Самая долгая ночь

— При выстреле ствол немного дергается вверх, так что нужно брать прицел чуть ниже — сказал Каген и протянул автомата Маусу.

— Попробуй, гангстер, — с улыбкой предложил он.

Маус взял у него «стэн», и, вместо того чтобы прижать приклад к плечу, он, держа оружие на уровне бедра, наставил его на обернутое простыней дерево и нажал на спусковой крючок.

Автомат дернулся и больно стукнул по бедру. И хотя он не спускал пальца с крючка несколько секунд, все пули «улетели в молоко».

— Не бойся, он не стреляет в обратную сторону, — съехидничал Каген. Маус едва не испепелил его взглядом. Тем не менее, прижав автомат к плечу, он прицелился и выпустил короткую очередь. На этот раз в дерево он попал. Нужно брать прицел ниже и молиться об удаче. Впрочем, не это главное. В его планы не входит оставаться в Голландии надолго, и ему вряд ли пригодится умение обращаться с автоматом.

Йооп был следующим. Он стрелял не лучше и первую очередь выпустил мимо цели. Во время второй попытки в ствол он не попал, а лишь задел нижние ветви дерева. Затем настала очередь Рашель. Ее белокурые волосы красиво развевались на ветру. Прижав автомат к плечу, она нажала на спусковой крючок и прошила простыню пулями. Довольная собой, она опустила «стэн» и рассмеялась. Каген подошел к ней и, обняв ее за талию, спросил, стреляла ли она раньше.

— Нет, никогда, — ответила Рашель, и, вновь прижав автомат к плечу, выстрелила столь же удачно.

Когда же она протянула «стэн» Кагену, где рядом, за деревьями, раздался собачий лай.

Каген его тоже услышал.

— Нужно сваливать отсюда, да побыстрее! — заявил Маус. У них и так хватает проблем, а тут кто-нибудь, услышав выстрелы в лесу, не дай бог, вызовет полицию. — Пошли! — Опытный ликвидатор, Маус хорошо знал, когда нужно наносить удар и когда уносить ноги. Он всю свою жизнь убегал от полиции, а вот Каген, судя по всему, растерялся. Если он солдат, как утверждает, то должен знать, что делать. Однако Каген стоял столбом, с каким-то странным выражением на лице. Маус понял, куда он смотрит. Из леска на дальнем краю поляны, ярдах в пятидесяти от них показался какой-то старик. В коричневых брюках и пальто. На голове широкополая шляпа. На полусогнутом локте дробовик. Рядом с ним Маус увидел огромную собаку. Породу он не узнал, но отметил, что псина действительно огромная.

— Рашель, хватай рюкзак! — приказал Маус, беря на себя роль командира. В следующую секунду Каген схватил автомат и направил его на старика. Сейчас он застрелит старикана. Почему-то у Мауса по этому поводу не возникло никаких сомнений, как будто ничего другого от Кагена нельзя было даже ожидать. Каген отвел назад затвор. Мауса от него отделяло примерно десять ярдов, и он понимал, что не успеет остановить немца.

— Не надо, Пауль! — крикнула Рашель и поступила так, как Маус даже не предполагал, — положила руку на ствол «стэна» и отвела его в сторону. — В этом нет необходимости.

— Эй, ты с оружием, стой! — крикнул старик-фермер.

На лице Кагена читалось напряжение, а когда он взглянул на Рашель, оно вообще превратилось в каменную маску. Было похоже, что, несмотря на предупреждение, он готов спустить курок. Впрочем, подходящий момент, судя по всему, был упущен, потому что в следующее мгновение каменная маска исчезла. Каген засунул автомат в рюкзак, вскинул его на плечо и зашагал к дороге, к тому месту, где они оставили автомобиль.

— Я сказал, стой! — снова крикнул старик. Каген и Рашель нырнули в лесок. Йооп последовал их примеру. Маус на секунду замешкался. Затем, схватив второй рюкзак, бросился вдогонку за ними.

Старик в очередной раз что-то крикнул, но Маус, опасаясь отстать от Йоопа, не стал замедлять шаг, чтобы разобрать слова. Собака лаяла где-то уже совсем рядом. Нога Мауса угодила в яму. Более того, в топкое место, в грязь, которая тотчас засосала его туфель. Черт побери! Он выпустил из рук рюкзак, вытащил мокрую туфлю и сунул в него ногу. До его слуха донеслось близкое дыхание собаки — ломая кустарник, огромная зверюга мчалась за ним следом. Еще секунда, и она набросится на него.

