Саламандра

Внутренний осмотр все еще шел, но уже можно было начинать составлять план ремонта. Завтра спецрейсом прилетал архитектор того самого подводного парка развлечений, в который после подготовки и отправится судно.

– Давно я не возился с фрегатами, а уж с парусными и того не помню, - сказал бригадир, еще раз остановившись у корабля.

– Что с мачтами, шеф?
– донесся чей-то голос с борта.

– А что с ними? Снимай верха, учить что ли надо?

– Заклинило их.

– Да, добром это точно не кончится, - заметил бригадир вслух.

– Так что?

– Позови ко мне Ефима и Кенджи, как выйдут с обеда, - обратился шеф к своему помощнику, который как раз подошел за новыми указаниями.

Через пять минут оба уже стояли перед бригадиром.

– Значит, так! Надо бы с этой верхотуры снять паруса. Черт, знает в каком состоянии мачты. Что-то там заело, надо бы выяснить. На Кенджи грот-мачта, на Ефиме фок-мачта.

– А с третьей что?
– спросил Ефим.

– Посмотрим, сначала, как вы справитесь с этими двумя. Задание опасное. Страховочные тросы обязательны, - и бригадир пристально посмотрел в глаза Кенджи, - Я понятно выражаюсь, акробат?

– Конечно, босс, - ответил Кенджи.

– Можете приступать.

Молодые люди отправились за страховкой.

– Давай, наперегонки!
– предложил Ефим, как только они взошли на борт.

– Я обставлю тебя в два счета, - ухмыльнулся Кенджи, взглянув на свою мачту.

– Моя короче.

– Не намного. Тебе не выиграть.

– На что спорим?
– не унимался Ефим.

– Сам выбирай.

– На пять социальных талонов.

– Согласен, но ты уже проиграл, - весело задирался Кенджи, пристегивая карабин на страховочном поясе.

– Еще увидим. Готов?

Кенджи кивнул головой.

– На старт! Внимание! Марш!

Гонка по мачтам началась.

Одним прыжком оказавшись на вантах, Кенджи словно паук, вмиг оказался на нижней рее. Посмотрев на Ефима и улыбнувшись, он нарочно медленно продолжил путь наверх. Ефим же прошел к тому моменту только две трети до первого пункта назначения. Видя, что Кенджи сбавил скорость, он понадеялся, что тот выдохся. Ефим прибавил, не смотря на то, что его ноги уже нечетко попадали на канатную опору. Когда он добрался-таки до первой реи, Кенджи уже стоял на второй и с задором махал рукой Ефиму. Но сдаваться ему не хотелось, и, собрав все силы, он полез дальше. К моменту, когда Ефим дополз марса-реи, Кенджи уже распутывал парус на самом верху. Поняв, что он проиграл, незадачливый спорщик решил справиться с заданием и быстрее соперника оказаться внизу. Злость от поражения заставила Ефима забыть о страховочном тросе. Он стал быстрее передвигаться и наконец-то достиг верхнего яруса.

Ефим имел богатый опыт работы с парусным вооружением. Его отец когда-то преподавал в спортивной академии на учебном барке, поэтому еще мальчишкой он научился этому навыку. Только даже то судно было младше века на полтора этого неизвестно откуда взявшегося фрегата.

Кенджи не торопился. Проблема оказалась в частично сгнившей материи. С обеих сторон парус был сорван. Содранные края обмотали место крепления, из-за чего рею невозможно было спустить вниз. Сохранять даже в качестве сувенира непригодную парусину не имело особого смысла. Кенджи вытащил нож и стал кромсать ткань. На высоте около двадцати метров, ветер усилился. Удерживаться на минимальном пространстве становилось опасно даже со страховкой. Он посмотрел в сторону Ефима и не увидел его. Взглядом молодой человек обыскал все уровни и реи фок-мачты. Пусто. На секунду подумав, что тот мог уже спуститься, Кенджи обратил глаза вниз. У основания фок-мачты столпилась толпа рабочих. Происходила какая-то суета, но разобрать с высоты было трудно. Кенджи почувствовал неладное. Он еще раз осмотрел верхнюю рею фок-мачты и увидел Ефима, отчаянно державшегося за древесную балку, раскачивающуюся из стороны в сторону. Страховочный трос был на нем, но вот карабин остался на уровне самой нижней реи. Упади он сейчас, это значило бы, не иметь страховки вовсе. Понятно было и то, что до помощи снизу Ефим не протянет.

