Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

– Он очень богатый и очень одинокий.

– Ты хочешь сказать, что этого достаточно? – Вдруг до него дошел смысл предложения, сделанного ее мужем. – А-а, значит, он сможет позаботиться обо мне?

– Нет, папа, – быстро сказала Рина, – я вовсе не поэтому вышла за него.

– Тогда почему? Почему?

– Чтобы он заботился обо мне, – просто ответила Рина.

– Но Рина... – запротестовал Марлоу.

Рина оборвала его.

– Папа, ты же сам сказал, что я не в состоянии позаботиться о себе. Разве не поэтому ты отправил меня из Бостона?

Марлоу нечего было возразить. После нескольких минут Молчания они попрощались. Придя в камеру, он вытянулся на узкой койке и уставился в потолок. Его начал бить озноб, и он закутал ноги одеялом. Когда он упустил ее? Что сделал не так?

Марлоу уткнулся лицом в жесткую соломенную подушку, и горячие слезы покатились у него по щекам. Озноб становился все сильнее. Вечером с температурой сорок его отправили в тюремную больницу, где он через три дня умер от пневмонии. В это время Рина и Джонас Корд находились в открытом море на пути в Европу.

14

Боль сосредоточилась в висках, острым ножом врезаясь в сон. Рина почувствовала, как сон ускользает от нее и наступает ужас пробуждения. Она беспокойно шевельнулась, все исчезало, все – кроме нее. Рина задержала дыхание, борясь против возврата к действительности, но это не помогло. Исчез последний теплый след сна – она проснулась.

Открыв глаза, она с недоумением осмотрела больничную палату, но потом вспомнила, где находится. На столике стояли свежие цветы, наверное, их принесли, пока она спала. Рина медленно повернула голову. В большом легком кресле у окна дремала Элен. За окном была ночь, должно быть, она проспала весь день.

– У меня ужасно болит голова, – прошептала Рина, – дайте мне, пожалуйста, аспирин.

Элен подалась вперед и вопросительно посмотрела на нее.

– Я проспала целый день, – улыбнулась Рина.

– Целый день? – с недоумением повторила за ней Элен.

Впервые почти за неделю Рина пришла в сознание.

– Целый день... Пожалуй.

– Я так устала, – сказала Рина. – Стоит мне проспать весь день, как начинает болеть голова. Мне нужен аспирин.

– Я позову сестру.

– Не беспокойся, я сама позову. – Рина попыталась поднять руку, чтобы нажать кнопку, расположенную над головой, но не смогла. – Она опустила взгляд и увидела, что рука вытянута на кровати, а в вену вставлена игла, соединенная длинной трубкой с перевернутой бутылочкой, установленной на стойке. – Для чего это?

– Доктор подумал, что лучше не беспокоить тебя во время сна для еды. – Элен подошла к кровати и нажала кнопку звонка.

В дверях моментально появилась сестра. Она подошла к кровати и, остановившись рядом с Элен, посмотрела на Рину.

– Вы проснулись? – с профессионально-бодрой улыбкой спросила она.

– Мы проснулись, – слабо улыбнулась в ответ Рина. – Вы ведь новенькая, да? Я вас не помню.

Сестра бросила быстрый взгляд на Элен. Она дежурила здесь все время с тех пор, как Рина поступила в больницу.

– Я ночная сестра, – спокойно ответила она, – первый день, как устроилась сюда на работу.

– У меня всегда болит голова, если я просплю целый день, – сказала Рина. – Может быть, вы дадите мне аспирин?

– Я позову доктора, – ответила сестра.

Рина повернула голову.

– Ты, наверное, устала, – сказала она, обращаясь к Элен. – Почему ты не идешь домой отдыхать? Ведь ты пробыла здесь весь день.

– Я совсем не устала.

В палату вошел доктор.

– Добрый вечер, мисс Марлоу. Хорошо отдохнули?

– Слишком хорошо, даже голова разболелась.

Доктор подошел к кровати и взял Рину за руку, щупая пульс.

– Сильно болит? – спросил он, смотря на часы.

– Особенно сильно, когда пытаюсь вспомнить имена. Я ведь хорошо знаю вас и мою подругу, но как зовут, не помню. Стоит начать вспоминать, и боль становится нестерпимой.

– В этом нет ничего необычного, – засмеялся доктор. – Просто есть такая форма мигрени, когда люди забывают даже собственное имя. У вас ведь не так?

– Нет, не так, – ответила Рина.

Доктор достал из кармана офтальмоскоп и склонился над ней.

– Хочу посмотреть ваши глаза, эта штука поможет глубоко заглянуть в них, и, возможно, окажется, что ваша головная боль не что иное, как чрезмерное напряжение глазного нерва. Не бойтесь.

– Я не боюсь. Меня уже однажды так осматривал доктор в Париже. Он думал, что у меня шок, но я просто находилась под гипнозом.

Доктор поднял Рине веко и нажал кнопку на инструменте. Из маленького отверстия показался тонкий луч света.

– Как вас зовут? – как бы случайно спросил он.

– Катрина Остерлааг, – последовал быстрый ответ. – Я же сказала, что головная боль не такова, чтобы я не помнила свое имя.

– А как зовут вашего отца? – спросил доктор, поднося офтальмоскоп к другому глазу.

– Гаррисон Марлоу. Вот видите, это я тоже помню.

– Как вас зовут? – снова спросил доктор, медленно водя инструментом перед глазом.

– Рина Марлоу, – ответила Рина и громко рассмеялась. – Вы шутите, доктор.

– Ну что вы, – улыбнулся он.

Он выключил свет в офтальмоскопе и выпрямился.

В этот момент открылась дверь и два санитара, вкатив в палату большую квадратную машину, остановили ее рядом с кроватью.

– Это энцефалограф, – пояснил доктор. – Он предназначен для измерения электрических импульсов мозга. Очень помогает при определении источника головной боли. Давайте попробуем.

– Он выглядит таким сложным, – сказала Рина.

– На самом деле он очень прост. По ходу дела я буду вам все объяснять.

– Я думаю, вам проще дать мне несколько таблеток аспирина.

Доктор рассмеялся.

– Вы же знаете нас, докторов. Как мы сможем оправдать свои гонорары, если станем прописывать пациенту лишь самые примитивные таблетки?

Рина тоже засмеялась, а доктор повернулся к Элен и незаметным кивком попросил ее выйти. Элен направилась к двери.

– Ты вернешься, да? – спросила Рина.

Элен обернулась. Санитары готовили аппарат, а сестра с доктором хлопотали над Риной.

– Конечно, вернусь, – пообещала Элен и вышла из палаты.

Доктор появился через час. Он сел в кресло напротив Элен, достал из кармана пачку сигарет и предложил Элен. Она взяла сигарету, доктор чиркнул спичкой, дав прикурить ей, а потом прикурил сам.