Самая младшая из принцесс

— Сколько времени осталось до ужина? — спросила громко, хотя не чувствовала никакого голода.

Мария бросила взгляд на часы, стоявшие сбоку на каминной полке.

— Начнется через полчаса, — ответила она.

— Спасибо Мария, — сказала я и добавила, — вы можете идти!

Горничная поклонилась и вышла из моих покоев. Я же встала и подошла к окну, глядя на белое покрывало снега, устилавшего двор. Напомнила себе, что именно стоит спросить у опекуна и задумалась над тем, что скажет он мне сегодня. А когда настала пора идти, замялась, прежде чем переступить порог собственной спальни.

Сэр Генри ждал меня, и я должна была дать ему шанс объясниться и также выразить свое собственное мнение его поведением.

Подхватив юбки, я направилась к лестнице. Один поворот, затем второй. Вот и третий и наконец впереди, освещенная светом множества свечей, расставленных по углам в резных канделябрах на каменных постаментах, появилась лестница.

Я бросила взгляд вниз и немного удивилась, заметив, что опекун стоит внизу.

— Милорд? — спросила я, и неожиданно мой голос прозвучал громко, словно усиленный магией. А затем я поняла, что он отразился от стен холла.

— Леди Элиза! — прозвучал ответ. — Я ждал вас.

— И как давно вы здесь стоите? — я ступила на первую ступеньку.

— Достаточно долго, — сказал лорд Финч.

Он оделся в черный фрак. Белоснежная рубашка и белые, словно снег, перчатки, выгодно оттеняли его лицо, которое продолжало все еще оставаться бледным.

Я спустилась и приняла протянутую мне руку.

— Позвольте проводить вас в обеденный зал? — спросил он, галантно поклонившись.

— Я не узнаю вас, милорд, — ответила я тихо.

— Я и сам себя не узнаю, — еще тише проговорил он и улыбнулся мне.

— Я поражаюсь переменчивости вашего характера, — не удержалась я. — Вы просто как ветер, милорд, — и улыбнулась в ответ.

— А мне нравится, что вы раскрываетесь передо мной с другой стороны. Приятно слышать от вас такие бунтарские речи! — ответил Финч и повел меня за собой.

В обеденный зал мы вошли рука об руку, и я неожиданно представила себе, что так будет всегда, если я отвечу ему — да, когда он предложит мне стать его женой.

«Если предложит!» — тут же поправила я саму себя.

Сэр Генри подвел меня к моему месту. Пододвинул стул, помогая присесть. И вот теперь я расположилась по правую руку от него.

— Я просто хотел, чтобы вы были рядом, — объяснил он свой поступок.

Мне понравилась его откровенность. Но еще больше понравилось то, что мы рядом. А не сидим на разных концах стола, как это положено. В зале мы находились одни, и никто не мешал нам нарушать правила. А слуги... Слуги слишком тактичны, чтобы даже сделать вид, будто заметили что-то.

Лакеи принесли блюда. Сегодня повар превзошел самого себя. Я ела нежный паштет с зеленью, тушеного зайца под соусом и диковинного вкуса копченую рыбу, поданную на овальном блюде из прозрачного хрусталя.

Ели молча. Я старалась не замечать взгляды опекуна, которые тот, то и дело, бросал на меня. Меня порадовало наличие румянца на щеках Финча. Кажется, его силы вернулись к нему, что я отметила еще когда маг создавал для нас портал. Видимо, он восстанавливался намного быстрее, чем я могла предположить. Это говорило о его огромной силе, что невольно наводило меня на вопрос. Тот, кто покушался на жизнь лорда Финча, должен был быть во много крат сильнее его... Или это был не один маг?

— Как вы себя чувствуете? — спросил опекун, когда пришел черед смены блюд.

— Я немного поспала и теперь мне намного лучше, спасибо, — ответила и потянулась к бокалу с вином, красным, словно кровь, и сладким как мед.

— Вы не представляете, как меня радует этот факт, — сказал сэр Генри, и я поспешила сделать глоток вина.

— Я сегодня много думал о том, что произошло, — продолжил Финч, — я действительно, повел себя вчера крайне нелюбезно!

Мой резкий взгляд в его сторону и Финч замолчал.

— Я вижу, вы все еще злитесь на меня, — проговорил он спустя несколько минут молчания, а затем тихо добавил: — Имеете полное право. Я постараюсь вымолить прощение!

Щеки заалели. Я представила себе откровенную сцену, в которой милорд стоит на коленях в гостиной перед камином и целует мои руки. Большего позволить себе я пока не могла, даже в своем воображении, хотя так хотелось! Но даже эта картина доставила мне удовольствие.

— Мы сможем посидеть после ужина в библиотеке и поговорить? — спросил сэр Генри.

— Я отвечу вам, когда закончится ужин, — произнесла и снова принялась за трапезу.

Мне неожиданно понравилось изводить его недомолвками. Пусть теперь гадает, соглашусь ли я выслушать его или уйду, проигнорировав, в свою комнату. Теперь настал мой черед устанавливать свои правила. Было интересно, когда джентльмен в Финче снова пропадет, уступив место прежнему мрачному хозяину Каслрока. Он был такой переменчивый в проявлении своего характера и чувств. Такой закрытый и в то же время я чувствовала, что мужчину тянет ко мне, и это придавало сил быть сегодня неумолимой. Никогда не замечала за собой подобной вредности, но сегодня решила быть именно такой.

Покончив в ужином, лорд Финч распорядился отнести нам чай в библиотеку. А я милостиво согласилась на разговор. И уже там, среди запаха книг, усевшись в привычное кресло у камина, позволила себе немного расслабиться и откинулась на спинку сидения, щуря глаза на оранжевый свет огненного цветка. Сэр Генри занял второе кресло и посмотрел на меня.

— О чем вы думаете? — начал он издалека.

— Ни о чем конкретном, — отозвалась лениво.

Играющий огонь странным образом успокаивал меня сегодня. По телу расползалось тепло, а когда я взяла в руки чашку ароматного горячего чая, чувство успокоения накрыло с головой.

— Мне ничего не подсыпали в еду? — спросила я у Финча. Тот удивленно вскинул брови.

— Что вы имеете в виду? — проговорил он таким тоном, что я поняла — не играет.

— У меня какое-то странное ощущение, — пожаловалась я.

— Вы не понимаете, что это? — поинтересовался Финч.

Я пожала плечами.

— Усталость?

— Нет. Это так называемый возврат силы. Той силы, которую вы влили в меня. Она возрождается в вас, Элиза.

— Не думала, что это будет так. — я не могла подобрать подходящего слова и посмотрела в серые глаза опекуна. — Значит, вы теперь все знаете и больше не злитесь на меня.