Самая невзрачная жена

– Спасибо, - как-то сурово улыбнулся он с прикрытыми глазами. Окшетт не хотел встречаться с ней взглядом.
– Уходи, пока не пришли новые убийцы.

Граф всё же взглянул на Налу, а её как будто окатило ледяной водой. Что она собиралась сделать?! Трусливо сбежать, оставляя умирать того, кто хотел помочь ей? Живот противно скрутило. Сколько она будет убегать? От Ролдена, от одарённых, из дворца... Как же легко согласиться с графом! Но как же она возненавидит себя тогда! Нала вздрогнула и еще раз осмотрела разрушенную комнату с трупом наёмника. Иной раз она сожалела, что судьба не давала ей выбора? Подавись, Нала, им! Она медленно поднялась. Расправила зачем-то обкромсанный подол туники и выдохнула:

– Вставай. Мы уйдём вместе.

– Ты говорила...
– начал Окшетт, но, увидев тяжёлый взгляд девушки, подчинился.

– Ни за что не отпускай моей руки.

Нала колебалась всего миг перед серым туманом, а потом влетела в зеркало, затаскивая внутрь графа, не давая одуматься ни себе, ни ему. Зазеркалье встретило их привычным туманом и висевшими в воздухе зеркалами. Окшетт быстро осмотрелся, потоптался по туману, хмыкнул недовольно, но ничего не сказал.

– Решилась, решилась!
– заверещали духи, закружившиеся вокруг них; Нала стиснула руку графа, ведь тот едва не отпустил её.
– И-и-и-ха!

И сияние ударило девушку, а из груди её вырвался маленький серебристый комочек, отлетел к духам, и они исчезли. Нале не дала упасть только рука графа, поддержавшая её.

– Что это было?
– встревожено спросил Окшетт, поддерживая её за плечи.

– Обычная плата за переход, - соврала она, отталкиваясь от мужской руки и утягивая его за собой.

Они долго, долго в молчании бродили в тумане, заглядывая в зеркала. Граф - удивлённо, Нала - с раздражением, ведь она так и не находила зеркал своего имения! Ни одного! Попадался ей дворец, куда им нельзя было возвращаться, какие-то особняки - словом, всё, что не нужно!

Нала хромала из одного коридора в другой, Окшетт следовал за ней, с удивлением рассматривая картинки по другие стороны от зеркал. Устав, Нала опустилась на пол, Окшетт присел рядом.

– В чём проблема?
– спросил он.

– Я не могу найти нужное зеркало. Впрочем, мне это никогда не удавалось, - скривившись, призналась Нала.

– Ну так найдём зеркало, которое нам обоим понравится, и выйдем через него!

– А давай, - согласно вздохнула девушка, поднимаясь.

***

''Он не король, он не король'', - этот шёпот бил по слуху резал, уничтожал Карнеда. Но, выпрямляясь ещё сильнее, он шёл вперёд, а воскресшая для дворца Дейлата (пришлось спешно продавать легенду, что сама Жизнь отговорила Смерть забирать принцессу) улыбалась всем зубоскалам, замораживая взглядом. Прошли дни, но искра источника так и не перешла наследному принцу. Впрочем, не пришёл никто, кто назвался бы королём.

– Сколько же времени должно пройти, чтобы источник одарил искрой нового короля?
– тихо спросила Дейлата на пороге тронного зала.

– Не знаю, - ответил Карнед, сжимая руку жены.

– Сбежать не успеем?
– нервная усмешка осталась без ответа.

Оба в чёрном в знак скорби по королю и королеве, бледные, они уже походили на призраков. Тронный зал встретил принца и принцессу молчанием титулованных, вставших по обе стороны от прохода к трону. Нет, они не кланялись, они с ненавистью и страхом смотрели на супругов. Оставалось только идти вперед, хотя оба были готовы к ножу в спину, и лишь гадали. Не придумали ли им чего-нибудь особенного.

У трона стояла уродливая старуха с посохом в одной руке и свитком - в другой. И так она неестественно смотрелась в своих обносках на фоне роскоши зала, трона, одежд титулованных, что казалась инородным пятном. Грязью. Но в безмолвии зала слышались только шаги Карнеда и Дейлаты.

– Не боитесь, не боитесь!
– улыбнулась старуха, взмахивая свитком.
– Не приди я, так вас бы тут порешили уже! Но я, вон, этих молодцев стояти неподвижно заставила да молчать, а то больно языки тут у всех вострые!
– она рассмеялась.

Карнед вгляделся в уродливое лицо с мёртвыми, ледяными глазами - такие не бывают у живых. И такие он уже видел раз в жизни. Тот единственный раз, когда решилась судьба его младшего брата.

– Доброго дня, прорицатель, - он поклонился старухе, а та шутливо потрясла посохом.
– Что привело вас сюда?

Дейлата крепче сжала локоть мужа. Эта старуха нагадала Воина. Она правила судьбами смертных земель. Её все боялись.

– А эти голубчики ножички уже приготовили, пир кровавый устроить решили!
– разорялась она, с укором посматривая на титулованных, которые по-прежнему не могли ни говорить, ни двигаться.
– Только вот вам завещание покойного короля, что я хранила много лет! Зачитай, милок! Они молчат, а слышать-то всё слышат!

Карнед с благоговением взял измятый свиток и развернул его, пробегаясь взглядом по завещанию. И в самом деле почерк короля... И тут он словно глазами отца увидел это завещание, тёмную комнату, дрожавшее над бумагой перо. Вот он его положил, выпрямился и сказал кому-то:

– Я не хочу больше смертей и страданий, а потому, начиная с моей семьи, отменяю мерзкий обычай убивать семью короля и его родственников! Слишком много горя принёс этот закон, слишком много несчастий! Старшему сыну назначаю титул графа, если он не унаследует искру, а младшего повелеваю оставить командиром Западного гарнизона! Такова моя воля, и пусть останется она в веках!

Карнед замолчал, видение отступило. Он повернулся к прорицателю: старуха улыбалась. Стукнув посохом и развеивая колдовство над тронным залом, она заголосила:

– Повинуйтесь воле покойного короля! Запомните её навсегда и соблюдайте - таково моё слово, слово прорицателя! Смерть придёт за ослушавшимся!
– и старуха рассыпалась серым туманом, исчезнув из тронного зала.

Молчание стало другим. Титулованные смотрели на Карнеда с Дейлатой, не зная, ни что сказать, ни что сделать, а они молча и тихо ушли.

– Даже не предупредил...
– выдохнул Карнед, встал у окна, взъерошив волосы.

– Это было... Жестоко, - прокомментировала Дейлата, обнимая мужа.

А он смотрел за окно, на солнце, на травы, на розовые кусты, фонари и понимал: их жизнь не закончится так глупо!

– Дейлата, ты хочешь здесь оставаться?

Женщина не ответила, только покачала головой и улыбнулась мужу.

***

Нала и Окшетт сидели в допросной. Ради такого случая туда даже второй стул принесли. Она смотрела на свои руки, которые безостановочно теребили подол туники. Окшетт рядом возвышался уверенной в себе глыбой льда и едко отплёвывался на все замечания стражи в чёрной форме. Пока они не ушли, конечно. Потом стало тихо и до дрожи страшно.