Маус потянулся к рюкзаку и, сунув в него руку, вытащил «вельрод», благо тот лежал поверх груды оружия. На бегу, едва ли не трясущимися руками, он крутанул колпачок на рукоятке против часовой стрелки и оттянул затвор, затем снова сунул его на место, повернул колпачок по часовой стрелки, дослал патрон из магазина в патронник. В следующее мгновение пес выскочил из кустов и, застыв от него в нескольких футах, зарычал и оскалился.

Выстрелить он не успел. Широко раскрыв пасть, — совсем как крокодил из зоопарка в Бронксе, — пес набросил на Мауса, и собачьи челюсти сомкнулись на его левой руке. К счастью, Маус не выронил пистолета. Едва не задохнувшись от густого запаха псины, он попытался выдернуть руку, но пес до крови впился в нее зубами. Запаниковав, Маус принялся бить собаку по голове стволом пистолета, и та в конце концов была вынуждена его отпустить и с рычанием отскочила в сторону.

— Кромвель! Кромвель! Сюда! — позвал голос откуда-то из подлеска, и Маус вскинул пистолет. Удерживать тяжелый «вельрод» в одной руке было трудно, и его начали одолевать сомнения. Это всего лишь собака. Старик еще раз позвал пса, и тот снова набросился на Мауса.

Что делать? И он нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал как приглушенный хлопок. Никто ничего не услышит, вспомнилось ему обещание Джека Спарка. Пуля остановила Кромвеля в прыжке, и пес, визжа, полетел на землю.

— Кромвель! — снова позвал четвероного друга старый фермер. Маус подхватил рюкзак и, ломая ветки, бросился прочь. Через минуту он уже выбежал из леса на дорогу, шагах в двадцати от «морриса». Там его ждал Йооп.

— Быстрее! — крикнул он, и Маус, забросив рюкзак в открытый багажник, нырнул в салон машины. Йооп захлопнул крышку багажника и скользнул на сиденье с ним рядом.

— Вы ранены! — произнесла Рашель, обернувшись и посмотрев на его руку. Маус тоже взглянул на пострадавшую от собачьих зубов кисть и едва не потерял сознание. Рука была липкой от крови, та, стекая, капала на пол салона.

— Поехали! — негромко произнес он каким-то неестественным, чужим голосом. «Вельрод» он положил на колени, чтобы поддержать здоровой рукой раненую конечность.

Рашель нажала на газ, и в тот момент, когда «моррис» выехал с обочины на середину дороги, впереди из леса выбежал старик-фермер и, вскинув дробовик, прижал ствол к плечу. Рашель нажала на акселератор; машина с ревом устремилась вперед мимо старика. Не успели они отъехать ярдов на тридцать, как грохнул выстрел. Было слышно, как по машине забарабанила дробь, одна дробинка пробила заднее окно. Взревев мотором, «моррис» рванул вперед. Рашель с трудом удерживала его на узкой дороге, не давая слететь в кювет.

— Давай я перевяжу тебя, — предложил Йооп Маусу, который сидел с закрытыми глазами, лишь бы не смотреть на кровь. Кстати, это также помогало немного уменьшить боль. Открыв глаза, он увидел, что коротышка держит наготове носовой платок. Еще секунда, и Йооп прижал его к ране и сказал:

— Тебе нужен доктор.

— Что случилось? — поинтересовался Каген. Маус ничего не ответил, и немец повторил вопрос. — Что там случилось?

— Что случилось? Не ты ли, болван, говорил нам, что никто нас здесь не услышит…

Каген резко повернулся к нему.

— Попридержи язык, гангстер!

— Я застрелил там собаку. А ты был готов прихлопнуть старика. Вот сядут нам на хвост легавые, и твой замечательный план полетит ко всем чертям! Что тогда будем делать? — Маус поднял руку, перевязанную платком Йоопа. Кстати, платок уже успел пропитаться кровью. — Вот так ты собираешься руководить этим делом? Каких еще глупостей ты натворишь? Из-за тебя мы когда-нибудь все погибнем!

В нем буквально клокотала ярость, и он уже решил, что если сейчас не потеряет сознание, то и совершит что-нибудь идиотское. Например, перегнется через спинку сиденья и вцепится Кагену в горло. Или, если хватит сил, выбьет ему мозги «вельродом».