Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

Гарри пожал плечами.

– Не знаю, наверное, следует сообщить властям, и ее заберут в сиротский приют.

– Мы не можем допустить этого, – непроизвольно вырвалось у Джеральдины.

Гаррисон удивленно посмотрел на жену.

– Почему? А что мы еще можем сделать?

– А почему не оставить ее здесь?

– Потому что существуют определенные законы. Осиротевший ребенок не имущество, и ты не можешь оставить ее у себя только потому, что так ей будет лучше.

– Но ты можешь поговорить в муниципалитете, – сказала Джеральдина. – Думаю, они предпочтут, чтобы она осталась здесь, чем брать на себя заботу о ней.

– Не знаю, – ответил Гарри. – Возможно, они захотят, чтобы мы в этом случае удочерили ее.

– Какая прекрасная идея, Гарри. – Джеральдина улыбнулась, встала из кресла и подошла к мужу. – Как это я сама не догадалась?

– О чем не догадалась?

– О том, чтобы удочерить Рину. Я так горжусь тобой, ты такой умный, уже все продумал. – Гарри молча уставился на жену. Джеральдина обняла его за шею. – Ведь ты всегда хотел, чтобы у нас в доме была маленькая девочка, разве нет? И наш малыш будет рад иметь сестренку.

Гарри почувствовал мягкое прикосновение жены, и его захлестнула жаркая волна. Джеральдина быстро поцеловала его в губы и сразу отвернула лицо в сторону, ощутив его мгновенную ответную реакцию.

– Я слишком взволнованна, – сказала она, положив голову на плечо мужа. – Как ты смотришь на то, чтобы выпить еще по одному мартини?

* * *

Щегольски одетый, Джим Калахан стоял посередине своего кабинета, разглядывая посетителей. Он в задумчивости погладил подбородок.

– Не знаю, – медленно произнес он, – ваша просьба непростая.

– Но, безусловно, господин мэр, вы можете ее выполнить, – быстро сказала Джеральдина Марлоу.

– Это не так просто, как вы думаете. – Мэр покачал головой. – Вы забываете, что церковь тоже должна сказать свое слово. Ведь ее мать была католичкой, а брать ребенка католички в протестантскую семью непозволительно. Во всяком случае, в Бостоне. Церковь не согласится на это.

Миссис Марлоу обернулась и растерянно посмотрела на мужа. Впервые у него не было ничего общего с тем милым молоденьким выпускником Гарварда, за которого она вышла замуж. Когда он заговорил, в его голосе зазвучали такие сила и настойчивость, которых она никогда не слышала ранее.

– Церкви еще более не понравится, если я докажу, что ее мать вовсе не была католичкой. Они будут выглядеть глупцами, не так ли?

– А у вас есть такие доказательства? – обернулся к Гаррисону Марлоу мэр.

– Да, есть, – ответил тот, доставая из кармана документы. – Это паспорт матери и свидетельство о рождении ребенка. Из них ясно, что обе они протестантской веры.

Калахан взял бумаги и принялся внимательно их изучать.

– Почему же вы, зная об этом, не остановили священника?

– Я только сегодня их получил, а отец Нолан совершил обряд вчера вечером. Да и какое значение это имеет для бедной женщины? Ее похоронили по христианскому обычаю.

Мэр кивнул и вернул бумаги.

– У отца Нолана могут быть неприятности, – сказал он. – Молодой священник допускает такую ошибку. Епископу это совсем не понравится.

– Епископу не обязательно знать об этом, – сказал Марлоу.

Калахан задумчиво посмотрел на него, но промолчал.

– В следующем году намечаются выборы, – продолжил Гарри.

– Как тому и следует быть, – кивнул Джим Калахан.

– Конечно, – согласился Марлоу, – и кандидат обычно нуждается не только в голосах, но и в финансовой поддержке.

– А я не рассказывал вам, как встретился с вашим отцом? – улыбнулся Джим.

– Нет, не рассказывали, но отец сам частенько упоминал об этом. Он не раз говорил мне, как вышвырнул вас из кабинета.

– Это правда, – кивнул Джим. – У вашего отца был бешеный темперамент, его даже принимали за ирландца. Я всего лишь попросил у него небольшую сумму для финансирования предвыборной кампании. Это было двадцать лет назад, тогда я работал в муниципалитете. И знаете, что он мне сказал в ответ? – Марлоу покачал головой. – Он поклялся, что если меня когда-нибудь выберут хоть на должность ловца бродячих собак, то он с семьей уедет отсюда. Ему бы очень не понравилось, узнай он, что вы решили участвовать в финансировании моей предвыборной кампании.

Но Марлоу оказалось не так просто сбить.

– Мой отец – это мой отец, и я его очень уважаю, – твердо заявил он, – но то, что я делаю со своими деньгами, не имеет к нему никакого отношения.

– У вас ведь есть дети? – заметил Джим Калахан.

– Мальчик, – быстро ответила Джеральдина, – ему восемь лет.

– Возможно, что когда-нибудь и женщины будут голосовать, – улыбнулся мэр. – Так что если эта девочка уедет отсюда, я лишусь, по крайней мере, одного голоса.

– Обещаю вам, господин мэр, что если такой день наступит, все женщины нашего дома отдадут свои голоса за вас, – уверила его Джеральдина.

Улыбка мэра стала еще шире.

– Слабость политиков заключается в том, что они всегда идут на сделки, – сказал он.

* * *

На следующий день секретарь мэра Тимоти Келли появился в банковском кабинете Марлоу, где ему был вручен чек на пятьсот долларов. Он предложил Марлоу переговорить с судейскими из муниципального суда. Удочерение было оформлено – быстро, тихо и вполне законно. Уходя, Марлоу оставил судье свидетельство о рождении на имя Катрины Остерлааг.

Взамен в кармане у него лежало свидетельство о рождении его дочери Рины Марлоу.

4

Джеральдина Марлоу сидела в парусиновом кресле под большим зонтиком, воткнутым в песок, и медленно обмахивалась веером.

– Не могу припомнить такого жаркого лета, – сказала она. – Сейчас даже в тени, наверное, около сорока. – Ее муж сидел в соседнем кресле, погруженный в «Бостонскую газету», которая приходила к ним с однодневным опозданием. – Ты что-то сказал, Гарри?

Гарри отложил газету и посмотрел на жену.

– Что Вильсон круглый идиот.

– Почему ты так говоришь, дорогой?

Гарри сердито схватил газету.

– Говорит, что поедет в Европу, посетит Лигу Наций, и мир будет обеспечен.

– А я думаю, что это очень хорошо, – мягко возразила Джеральдина. – Нам так повезло, что Рональд слишком молод для армии, в следующий раз все может быть иначе.

– Следующего раза не будет, с Германией покончено навсегда. Да и что они могут нам сделать? Они ведь находятся на другом берегу океана. Мы можем сидеть здесь и спокойно наблюдать, как они будут истреблять друг друга, если надумают начать новую войну.