Единственным выходом был штаг, соединяющий верха грот-мачты и фок мачты. Но чтобы перебраться по нему, требовалось отцепить карабин. Длина страховки не позволяла зайти дальше половины штага. Пришлось бы спускаться и прикрепляться на уровень ниже, потом лезть снова наверх, а на это уже не хватало времени.

Кенджи отцепил карабин. Как мог, он проверил на прочность трос, в безопасности которого сильно сомневался. И, резко выдохнув, запрыгнул на штаг. Зацепившись руками и ногами Кенджи пополз в сторону Ефима. Задача усложнялась еще и тем, что трос находился под большим углом, поэтому передвигаться пришлось почти вниз головой. Несмотря на то, что он был в перчатках, с каждым движением, трос давил на ладони все сильнее.

– Держись! Я близко!
– крикнул он, не зная, слышит ли его Ефим.

Разодрав руки в кровь, Кенджи перелез через прикрепленные к штагу части такелажа и оказался на площадке салинга. И, не думая о порезах, бросился вверх по узенькой металлической лесенке, ведущей на самый верх фок-мачты.

– Не могу больше!
– закричал Ефим, и онемевшие от давления пальцы соскользнули с реи.

Кенджи среагировал мгновенно. Он подался вперед и едва успел схватить Ефима за ворот. Держась одной рукой за рею и еле удерживаясь сам, Кенджи последними усилиями качнул падающего, чтобы тот смог зацепиться за стеньги. Убедившись, что все прошло успешно, и жизнь Ефима в относительной безопасности, он отпустил его. Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Только сейчас ладони завыли от боли.

– Думаю, что теперь я должен тебе гораздо больше!
– крикнул снизу Ефим, - Спускаемся, пока оба не свалились.

Когда оба оказались на палубе, бригадир, красный от избытка эмоций, бросился на Ефима словно озверелый. Тот понимал свою вину и не пытался оправдываться.

Кенджи отошел в сторону. Снимая испачканные кровью перчатки, он морщился от ноющей боли.

– Ну и зачем ты мне здесь нужен теперь с порезанными руками?
– обратился к нему бригадир, когда разобрался с Ефимом.

Кенджи не мог ответить. Высота еще не могла выпустить его из своих владений.

– Я много повидал, но такого безумного вижу впервые. И такого отважного тоже. Если бы не ты, подумать страшно. До добра этот корабль не доведет.

– Что теперь?

– Домой. До тех пор, пока руки ни заживут, делать тебе здесь нечего.

– У нас нет больничных.

– Нет, поэтому ты будешь отдыхать, а твоя входная карта работать. Нельзя ни в коем случае, чтобы о сегодняшнем инциденте узнало начальство. Безработных слишком много. Никто не посмотрит на срок службы. Иди к медсестре, она сделает перевязку.

– Я понял, босс.

– Ты - герой, мой мальчик. Таких уже не найти, - произнес на прощанье бригадир, похвально похлопав Кенджи по плечу.

Рабочий день закончился, а народ все не расходился. Многие еще обсуждали произошедшее. Кенджи знал, что этим все не кончится, и мужики пойдут в бар после смены. Компании ему сейчас хотелось меньше всего. Он быстро умылся, переоделся и ретировался через проходную, оставив на выходе конверт с карточкой.

Давно никто не называл его героем. Он и забыл, как это слово звучит. Несмотря на неприятности на работе, жизнь вроде начинала светлеть. Он шел и думал, что если бы не тренировался до сих пор, то Ефим бы разбился. Конечно, руки теперь использовать нельзя, но есть и другие упражнения. В конце концов, неудобство временно.

Не спеша он зашел на всякий случай в аптеку за перевязочными материалами. Кенджи не мог припомнить, чем был на сей момент забит его медицинский ящик. Затем едва успел до закрытия купить молока в продовольственном магазине. Когда он подходил к дому, его мысли перескочили на другую тему. Ведь и крутить огонь, он тоже сейчас не мог. А это было единственное, на что он хотел потратить освободившееся время.

Открывая дверь квартиры, Кенджи уже почувствовал что-то неладное. Осматривая одну комнату за другой, он искал причину своего беспокойства. Войдя в спальню, источник обозначился. Перед ним сидел Безголовый. Этот громила ростом в два с лишним метра выглядел достаточно грозно. Когда-то он занимался боями без правил, но во времена Солнечной катастрофы, ему, как и всем, пришлось делать выбор. И он избрал то, что у него удавалось лучше всего.