Самая старшая

И я придумала! Решила сделать карамель и меренги. Я здесь видела много разного печенья, булочек, ватрушек, баранок. В качестве конфет в лавках и на рынке продают фрукты, уваренные в меду или сахаре.

Поэтому, удивлю и порадую свою компанию леденцами и меренгами на палочках! Красиво, необычно, вкусно, всем одинаково!

С красителями не заморачивалась. Протушила с капелькой воды тёртую свеклу, измельчила в труху укроп, прожарила тёртую морковь. Из всего этого выдавила, сколько смогла, сока. Какие-никакие красный, зелёный и жёлтый красители получились.

Сняла ножом кору с тонких вишнёвых веточек, немного постругала их, и получились чудесные палочки для насадки карамели и безе.

Вылепила из глины формы для заливки карамели. Ну, как формы… по сути и не формы даже, а фигурные бортики на большой разделочной доске, чтобы карамель за них не выливалась. Очертила по несколько фигурок зайца, по крайней мере, огромные уши указывали на этого зверя, и медведя, которые выглядели, как два больших кружка: поменьше - голова и побольше – туловище, и шесть маленьких кружочков: два на голове – ушки и четыре на туловище - лапки.

Сначала карамель сделала. Смешала воду с сахаром, один к двум, проварила, разлила по, так сказать, формам, вставила и чуть прокрутила в леденцы палочки. Одну партию сделала обычной, светло-коричневой, две с добавкой красного и зелёного, а ещё одну сделала не на воде, а мятном настое. Сухую мяту я Мишутке в аптеке покупала, когда он немного кашлял, осталось немного. Фигурки получились не идеальные, не совсем яркий и равномерный цвет, но очень вкусные и милые. Я бы такому леденцу обрадовалась.

С меренгами неожиданно оказалось намного труднее. Настолько, что я уже пожалела, что решила их сделать. Пока взбила белки и сахар так, что пена стояла, рук не чувствовала. «Миксер! Какое же это великое изобретение!» - стонала я, яростно работая мотовкой. Взмокла, правая рука болит до самого плеча… «Неет! Это в первый и последний раз!» - клятвенно обещала я сама себе. Кондитерский мешок я смастерила сама и высадила меренги на противень незамысловатыми розочками разных цветов: белые, зелёные, жёлтые и красные. Для сушки меренг, кстати, пришлось попросить у Марфы Степановны на денёк духовку. У нас своей нет.

Выгнала всех за ворота. Внесла готовые подарки в дом и поставила на стол в большой комнате, как мы стали называть кухню, поскольку сама непосредственно кухня перекочевала под навес. Я распределила конфеты в кружки, будто цветочные букеты, разделив отдельно меренги и леденцы, по цветам и по фигуркам. Получилось четыре кружки с меренгами и восемь кружек с леденцами. Накрыла всё это добро большими перевёрнутыми ночвами и позвала домой умирающих от любопытства Кузнецовых.

– Сегодня ночвы не трогать! – приказала.

И пошла спать, потому, что встала на рассвете, а мне ещё всю ночь гулять! И остальным посоветовала прилечь. Ничего, что днём.

Этой ночью юноши и девушки будут водить замысловатые хороводы на площади. И я с ними! По рассказам Танюшки, которую мама уже два раза отпускала на такие гулянья, они похожи, то на наш ручеёк, то на «стенка-на-стенку», где попеременно наступают, то парни, то девицы и время от времени кого-то выталкивают с присказками, а то – все просто бегают длиннющей змейкой, цепляясь друг за друга.

А с первыми лучами солнца молодёжь с традиционной песней, славящей лето, группками расходится с площади по домам. Молодые звонкие голоса отдаляются от центра и разносят по улицам до самых окраин просыпающегося города прославления летнему свету и теплу, будят детей, которые тут же спешат найти свои подарки.

Самой странно, почему мне так хочется пойти на эти гулянья. Возможно потому, что надоело прятаться, а в такой огромной толпе магам меня точно не найти. Я хочу, хочу, хочу! Хочу ходить в хороводе, петь, гулять, и, вообще, хочу, наконец, выбраться за ворота…

На нас смотрели! Как же на нас смотрели! С любопытством, с восхищением, с завистью! И это при том, что площадь пестрела прекрасными одеждами, не только девушек, но и парней. У каждого платье было каким-нибудь образом щедро и с выдумкой украшено: вышивкой, кружевами, лентами, тесьмой.

Мне стало жаль, что я совсем не подумала в этом плане о Саше. Почему-то была уверена, что юноше будет достаточно новых штанов, ботинок и обычной, хоть и тоже новой, льняной белой рубахи. Хорошо, что сам Саша был несказанно рад и таким обновкам. Но я видела, как нарядно выглядят другие парни и досадовала, что не позаботилась о брате. Ничего… Исправлю это упущение в следующем году. И Саше праздничную одежду продумаю и Егору, которому уже исполнится четырнадцать, и он тоже пойдёт на гулянья.

А сегодня, едва солнце коснулось нижним краем горизонта, мы вышли за ворота вчетвером: я, Саша, Таня и Лиза. При чём, для Лизы это было первое гулянье, и девочка, буквально, трепетала от предвкушения и восторга. Наша компания влилась в ручеёк молодёжи, который бурлил и несся по улице Сорокиной, один из многих, таких же, стекающихся к центру города.

По улице мы с сёстрами бодро шли под ручки втроём, я – в центре, по бокам, не касаясь нас, со стороны Тани шёл Саша, а со стороны Лизы – Кузьма, старший сын лавочника.

Наш молодой сосед уже отделился от родителей. Он открыл свою лавку где-то в Приречье и успел заработать достаточно, чтобы начать строить там дом. Пока парень жил прямо в своей лавке, но регулярно наезжал домой, к матери - за пирогами, починить, постирать одежду, к отцу - по торговым вопросам. Какой Кузя весь такой-растакой хороший, Марфа Степановна все уши прожужжала, сначала мне, потом, видимо, получив коррективы от сына – Лизе.

Я немного нервничала, чем дальше, тем больше чувствуя, что соседи явно имеют матримониальные планы на мою слишком юную сестру. Кузьма на десять лет старше нашей девочки! Но пока дальше восхвалений сына Марфа Степановна не шла, а сам предполагаемый жених посматривал на Лизу издалека. Я тоже ничего не предпринимала.

Каково же было моё изумление, когда сегодня мы вышли за ворота и я увидела Кузьму. Нарядный лавочник уже ждал нас у калитки. Он на миг застыл, уставившись на Лизу, восхищённо выдохнул, и пристроился рядом с сестрой, молча и как-то слишком близко. Я беспокойно присмотрелась к Лизе по дороге. Ей явно льстило внимание взрослого парня, но вряд ли она сама серьёзно относилась к этому. Сестра почти не смотрела на Кузьму, восторженно и с любопытством оглядываясь вокруг.

– Она слишком мала для замужества, - не выдержала я и выдала Кузе своё беспокойство, улучив мгновение, за спиной у Лизы.