Самодержец
Шрифт:
Бить вероломных англичан, где бы они не находились! Вот лозунг, который заставит задуматься и шведов и самих англичан. Тут мысли островитян могут уйти в ту плоскость, как размышления: не хочет ли Россия поучаствовать в войне в том числе и в колониях. И хватит ли тридцатитысячного английского корпуса для сдерживания все и вся в североамериканских колониях. К слову, у нас в Луизиане уже должно быть не менее двух полноценных дивизий. И это не считая казачьих отрядов до тысячи сабель.
Повоюем!
Глава 3
Петербург
14 августа 1762 года. 14:00
Ровно в 14:00 14 августа 1762 года в приемном зале Петергофа были собраны члены правительства, сенаторы, которые только были в Петербурге, обитатели
Уж не знаю, насколько представители знати выражали недовольство, что говорили, когда их подымали из постелей. Не удалось до конца искоренить обычай елизаветинской эпохи засиживаться до поздней ночи, и часто Петербург еще спал, когда уже начинался обед у служащих министерств или иных ведомств. Но, пусть англичанам шлют претензии, именно они и послужили причиной ранних подъемов послов, сенаторов и доставки их во дворец. Может, все же не доставки, а, скорее, сопровождении. Иначе, если еще заставлять господ проехаться в каретах фельдъегерской службы, мероприятие становится больше похоже на арест. Если бы дело происходило в Петербурге, то сбор людей мог стать более организованным, но мой, Петровский, дворец еще не достроен. Именно в этом, не дворце, а, скорее, дворцовом комплексе я и предполагал работать в теплое время года, используя Петергоф больше, как «дачу». Такую себе дачу на сотни гектаров земли. Ничего, весной уже буду переезжать в новое жилище.
— Божию поспешивающего милостью Петр Третий, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Крымский, Господарь Молдавский, Государь Царьградский, Царь Армянский и Грузинский, Владетель Западноамериканских земель и островов Сахалин, Эдзо… и прочая, и прочая, — раздавалось под сводами большого приемного зала.
Увеличился мой титул, теперь, если его прочитать с начала до конца, так и выспаться можно. Ничего, думаю, скоро может еще какой-нибудь титул прибавится или уменьшится, если мне не удастся отстоять свою державу. Нет! Вариантов не имею, отстоим. Россия сейчас в такой силе, что, собравшись, сможет многое на удивление врагов.
— Вручаем Вам, посол Соединенного королевства Англии и Ирландии, сэр Джон Хобарт, второй граф Бакингемпшир уведомление, что отныне наши державы находятся в состоянии войны, причиной которой стало вероломное нападение Англии и уничтожение русской военной эскадры, находящейся на острове Мальта с дружественным визитом, — продолжал вещать зычный голос церемонимейстера.
Хобарт держался с достоинством, но было видно, что он сожалеет и, вероятно, чувствует себя не слишком уютно. Конечно, когда все взоры на тебя, а зарисовщики с упоением рисуют происходящее, чтобы выпустить газету с рисунком, нельзя находиться в полном самообладании, по крайней мере, внутренне. Его увидит вся Европа. Я точно знал, что русские газеты популярны даже за рубежом, мы ранее отправляли тысячи экземпляров заграницу, а журнал «Россия» уже выпускается на французском языке и читаем в европейских салонах.
Сама церемония объявления войны не заняла и десяти минут, и я, под недоуменные взгляды многих собравшихся, пригласил Джона Хобарта на приватный разговор.
— Виски? Абсента? — спросил я у графа.
— Я недоумеваю, Ваше Величество, почему Российская империя объявляет войну моей стране? Вы же даже не попытались выслушать мою, английскую точку зрения на произошедший инцидент. Может, все же был смысл договориться? Столько общего у России и Англии, чего стоит только торговля! Российская империя — главный торговый партнер моей страны, — сокрушался посол.
