Сальватор. Том 2

– Значит, если я даже в своем горе найду для тебя случай доказать мне твою любовь, ты не станешь колебаться?

– Я приму любое твое приказание с готовностью, с благодарностью, с радостью!

– Тогда слушай.

Камилл невольно воз дрогнул.

Услышав ее слова, он испытал нечто вроде предчувствия, осенившего его своим мрачным крылом. Но он взял себя в руки и через силу улыбнулся.

– Говори! – попросил он.

– После смерти брата я принадлежу только себе, мне не с кем церемониться, некого бояться, некого и нечего уважать в целом свете. Я свободна, я могу ни от кого не зависеть и делать с собой все, что пожелаю.

– Разумеется, Сюзанна. Однако куда ты клонишь?

– Я хочу сказать, что с сегодняшнего дня я твоя и принадлежу тебе телом и душой.

– И что?

– Мы будем жить друг для друга. Я не расстанусь с тобой ни на час.

– Да ты что, Сюзанна? – ужаснулся молодой человек. – Ты разве забыла, что…

– …что ты женат? Нет, да что мне за дело?

Камилл вытер платком взмокший лоб.

– Послушай, Камилл, – продолжала девушка. – Отвечай как на духу: ты любишь ее или меня?

Молодой человек колебался.

– Отвечай же! – крикнула она. – Вся моя жизнь, может быть, зависит от того, что ты сейчас скажешь Ради которой из нас ты готов отдать жизнь? С которой из нас двоих ты хочешь жить?

– Сюзанна! Дорогая! – воскликнул креолец, сжимая ее в своих объятиях.

Но она мягко отстранилась.

– Поцелуй – не ответ, – ледяным тоном заметила она.

– По правде сказать, – отозвался креолец, – твоя просьба и на просьбу-то непохожа, Сюзанна.

– Не понимаю.

– Ты сомневаешься во мне? – умоляюще сложив руки, спросил молодой человек.

– Значит, ты любишь меня? – обрадовалась Сюзанна и прижала его к своей груди.

– Да, тебя, тебя одну, – с чуть заметным смущением проговорил креолец. – Тебя одну, только тебя!

– В таком случае, – заявила Сюзанна, – мы через неделю уедем из Парижа в Тавр, Марсель, Бордо, Брест, куда хочешь Оттуда мы на первом же корабле отправимся в Америку, Индию, Океанию. Если какая-нибудь страна тебе не понравится, мы переедем в другую. Если какая-то часть света придется тебе не по душе, мы отправимся еще куда-нибудь. Мы отправимся туда, куда понесет нас волна, куда подует ветер Мы будем искать рай на земле, а когда найдем, там и останемся.

– Сюзанна! – возразил молодой человек. – Ты подумала, сколько нужно денег, чтобы вести подобный образ жизни?

– Это пусть тебя не заботит.

– Дорогая! Мое состояние по большей части зависит от жены – начал было Камилл.

– Ты оставишь ей все ее деньги. Мы будем жить на мои средства: продадим этот особняк, получим два миллиона, а это сто тысяч ливров ренты. На сто тысяч ливров ренты можно распорядиться своим будущим по собственному усмотрению – А ты уверена, что получишь эти два миллиона? – спросил Камилл.

Сюзанна вздрогнула: страшная мысль вдруг озарила ее, как только до нее дошел смысл этих слов.

Она содрогнулась всем телом, ее руки, щеки, лоб побледнели и похолодели.

– Ты тоже р нем слышал? – молвила она.

– О ком? – спросил Камилл.

– Ни о ком и ни о чем, – сказала Сюзанна и провела руками по глазам, будто отгоняя дурной сон.

– Сюзанна! Сюзанна! У тебя ледяные руки! – заметил молодой человек.

– Да, правда. Мне холодно, Камилл.

– Возвращайся в свою комнату, девочка моя милая! Эти волнения тебе вредны.

– О, Камилл! – в страшном отчаянии вскричала Сюзанна. – Мы расстались навсегда!

– Сюзанна! – проговорил, не на шутку взволновавшись, Камилл – Приди в себя Ты теряешь голову от горя. Это я, Камилл. Я рядом с тобой, я тебя целую, я люблю тебя – Нет, ты отлично знаешь, что я права. Ты ведь тоже о нем слышал, верно?

– Так, значит, о нем говорят правду? – спросил Камилл – А что о нем говорят?

– Ну, я имею в виду эту историю с завещанием, о которой начинают поговаривать в свете.

– Вот видишь! Вот видишь! Да, это правда Да, когда этот человек захочет, я буду беднее новорожденного, потому что у того хоть есть мать с отцом, а у меня больше нет никого.

– Значит, есть другой наследник?

– Да, Камилл, да. Я о нем совсем забыла Есть настоящий наследник. Мой брат хотел продать, хотел… Безумец! Строил планы, но не торопился их осуществить. Зато смерть поторопилась.

– А зовут этого наследника?..

– Для нас – Конрад де Вальженез, и мы считали его мертвым; для других – Сальватор.

– Сальватор! Таинственный комиссионер? Тот странный человек?! – вскричал американец. – В таком случае все в порядке, Сюзанна, – успокоил девушку Камилл. – Этот человек вторгся и в мою жизнь; он запустил лапу и в мое счастье. Мне тоже надобно свести счеты с этим Конрадом де Вальженезом.

– Что ты намерен делать? – спросила Сюзанна, задрожав от страха и надежды.

– Я убью его, – решительно промолвил креолец.

XV. Глава, в которой солнце Камилла начинает бледнеть

Вы, конечно, помните, дорогие читатели – а если не помните, я освежу вашу память – молодую прекрасную креолку из Гаваны, представленную вашему вниманию всего на минуту, что верно, то верно, как г-жа де Розан; она появилась в гостиной у г-жи де Маранд в тот вечер, когда Кармелита пела романс об иве.

Она произвела, повторяем, на всех гостей приятное впечатление.

Появившись в свете под покровительством г-жи де Маранд, одной из наиболее влиятельных светских дам, прекрасная креолка за несколько дней превратилась в самую модную даму, и все наперебой старались зазвать ее к себе в гости.

Смуглая как ночь, румяная как заря, с огненным взглядом и сладострастными губами, г-жа де Розан привлекала к себе внимание не только мужчин, но и женщин. Стоя посреди чьейнибудь гостиной, она напоминала планету в окружении звезд.

За ней числились тысячи побед и ни одного поражения, и это было справедливо. Живая, горячая, страстная, против собственной воли вызывающая, кокетливая, но не более того! Если она позволяла мужчинам – как выражался Камилл, скорее витиевато, чем со вкусом, – собой полюбоваться, то дальше комплиментов дело не заходило. Секрет ее добродетели заключался в ее любви к Камиллу. Да позволят нам читатели между прочим заметить, раз уж для этого представился удобный случай, что в этом заключается секрет всех женских добродетелей: влюбленное сердце – добродетельное сердце.