Сам себе клан

– На стариках?

– А на ком еще? – спросил Меншиков. – Молодежь, наши внуки, прожигают свою жизнь на вечеринках, учатся в своих колледжах и академиях, устраивают магические поединки на потеху толпе, гоняют на машинах, которые оплачивают их родители, и это нормально, мы все были такими, пока не остепенились и не поняли, что на самом деле важно. Они – руки империи, ее кулаки, ее солдаты, которым нечем заняться до тех пор, пока не началась война. Следующее поколение – наши сыновья. Они чувствуют ответственность за клан, за свой род, они делают все, чтобы их род процветал, даже если ради этого нужно сдвинуть другие кланы. Они следят за порядком, они зарабатывают деньги, они – это костяк империи, ее скелет, то, что позволяет империи стоять даже в окружении врагов. А наше поколение – это мозг империи. Мы богаты, мы влиятельны, и мы наигрались во все эти игры, мы уже понимаем, что на самом деле имеет высшую ценность и теперь действуем только во благо родины, и все наши помыслы направлены только на ее процветание.

– Моя родина – СССР, – сказал Ломтев.

– Что такое СССР?

– Страна, которой уже нет.

– Наверняка, это очень болезненный опыт – потерять свою страну, – сказал Меншиков. – И я не хочу его повторять. Не хочу, чтобы кто-то из моих родных его повторил. И ради этого я сделаю все. Ради этого я готов положить свою жизнь.

– И не только свою, – уточнил Ломтев.

– Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, нес па? – спросил Меншиков. – Есть высшие цели, пред которыми все мы – ничто, пыль на сапогах.

– Чьих сапогах? – спросил Ломтев. – Раз уж мы заговорили о высших целях, расскажи мне, ради чего вы все это затеяли.

– Я уже сказал. Ради процветания империи.

– Это заговор? Может быть, против императора? Измена?

– Поверь, я никогда бы не сделал и не сделаю ничего, что могло бы повредить Петру, моему старинному другу, моему учителю и наставнику, – сказал Меншиков. – Он правит уже так долго, что его личность практически неотделима от страны. Есть Романов – есть империя, нет Романова… На том я стоял и стоять буду.

– Все заговорщики обычно так и говорят. Прикрываются словами о всеобщем благе. А когда этого блага не наступает, говорят, что нужно просто потерпеть.

– Если ты пойдешь со мной, ты узнаешь, ради чего мы это все затеяли, – сказал Меншиков. – Если нет, то тебе этого знать и не надо. Выполни свою часть уговора, и я отправлю тебя домой.

– Слово великого князя? – усмехнулся Ломтев.

– Слово Алексея Меншикова, – сказал великий князь.

Слова дешевы, Ломтев выучил этот урок, как никто другой, но других гарантий, ясное дело, он получить бы все равно не смог.

Не могло быть в этом деле никаких гарантий. Но даже если бы он получил на руки документ, составленный в небесной канцелярии, заверенный личной печатью и подписью самого императора, который, видимо, и есть тут верховное божество, в сказки о возвращении домой он бы все равно не поверил.

Это не вписывалось ни в одну схему. Искать благородство у заговорщиков – дело неблагодарное и нелепое.

Все равно что читать гуманистические проповеди террористам.

– Так мы договорились? – спросил Меншиков.

– Слово Виктора Ломтева.

– Отлично, – сказал великий князь. – А до чего именно мы договорились?

– Пока мы будем действовать по первоначальному варианту, – сказал Ломтев. – Я, так и быть, женюсь на ком-то из твоего списка, а ты вернешь мне дочь. Что же до дальнейшего… Там будет видно, нес па?

– Бьен, – сказал великий князь. – Конечно, я предпочел бы видеть в тебе союзника, а не наемного служащего, но я понимаю, что такие решения столь быстро не принимаются, а тебе еще только предстоит проникнуться величием и духом нашей империи. Со своей стороны, я обещаю тебе полную прозрачность, видеоотчеты относительно состояния твоей дочери ты будешь получать ежедневно. И я не Крестовский, я не настаиваю на полном контроле. Живи полноценной жизнью, принимай приглашения на приемы и охоты, набери слуг, отремонтируй особняк, делай то, что посчитаешь нужным, только не выходи за рамки, которые мы обговорили. Поверь, тебе понравится быть князем.

– И когда мне ожидать курьера со списком потенциальных невест? – поинтересовался Ломтев.

– Зачем ожидать? Он у меня с собой, – сказал Меншиков и поднес к уху телефон. – Андрюша, принеси из машины синюю папочку.

– Ты все время возишь ее с собой или знал, что мы договоримся? – спросил Ломтев.

– Конечно, знал, – сказал Меншиков. – Ты же разумный человек, князь, нес па? А разумные люди всегда смогут договориться. Если они, конечно, оба этого хотят. А мы ведь оба этого хотели, так что исход этой встречи был предрешен.

– Приятно иметь дело с разумным человеком, – согласился Ломтев, понимая, что первым делом после ухода князя надо будет узнать о характере и масштабе его способностей.

Что-то подсказывало Ломтеву, что в дальнейшем один из них может оказаться все-таки недостаточно разумным.

– Именно так, – сказал Меншиков. – И я буду с тобой откровенен, князь. Я не хотел бы, чтобы после всего ты вернулся в свой мир. Ты нужен мне, как соратник и партнер. И меня интересует не только твой голос в княжеском совете. Ты оказался носителем силы, которая, как нам казалось, уже покинула этот мир. Силы, при помощи которой можно разрушать города и двигать горы, и я не хотел бы потерять ее источник.

– Нужно больше оружия? – уточнил Ломтев. – Еще больше?

– У империи много врагов, и каждый был бы рад вцепиться ей в глотку, – сказал Меншиков. – Британия, Китай, дальневосточные сепаратисты… А союзников у империи всего три: ее армия, ее флот и ее дворянство.

– Вы стоите на пороге войны? – спросил Ломтев.

– Мы с него и не уходили, – сказал великий князь.

Дверь открылась и в холл вошел серьезного вида молодой человек с довольно пухлой папкой в руках.

Ломтев отметил, что, в то время, как Крестовский пользовался планшетом, великий князь остался куда более консервативным. Может быть, это просто возрастное, а может быть, за недоверием к цифровым носителям стоит что-то еще.

– Давай присядем, князь, – сказал Меншиков, когда молодой человек вручил ему папку и отбыл к остальной кавалькаде, терпеливо ожидающей своего начальника на подъездной дорожке. – В народе говорят, что в ногах правды нет, зато она есть в этой папке, и я могу многое тебе рассказать о любой из этих персон. Помимо того, что все они – достойные дочери империи разумеется.

Ломтев шагнул к стулу.

Пауки договорились, и в жизни Ломтева наконец-то появилась относительная ясность.

Ему осталось выяснить немногое. Несмотря на заключенный договор, на данные друг другу слова, на посулы и обещания великого князя, Ломтеву хотелось понять, как именно его кинут.

И кто кого предаст первым.

Глава 17

Все разведчики – профессиональные лжецы, и Влад не питал по этому поводу никаких иллюзий. Ровно столько же иллюзий у него было по поводу из разговора с Михайловым.

Вне всякого сомнения, дальневосточник ему в чем-то врал, а в чем-то просто недоговаривал, да и судя по лакунам в прослушанной записи, где-то есть полная версия беседы Ломтева с Меншиковым, которую Владу услышать не дали. И, отправляя Влада на это задание, разведчик преследовал свои интересы, о которых Владу, видимо, тоже знать было не положено.