Самоидентификация

– О-ху-и-тель-ный результат, брат! – визжит Димка; «бентли» уходит на встречку.

– Шизоид, - Мик привстает в кресле, всматривается.

«Бентли» недолго мечется, потом уходит еще левее. Я с ужасом вижу, что на встречке – фура «вольво», но Димка, очевидно, держит все под контролем. На долю секунды «вольво» заслоняет «континенталь», и что-то внутри меня вздрагивает.

– Обочины какие-то дерьмовые, - плавающий голос Димки; приглушенные стоны его пассии. – Я ей тут чуть клитор не поцарапал.

– Козел! – визг.

Стоны прекращаются.

Димка ржет.

На подъезде к Питеру, где-то около Ленсоветовского, я набираю знакомого. Антона. Мой единственный действительно хороший приятель в этом городе. Несколько десятков других вызывают сомнения.

– Здорово, брат, - с улыбкой начинаю.

– Какие дела, брателло?

– Вы какие-то… блатные, - фыркает Мик.

– Мы еще те гопники, сосунок, - смеется Антон.

– Ха-ха, - Мик становится кислым, как спелый лимон; Антон ему явно не импонирует.

– Ты как там? Тусишь где? Мы просто на подъезде в твою деревню.

– Ну, да. Ночь хороша. Гуляю малость.

– Один?

– Да. Чика… болеет, так сказать, - кривит душой.

– Ясно, - моя тоже болеет, думаю; всей ее головой. – Мы на Московской трассе еще.

– Круто. Давайте на парковке «ОКЕЯ» на Московском пересечемся. Тут крутят пятаки и жгут резину.

– Все, скоро будем, - завершаю вызов.

– У него есть… ммм… чика? – Мик морщится.

– Ты задрот и мужлан, - констатирую.

Смеемся оба. Включаю конференцию. Сообщаю курс. Вик ноет, что его задолбал дрифт.

Димка в восторге.

Джоан, судя по звуку, кончает.

Чей «бентли» у Димки?

В Питере автопарк бюджетнее. Кофе из «Макдональдса». Пафосно взирающие на шоу нищеброды. Очаровательные пируэты дрифтеров. Никакой боевой раскраски на машинах – может показаться, что все они в «стоке», но рев выхлопных труб это отрицает.

– И часто у вас это дело?

– Нерегулярно, - отвечает мне Антон.

У него хмурый, отяжеленный вид. Немного рассеянный. Словно бы пытается изображать из себя короля на унитазе.

– Как жизнь-то? Давно не слышались, - говорю.

– Да как-то, - жмет плечами, - вяло. Ищу новые интересы. Папка ищет себе бабу.

– Как у него дела?

– По-моему, все также, - отпивает из жестяной банки «кока-колу». – Контора процветает, в общем.

– А мать? Так и не нашли общий язык?

– Не-а, - вздыхает. – Тяжелая тема.

– Sorry, - почесываю шею. – Долго здесь будешь?

– А ты? – смотрит на меня; в его взгляде горечь и усталость, но его кожа идеально чиста, и он в отличной форме, поэтому трудно назвать его действительно уставшим.

– Да, как консорциум решит, - усмехаюсь и киваю в сторону моих товарищей скопившихся за каким-то «шестисотым мерином» и лицезреющих шоу.

– О, Антоха, - какой-то высокий светловолосый парень подходит и мягко хлопает Антона по плечу.

– Кхм, - Антон мнется. – Слушай… - в ответ на вопросительный взгляд что-то шепчет на ухо незнакомцу.

– Pardon, - незнакомец уходит.

Ничего не спрашиваю.

Молчим.

– Как-то тут сухо для сезона, - Мик, задумчиво.

Стоим около машин. Сигаретный дым. Визг шин и рев моторов.

– А ты думал, тут весь год Венеция? – усмехаюсь.

Мик жмет плечами и затягивается.

– Ребят, че все такие унылые? – Димка все еще щеголяет расширенными зрачками и энтузиазмом. – Ломанули в центр!

– Ты в зеркало посмотрись, - Маша; скептично.

– Хрень, - махает рукой Димка. – Айда фоткаться на Дворцовую. Типа круто.

– Чтоб потом твои зенки в «инстаграме» обсуждали?

Димка хлопает по заднице Джоан. Та в ответ дает пощечину. Он рычит.

«Сейчас трудное время, брат. Для всех. Даже для нас»

Фраза Антона, сказанная им на прощание, сверлит правое полушарие. Не понимаю. У всех все круто. Всю жизнь так. Я не помню кризисов и падений. Мой папка крут. Зачем мне париться из-за трудностей? Почему я должен унывать, если кто-то заработал мало, и ему не хватает? Но Антон тоже вряд ли страдает дефицитом средств.

– Давай порошок, - махаю Димке.

– Стоять, - Алессио передает мне маленький пакетик. – Тут кое-что прикольное.

– А мне? – изображает обиду Димка.

– А у тебя нос не в том шоколаде, - хмыкает Алессио. – Поехали в центр.

– Чур, я ведущий, - Димка торопливо вскакивает в «бентли».

Джоан вздыхает и потягивается.

Все по машинам.

«…трудное время…»

Алессио с кем-то на телефоне. Димка периодически выдает какие-то несвязности. Мик, в основном, молчалив. Девушки упоролись. Все три уже на кокаине. В том числе – вечно борющаяся против веществ Маша. Изредка – не вредно.

Антон – активный тусовщик. Человек своеобразный. Но достаточно адекватный. Условиям, обстоятельствам жизни. Если приезжаю в Питер, то обязательно с ним вижусь. Но сейчас мы впервые не отправились в какой-нибудь клуб поболтать. И он даже не предлагал. С ним что-то не так.

– Куда после центра-то? – интересуется Мик.

– На Садовую. На Лиговку. Куда угодно, - заявляет Димка. – Бей посуду, я плачу!

– Присоединяюсь, - голос Вика срывается; он тяжело дышит; потом звук с его стороны снова отключается.

– Она ему дрочит? – предполагает Мик, как ни в чем ни бывало.

– Ты ужасен, - улыбаюсь.

Кивает.

Московский освещен удивительно ярко. Местами развешена иллюминация. В общем-то, скоро Новый год. Относительно скоро. И я еще не знаю, где я буду. И что буду делать. Но сейчас все ярко. Приглушенно играет что-то из транс или хаус. Не знаю точно.

– Короче, давайте направо на Фонтанку, потом на Невский и дальше…

– Ты мудак, – прерывает Димку Вик. – Ты всегда говорил, что не знаешь Питера.