Самая старшая
Шрифт:
И началось! Вот угораздило, не вырваться! Наступая и отступая, «стены» переговаривались:
– Сударе, Машка дурочка у нас! Почтенны, Машка дурочка у нас!
– Сударе, а мы выучим её! Почтенны, а мы выучим её!
– Сударе, а чем будете учить? Почтенны, а чем будете учить?
– Сударе, а мы розгами её! Почтенны, а мы розгами её! – это Макар орёт громче всех прямо мне в лицо.
– Сударе, она ленивица у нас! Почтенны, она ленивица у нас!
– Сударе, а мы вышколим её! Почтенны, а мы вышколим её!
– Сударе, будут девку муштровать? Почтенны, как лентяйку обучать?
–
– Сударе, Маша плакса у нас! Почтенны, Маша плакса у нас!
– Сударе, мы цукаты ей дадим! Почтенны, мы цукаты ей дадим!
– Сударе, покажите жениха? Почтенны, покажите жениха?
Ну точно! Шеренга полукругом окружает Макара по центру.
– Сударе, он умеет целовать? Почтенны, крепко девку обнимать?
И вдруг игра резко превращается в кошки-мышки. Стены мгновенно образуют круг. Девчонки вопят: «Беги! Скорее!». Макар рванулся ко мне, тянет руки, пытаясь схватить. Я теряюсь, не зная правил, но бегу. Однако, парень быстро догоняет меня, облапливает, как медведь, и целует со всей слюнявой страстью.
Я беспомощно трепыхаюсь в сильных руках. У подмастерья кузнеца разве они могут быть слабые? Все хохочут, хлопают в ладоши, что-то кричат. Тьфу ты! Вырываюсь, наконец, и убегаю со всех ног, петляя в толпе, как заяц. А за спиной уже, слышу, как нарекают дурочкой и ленивицей какую-то Глашу, в красной блузке.
Подбегаю к ручейку. Тани с Лизой в девичьем ряду уже не нахожу. Макар и Илья, к счастью, где-то потерялись, а меня, вдруг, подхватывает хвост «змейки», и я весело бегу, куда тянут, и тут же хватаю, не глядя, следующего попавшегося под руку гулёну. Им оказался парень. Красивый, как Иван-царевич из сказки. Глаза озорные, чуб кудрявый, плечи широкие, рука, за которую я держусь, большая, крепкая, тёплая.
– Как тебя зовут? – улыбаясь, спросил он, одновременно хватая следующего игрока.
Наша змейка, извиваясь, петляет по площади, подхватывая всё новых игроков, скручиваясь в спираль, запутываясь, прижимаясь друг к другу.
– Маша, а тебя? – запыхавшись, отвечаю.
Мы с царевичем неожиданно оказались слишком близко друг к другу. Это не гулянья, а… Таня с Дашкой не рассказывали, что здесь такие вольности…
– Фёдор. Ну что, Маша, пойдём, потанцуем?
Мы выбираемся из змейки и, не разрывая рук, идём туда, где звучит плясовая музыка. В отличие от Ильи и Макара, Фёдор мне нравится. Очень.
Глава 22
На рассвете Фёдор проводил меня до самых ворот.
Как же я счастлива! Губы распухли от поцелуев, ноги гудят, одна коса наполовину расплелась, и лента потерялась…
С момента знакомства с Федей, я о младших, Лизе, Тане и Саше, поначалу ещё вспоминала обеспокоенно, оглядывалась, выискивая в толпе их лица. А потом, решила, что брат и обе сестры уже достаточно взрослые, чтобы гулять без присмотра старших, и позабыла думать о них…
Мне снова семнадцать! И я влюбилась! Дух захватывало, когда в лицо Феде смотрела, а от его осторожных, но смелых ласк внутри всё так
сладко ныло!В дом входила, всё ещё не расставшись мыслями со своим «царевичем».
Возле перевёрнутых ночв уже трётся сонный Мишка, ожидая подарка. Моя мечтательная улыбка, теперь, обращённая к братику, стала ещё шире.
– Что, жаворонок, ты наш? Хочешь первым получить подарок? Ну что ж! Выбирай! – я подняла вверх и аккуратно убрала ночвы. – Бери себе две меренги и два леденца.
– Ух ты! Что это? Игрушки?
– Это конфеты! Леденцы можно облизывать и сосать. А меренги кусай осторожно. Они крошатся.
Я показала братишке, где какие конфеты и стала с улыбкой наблюдать за ним.
Отворилась дверь и вошёл Сашка. Довольный и усталый. Хмельной? Да не-е-ет… Показалось?
– Ух ты! Что это?
– Это - конфеты. Тебе тоже положен сладкий подарок. Выбирай две меренги и два леденца.
Оба брата замерли в нерешительности перед столом. Рука Миши тянулась то к кружке с фигурками зайцев на палочке, то к кругляшам, то к фигуркам медведей, то к белой меренге, то к жёлтой, то к розовой, то к зелёной. Саша быстро сообразил, что размер – это главное, и теперь старательно выбирал глазами конфеты, которые получились побольше. Самый толстый заяц и самая крупная меренга уже были в его руках.
Из спальни, потирая сонные глаза, вышел Максим, за ним, почёсывая живот и кое-что пониже - Никита.
– Ого! Что это?!
И вот, уже четыре брата пытаются сделать выбор года. Я оставила Сашу за старшего и поволокла гудящие ноги в девчачью спальню. Там упала на кровать, рядом с Надей, и отключилась.
Проснулась, когда солнце уже начало клониться к западу. В спальне, кроме меня, никого! Обычно я встаю первой, поэтому несколько мгновений соображаю, не понимая, что происходит. А-а-а! Сегодня же первый день лета! И я почти весь его проспала. Зато, как я его встретила! Сразу вспомнился Федя, и наши поцелуи на лавочке у одного из подворий возле цветущего куста шиповника.
Ох! У меня же мальчики в мастерской не одарены! И как там, кстати, Таня с Лизой?
– Машка! Ты – волшебница! – встретила меня Лиза.
Она была одна в большой комнате, сидела за столом и так сосредоточенно и ответственно облизывала леденец, будто, выполняла какую-то работу.
– Эти конфеты – что-то необыкновенное! Я дала Кузьме попробовать - от своих, ты не подумай - по небольшому кусочку. Он просил тебя продавать их только через его лавку. Сказал, что даст очень выгодный процент. Ты же согласишься? Пожалуйста, Машенька!
– Я научу тебя их делать и продавай сама, куда и как захочешь, - широко зевая, ответила я.
– Правда? Спасибо, Маша!
– А где все? Как там Таня?
– Да, кто где. Малышня на улице, за воротами. Подарками хвастаются. Нахватались всякого в приюте, чего не надо! Представляешь, уже за «раз лизнуть» столько добра наменяли! – доложила обстановку Лиза.
Я скривилась, представив, как вся чумазая мелочь нашей улицы сосёт один леденец на всех.
– Я сама недавно проснулась, - продолжила Лиза.
– Таня сказала, что Саша так и не спал, сразу утром ушёл в мастерскую и подарки братьям взял, по четыре конфеты для каждого.