я вовсе не горжусь тем, что столь важный урок преподал мне человек. Но я рад, что, по крайней мере, я еще не слишком стар, чтобы выучить его.

Джейк не знал, что ответить, так что он промолчал. Но на его лице появилась улыбка, а внутри него вновь зажглась искра надежды.

— Люди — примечательная раса, хоть и слишком молодая, — сказала Замара. — Я тоже многому научилась у Джейкоба. И для меня стало важным сделать так, чтобы он выжил.

Зератул кивнул, а затем распрямил плечи.

— Я слышал, как ты говорила о своей смерти, Замара, — сказал он. — И вам с Джейком теперь известно бремя, что лежит на моих плечах, и что заставило меня отстраниться от исполнения своего долга по отношению к народу протоссов. Я готов вновь принять эту ношу. Мы начнем с рассказа. Я бы хотел услышать больше. Но прежде, чем ты расскажешь мне об Улрезаже, позволь мне сказать, что знаю о нем я.

Джейк внимательно слушал. Он понимал, что даже он не знает всего, что известно об Улрезаже Замаре. Зератул рассказал ему о его первой встрече с Улрезажем. Под командованием Зератула несколько кораблей приземлились на Айуре, исследуя слухи о том, что в стасис-камерах осталось трое выживших — удивительно могущественных протоссов.

— И, разумеется, стоило нам достичь орбиты, как мы осознали, сколько выживших осталось на Айуре. Это открытие, и мое согласие молчать о нем, — вот еще одна тяжелая ноша, которую я несу, — тяжело произнес Зератул, рассказывая историю. — Мы трое — Селендис, Артанис и я — решили, что будет мудрее не питать ложных надежд. Мы предположили, что, судя по тому, как неистовствовали на поверхности Айура зерги, к тому моменту, как будет организована достаточно эффективная спасательная экспедиция, на Айуре некого будет спасать.

Джейк медленно кивнул.

— Я помню, что сами протоссы были удивлены тем, что направленное истребление прекратилось, — сказал он. Ему было жаль Зератула. Этому парню со многим пришлось справиться.

Прелат темных тамплиеров продолжил.

— Нападения Улрезажа и его последователей уничтожили две из трех стасис-камер с тамплиерами внутри. Физически, он был тогда темным тамплиером, одним из наиболее смертоносных в нашей истории. Я не знаю, ни как он научился сливаться с несколькими личностями, ни как ему удавалось продолжать свое существование. Должно быть, у него был какой-то источник энергии, чтобы поддерживать свои силы, и чтобы включать в свое безумие новых темных тамплиеров.

— Может быть, это что-то, чему он научился в подземельях, — предположил Джейк. — Какая-то давным-давно забытая технология зел-нага. Если он долго находился на Айуре, то, возможно, уже начал исследовать пещеры.

— Это вероятная теория. Но не имеет значения, как он научился этому. То, что имеет значение— Замаре известно нечто, что он желает сохранить в тайне. И я считаю, настало время поделиться этим с нами.

Джейк едва дышал. Наконец-то ему предстояло узнать, за что погибли Дариус, Кендра, Тереза и все остальные его друзья. За что хотел убивать Улрезаж. За что, возможно, умрет он сам, Джейкоб Джефферсон Ремси.

Некоторое время Замара сохраняла молчание, а затем начала говорить. Ее мысленный голос был мягким, но напряженным.

— Мы уже знали, что зел-нага сформировали и видоизменили нас, подстегнув некоторые аспекты нашего развития. И мы знали, что зерги тоже были… экспериментом зел-нага. По крайней мере, — уточнила она, — такие понятия мы всегда использовали раньше. Все те воспоминания, которыми я обладаю, позволили мне узнать подлинную ситуацию — истину, которая была известна лишь нескольких избранным за всю нашу долгую историю.

Джейк был мастером головоломок, и мало что восхищало его больше, чем тайны. Направление мыслей Замары подсказывало ему, что он на пути к чему-то потрясающему. Зератул также с нетерпением подался вперед. Теперь, когда он разорвал оковы возложенной на себя вины, его кошачье любопытство, свойственное всем протоссам, вырвалось на свободу.

— Мы полагали, что и мы, и зерги — результат эксперимента, возможно, попытка и ошибка. Мы думали, что оказались в чем-то ущербны, и оттого нас покинули. Но истина заключается в том, что зел-нага просто закончили свою работу с нами. Им требовался второй вид… зерги. Это вовсе не цепь экспериментов с пробами и ошибками. Зел-нага точно знали, что делали. Они проделывали это бесчисленное количество раз прежде, за многочисленные тысячелетия, которые не постичь нашим разумам. Они не создавали нас. Они нас готовили.