Сам без оружия

Белкин и Гоглидзе уехали первыми. Диана на выходе задержалась, посмотрела на Щепкина.

– Вчера ты не соизволил приехать. Может быть, сегодня уважишь даму?

Щепкин подошел к ней вплотную, ощутил едва уловимый аромат духов, посмотрел в блестевшие глаза и уклончиво ответил:

– Попробую.

– Я буду ждать тебя, Васири… Так, кажется, произносят твои имя японцы. Да?

Щепкин от неожиданности вздрогнул, бросил на Диану пристальный взгляд. Та улыбнулась и скрылась за дверью.

…На вокзал Щепкин приехал к часу дня. Прошел здание насквозь, продефилировал по перрону, потом в сопровождении сотрудника железнодорожной полиции сходил к составу, осмотрел его. Вагон для дипломатов еще не подогнали, но капитан обошел его еще вчера. Искал места для тайников и закладок, проверял качество замков и засовов.

От состава Щепкин прошел в дежурное помещение полиции и там выслушал доклад сотрудника, специально отправленного следить за подходами к составу. Тот ничего интересного не сказал – посторонних на путях не было.

Вскоре подъехали Диана, а за ней Гоглидзе и Белкин. У Дианы с собой было два чемодана и саквояж. У офицеров только большие саквояжи. Правда, у Белкина был еще чемодан с инженерным инвентарем – тротил, запалы, детонаторы, провода и прочее.

Сам капитан довольствовался саквояжем-кейсом, сделанным на заказ. Туда влезал весь походный скарб. Он, как и его сотрудники, предпочитал путешествовать налегке, приобретая нужные вещи в дороге. Ну а Диана женщина, этим все сказано. Без пары платьев, трех шляпок и кучи белья из дому не выйдет.

Щепкин встретил их у входа в помещение начальника станции, завел внутрь просторной комнаты.

– Ждем здесь. За подходами к вокзалу следят, о появлении японцев нас предупредят, – пояснил Щепкин. – Надеюсь, все взяли, ничего не забыли?

Белкин покачал головой, Гоглидзе хлопнул по боку стоявшего на скамейке саквояжа. Диана, лучезарно улыбаясь, качнула головой.

– Конечно, забыли! Я все утро просидела над чемоданами, не зная, как вместить в них хотя бы половину гардероба! Чуть не заплакала от огорчения!

Щепкин отвел взгляд. Радость на лице Дианы его раздражала. Прошлым вечером, придя к ней, как и обещал, он не устоял перед настойчивым, но мягким натиском девушки и остался на ночь. Сейчас собственное слабоволие вызывало злость. Хотя ночь прошла замечательно, за что спасибо Диане.

– А наш гений синема не опоздает? – спросил Гоглидзе. – А то эти интеллигенты бывают рассеянны сверх меры.

Щепкин испытывал те же сомнения, хотя Зинштейн не был похож на растяпу. Но ведь он будет не один, а как там у других с понятием времени – неизвестно.

– Подождем, – ответил он и посмотрел на часы на стене.

Ровно в два часа дня состав подогнали к перрону. Пассажиры потянулись к вагонам, носильщики поволокли их багаж. Поднялся обычный в таких случаях гвалт. Впрочем, у вагонов первого класса было тихо и спокойно. Несколько мужчин в дорогих костюмах, две женщины средних лет, молодая парочка – явно дворяне, – они чинно подходили к проводнику, тот встречал их поклоном, брал билеты, вежливо называл номера купе и так же с поклоном указывал на тамбур. Слуги – опрятно одетые, солидные – заносили багаж.

– Мы после? – спросил Щепкина Белкин.

– Подождем японцев. А садиться будем вместе со съемочной группой.

В этот момент к ним подбежал одетый в штатское агент полиции.

– Японцы прибыли, – коротко доложил он. – Следуют через вокзал.

Капитан кивком поблагодарил агента, и тот исчез.

– Четырнадцать ноль семь, – обернулся на часы Белкин. – Не очень-то и спешили.

– А вот и они! – хмыкнул Гоглидзе. – Легки на помине.

Столь фривольный тон адресовался появившимся на перроне японцам. Впереди шли двое – средних лет мужчина в дорогом костюме и молодой человек лет тридцати с черной повязкой на левом глазу.

– Хиро Идзуми собственной персоной, – негромко произнес Щепкин. – Вальяжный тип. И его секретарь Иоши Кинджиро.

– Йоши? – уточнил Белкин. – Глаз он случаем не под Мукденом потерял?

Щепкин не ответил, продолжал следить за японцами.

– Честный мальчик Нэо Горо. Советник по культуре.

Среднего роста, плотный, с бритой головой японец спокойно шел за Кинджиро.

– А при чем тут честный мальчик? – не поняла Диана.

– Имя его так переводится – «честный мальчик». А вот и Хэчиро Касуми и Ючи Кихо. Я так полагаю, охрана Идзуми. Они же – силовая группа. Если и впрямь японцы выкрали документы, то вот эти двое.

– Там же вроде один был? – нахмурился Белкин.

– Может, и один. А может, второго не заметили. Приметные ребятки.

Офицеры внимательно разглядывали японцев сквозь стекло, оценивая их как людей и как противников.

– У двух последних здорово набиты костяшки пальцев, – заметил Белкин. – Карате занимались?

– Может быть, – кивнул Щепкин.

– Они все тренированы, – высказался Гоглидзе. – Походка, жесты – все отработано. Только вот насколько готовы к контакту?!

– Готовы, – вдруг подала голос Диана. – Идзуми не знаю, но у остальных оружие под одеждой.

– Да, есть, – согласился капитан. – Что вполне понятно.

– Серьезные ребятки. Если дойдет до дела – работать придется всерьез. – Гоглидзе утратил обычную веселость и смотрел на японцев как-то недовольно.

В поезд японцы садиться не спешили, стояли у дверей тамбура и о чем-то говорили. Их багаж – десятка полтора чемоданов, сумок, саквояжей – грузили в вагон.

– По сторонам зыркают, – усмехнулся Белкин. – Ждут погоню. И видок у этого Идзуми нерадостный. Может, понимает, что натворил?

– Понимает или нет – не важно! – громко произнес Гоглидзе. – А вот где наш режиссер новоявленный и его люди – вот вопрос. Я что-то на…

Шум и оживление у дверей вокзала заставили ротмистра замолчать и удивленно замереть на месте. На звук обернулись Белкин и Щепкин и даже невозмутимая Диана.

На перрон высыпала большая толпа гомонящих людей. Здесь были и мужчины и женщины, причем только молодые, разодетые по последней моде. Звучали выкрики, смех. Последними шли носильщики, груженные сверх меры.