— Мой друг… Именно так! Не удивляйтесь, Вы — мой друг! Несмотря на то, что и Вы были в курсе приготовлений Вашей державы к новой войне с моей империей. Именно потому и вырос за последнее десятилетие товарооборот. Вы строили новые корабли из нашего дерева, оснащали их парусами и канатами нашего производства. Вы даже заказывали у нас якоря и листы меди для обшивки днищ ваших кораблей. Вот оттуда и вырос товарооборот. Он неминуемо иссяк бы, ибо программа строительства
английского флота закончилась, как, впрочем, дно показывает и ваша казна. Да, я пониманию некоторые процессы в экономике и умею считать, впрочем, в России грамотных людей все больше и считать умеют многие и кроме императора. Так что все предельно ясно: если есть флот, построенный напряжением сил, то его нужно использовать, иначе все зря. Через пятнадцать-двадцать лет многие корабли потребуют капитального ремонта. Тратить деньги попусту Англия не умела никогда, значит, наши страны ждут противостояния. И… не скажу, что мы готовы, но и сдаваться… как-то нельзя, — говорил я, подкидывая в монолог немного лжи и страха, наблюдая за реакцией посла.Хобарт обязательно будет принят английским королем. Что скажет посол? Россия готова ко всему и столь уверенна в победе, что нужно договариваться? Казалось, это благо и только и нужно, чтобы договориться и вновь начать мирно и прибыльно торговать. Нет! Давление, перерастающее в войну, никуда не денется. Не сейчас, так через год, два года, но обострение начнется вновь. Однако тогда мы можем не быть столь подготовленными к тайным ударам. Уже сейчас докладывают, что в процессах подготовки восстания в Ирландии и волнений во Франции наступает фаза «перегрева», когда все, что можно сделано и нужно давать отмашку к началу, иначе момент будет утерян и люди уже устанут жить в напряжении. Элементарно никто не выйдет на улицы, или организационные ячейки будут разгромлены французскими силовиками.
Мне было еще интересно, многое ли знал этот человек о готовящемся противостоянии. Если многое, то передо мной самый лучший актер и лицедей из Тех политиков, с кем мне пришлось общаться. Он мог бы с успехом соперничать в актерском мастерстве и с Марией-Терезией, той еще…
— А как же масло, сыры, даже колбасы, вода, алкоголь? Да многое еще? — спросил посол.
— Это жалко терять. Но, учитывая, что торговля была обоюдно выгодна, она восстановится. Мы готовы торговать с кораблями под любым флагом, кроме английского. И абсолютно станет неважным, если на этом судне будут говорить на английском языке, — я улыбнулся. — Что касается лично Вас, Джон, то Вам не будут чинить препятствий и уже сегодня, если будет на то Ваша воля, или завтра, но не позднее, Вы отправитесь домой. Истории с прусским послом не повторится. Хотя я еще подумаю, может и объявить награду за голову того английского адмирала, который топил русские корабли.
— Это варварство! — сказал Хобарт.
— О, наши методы могут быть прямыми, но в изуверстве они могут соперничать с теми, что активно используется Вашими соплеменниками. Чего стоит только торговля рабами, — сказал я и встал, это же сделал и посол. — Впрочем, я не об этом. Вы поедете к своему королю и передадите моему венценосному брату такие слова: мы, конечно, повоюем, но Россия готова уже сейчас к переговорам с тем, чтобы ее, мои, интересы были соблюдены. Оставить Мальту, согласовать взаимодействие с Российской империей по политике в Северной Америке, допуская русские корабли к торговле с североамериканскими колониями, убрать своих агентов из Турции и Персии. А пока Российская империя, видя усилия Англии больно ее ударить, станет бить в ответ там, где сочтет нужным. Сил и средств у нас мало, очень мало, наша страна не готовилась к войне в той мере, насколько нам ее навязывают, но мы будем взрывать свои корабли, чтобы они не достались врагу. Мне жаль, мой друг, но более я Вас не задерживаю.
Посол поклонился, я даже протянул ему руку для прощания. Пусть в Англии появится еще на одного человека больше, кто не будет считать Россию своим врагом. Ну, или пусть на острове такой человек появится в единственном числе.
Получилось ли убедить посла в том, что Россия не готова к войне? Уверен, что нет, но мои слова он обязан доставить в неизменном звучании. А король Георг, как мне докладывали, в принятии решений может быть еще более импульсивным, чем я. Я не рассчитывал на то, что стратагема: показывай врагу слабость, оставаясь сильным, сработает. Однако, всем неприятелям нужно наглядно показать, что открытое противостояние с Российской империей чревато. Может и получится сделать «прививку» лет на пятьдесят у европейских государств, да и у Китая, чтобы не было желания воевать. Ну, а в локальных военно-политических играх можно и посоперничать.