Самая страшная книга 2015 (сборник)

… Кровь вижу… Подумай, не спеши. Не спеши. Смерть вижу, кровь…

Перед глазами возникла стрелка спидометра, ползущая к отметке «120». Держи Маргарита привычные девяносто, обгона развозки просто не было бы! Да, трагедия была неминуема, большегруз выбросило бы на встречную полосу – в любом случае. Возможно, Рита сейчас лежала бы не в комфортабельной палате, а на столе морга: но…

Но ей не пришлось бы испытывать невыносимо-жгучего чувства вины. Люди в «газели», погибшие от того, что маково-красный «Ауди» шарахнулся прочь от смерти перед самым бампером панелевоза – были на её совести.

Во всяком случае, она так считала. И не пыталась смазать в себе это ощущение другой точкой зрения случившегося, снимающей с души часть (а то и отмывающей добела) вины. «А что? – я должна была таранить тягач, жертвуя собой?», «Будь на моём месте другой – он поступил бы точно так же», «Всё уже случилось, какой смысл рыдать – если ничего не исправить», «Меня ведь тоже могло раскатать в лепёшку!».

Марго знала – как бы там ни было – именно она обогнала «развозку». Именно она – подрезала панелевоз. Обстоятельства значения не имеют. Семь трупов. Семь человек, которые не вернутся домой, к своим близким.

Всё, что она теперь может сделать – помочь семьям погибших. Неважно – в открытую, анонимно: но – помочь. Если они нуждаются в этой помощи и примут её. Тем более, что у Маргариты Георгиевны Гравицкой, владелицы налаженного и рентабельного бизнеса в сфере развлечений – такая возможность есть.

Но сейчас у неё осталось ещё одно, сугубо личное дело. Требующее обязательного завершения.

– Сколько я здесь нахожусь? – голос Марго окреп, и врач удивлённо моргнул: не ожидая, что пациентка так быстро вернётся в нормальное состояние. – Сколько?!

– Почти два дня. В кому впали, но к счастью – ненадолго…

– Я ухожу. Прямо сейчас. – Рита села, протянула женщине руку, к которой тянулась трубочка капельницы: избавляйте. Медсестра не тронулась с места, определённо ожидая распоряжения доктора. Тот озабоченно нахмурился.

– Но, вам бы ещё…

– Я – ухожу. Какие-то бумаги, счета, что там требуется подписать – готовьте в темпе. Срочность оплачивается. И вызовите мне такси.

Эскулап капельку помедлил, будто собираясь возразить, и – согласно опустил веки.

– Вера, Маргарита Георгиевна уходит. Помогите ей собраться.

Женщина беспрекословно шагнула к Марго…

* * *

Полдюжины встроенных, сильных настенных светильников схарчили подвальную темноту, и лежащий на боку мужчина лет тридцати – поднял голову. Сощурился, привыкая к свету после нескольких десятков часов темноты, уставился на Риту, стоящую в нескольких шагах от него. Марго встретила взгляд неожиданно красивых, чуть раскосых, чарующе-голубых глаз.

«Живой…».

Она наконец-то смогла избавиться от дичайшего душевного напряжения последних двух часов, которые ушли на соблюдение необходимых формальностей в клинике, и – дорогу домой.

Человек резко тряхнул головой, невнятно – но яростно замычал сквозь торчащий во рту кляп. Маргарита продолжала смотреть на лежащего, не выказывая никаких эмоций. Они обязательно будут позже, не может статься, чтобы их – не было…

Мычание повторилось: злее, дольше. Рита подошла к лежащему, не обращая внимание на запах дерьма, принялась освобождать мужчину от кляпа. Марго знала, что человек не сможет причинить ей вреда. Ножные и ручные, сделанные по спецзаказу – кандалы, ключи от которых были только у неё: исключали возможность освобождения. От скованных за спиной рук – к вмурованной в стену скобе тянулась короткая, массивная цепь, позволяющая только лежать или сидеть.

Рита должна была увидеть мужчину ещё в тот день, когда на трассе «М10» оборвался жизненный путь двенадцати человек. В подвал его доставили спящим, ему полагалось проснуться чуть позже возвращения Маргариты, состоявшегося на двое суток позднее.

Эти сорок с лишним часов он провёл в темноте, голодный, без воды, не имея возможности полноценно двигаться, справляя нужду под себя. Неизвестно, насколько мужчина пребывал в неведении касательно того – куда он попал, и что с ним будет: но Риту это волновало меньше всего.

Марго справилась с застёжкой кляпа, освободила рот пленника, отошла метра на полтора. Ограниченность в движениях не исключала вероятности какого-нибудь поганого сюрприза: лучше не рисковать.

– Ты кто?! – мужчина жадно рвал её глазами. Он не попросил пить или ещё чего-нибудь, словно какая-то внутренняя одержимость начисто вытеснила все будничные желания. Рита не сомневалась – освободись он от кандалов, и станет рвать уже по настоящему – руками, зубами… Долго, безостановочно, пока не пресытится страданиями жертвы.

Она безмолвно смотрела ему в лицо, напряжённое, волевое, в чертах имелась определённая аристократичность. Но первое впечатление напрочь губила еле уловимая примесь порочности, от которой любой здравомыслящей женщине – следовало держаться подальше. Даже не порочности – гнили, мертвечины.

Но подобную порчу может распознать более-менее повидавший жизнь человек, и то – не каждый. А откуда взяться такому опыту у восемнадцатилетней девушки…

– Глухонемая, или в молчанку играешь? – громко спросил мужчина, и вдруг заорал. – Помогите! Кто-нибудь! Убивают!

Рита равнодушно покачала головой. Никто не придёт. Весь обслуживающий персонал коттеджа приятно отягощён внеплановыми премиальными, и отпущен на длительные выходные. А два здоровенных, спущенных с поводка кавказца, многочисленные камеры наблюдения и табличка с логотипом одного из солиднейших охранных агентств на воротах – напрочь исключают непрошенных гостей.

– Что ты хочешь? – жажда убийства в глазах пленника померкла. – Скажи, ну! Я всё могу, что угодно… Не молчи, сука!

Марго отвела взгляд, шагнула к небольшому столику, на котором имелось всё необходимое. Хрупнул кончик ампулы со снотворным, прозрачная жидкость заполнила шприц. Мужчина неотрывно следил за ней, и его участившееся дыхание – было дыханием затравленного зверя.

– Что ты хочешь? – взвизгнул он, изворачиваясь, пытаясь сесть, когда Маргарита направилась к нему. – Отпусти меня, ну – отпусти, слышишь! Паскуда, тварь, я доберусь до тебя – запомни это. Доберусь!

Рита улучила момент, и пнула его по ширинке дешёвых тёмно-синих джинсов. Мужчина скорчился от боли, а Маргарита ловко воткнула иглу ему в плечо, прямо через рукав простой хлопчатобумажной рубашки, надавила на поршень.