Самооборона

— Или им кто-то помог, — ответил я, глядя в упор на Миранду.

— Что ты имеешь в виду? — встопорщилась она. Но от меня не укрылось, как дрогнул ее взгляд, когда прозвучало мое обвинение. От возмущения? Возможно. Хотя больше это походило на инстинктивное желание отвести глаза, подавленное волевым усилием, запоздавшим на ничтожную долю секунды.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. При всех твоих достоинствах, у тебя нет ничего, что я не мог бы купить за деньги. А у меня есть то, что тебе иным способом не достать — те самые деньги. Так кто из нас был заинтересован втянуть в это дело другого?

— Мартин, — она, казалось, с трудом подбирала слова, — я понимаю твою логику, но ты очень, очень ошибаешься. Я не сдавала тебя Альянзе. Клянусь всем, чем хочешь. Я бы не смогла, даже если б хотела — я ведь не знала, где ты. Но я, конечно, не хотела, я бы никогда не стала подвергать тебя такой опасности…

— Откуда вдруг такая щепетильность к незнакомцу? Тем более подставившему, пусть и невольно, твоего брата.

— Ну… ты ведь единственная ниточка, связывающая меня с Джоном. Если бы ты погиб…

— Альянзе я тоже был нужен живым, так что это не аргумент.

— Если бы они тебя схватили, это было бы все равно, что ты умер. Да так бы оно вскоре и случилось.

— Однако ты считаешь, что они схватили Джона, но он до сих пор жив.

— Но Джон не брал этих денег. Если уж на то пошло, мне было бы проще предложить Альянзе обмен — я сдаю им тебя, а они отпускают Джона.

— Кстати, хороший вопрос, почему ты этого не сделала.

— Потому что это было бы подлое убийство!

— Как трогательно. Не заметил, чтобы смерть Дельгадо повергла тебя в большое горе. Ах, ну да, ты не знала, что так будет. Но и ты потом готова была использовать «твайс спайс», уже зная, чем это грозит! Что, молчишь? А может быть, никакого Джона и вовсе нет, а?

— Мартин… — ее плечи поникли. — Да, я понимаю, любой мой довод можно вывернуть наизнанку, объявить хитростью… но, пожалуйста, попробуй просто поверить мне. Иногда нужно просто верить, ведь правда? — ее синие глаза широко распахнулись, прямо-таки с мольбой глядя в мои. Среднестатистический мужчина, вероятно, дорого дал бы, чтобы красивая женщина так на него смотрела.

Но только не я.

— Только не говори, что влюбилась в меня с первого взгляда, — поморщился я.

Ее губы дрогнули. Затем она вновь придала лицу деловое выражение.

— Ладно, думай, что хочешь. Что я борюсь с мафией развлечения ради, что мне делать больше нечего, кроме как рисковать жизнью… Но у нас общие интересы. Иначе я уже сказала, что было бы с тобой.

— Это угроза? Если я не буду следовать твоему плану, ты заложишь меня Альянзе?

— Господи, ну почему мужики такие параноики!

— За всех не поручусь, а я — всего лишь логичен.

— Тебя никто не держит и не принуждает. Если не веришь мне, можешь уйти прямо сейчас. И бегать потом по всему миру, шарахаясь от каждой тени. Один раз я спасла твою задницу, но я не могу делать это против твоей воли.

Я молчал и думал, глядя на нее. Что здесь игра, а что правда? Действительно ли ей нужны от меня только деньги? А если это не так, то не гораздо ли это хуже?

— По-моему, до сих пор из нас получались очень неплохие партнеры, — заметила Миранда примирительно. — Ты обратил внимание, как мы сегодня понимали друг друга без слов?

— Угу. Скажи еще, что мы созданы друг для друга, — пробурчал я. — Ладно, я попробую продумать стратегию, обеспечивающую максимальный испуг противника при минимальных потерях с моей стороны. А ты подготовь мне полные данные на всех из верхушки, кого мы уже знаем, я тебе скидывал список. Компромат, родственные связи и все, что сможешь найти, вплоть до кулинарных пристрастий и любимых клубов. Знаешь, когда человек тридцать лет ходит в один и тот же ресторан и тот вдруг закрывается, это вроде бы не имеет прямого отношения к его бизнесу — но это выбивает из колеи. Особенно на фоне других неурядиц.

— Вот это другой разговор, партнер!

Следующий день я вновь провел в бурном финансовом море, в то время как мое тело сидело на диване нашей квартиры с компом на коленях. Миранда с утра тоже возилась в инете, периодически скидывая мне новые сведения по тем или иным фигурантам (забавно, но, как выяснилось, и кое-кому из не последних людей в мафии не чуждо ведение инет-логов — меня всегда удивляла эта манера, своего рода душевный эксгибиционизм); затем она, однако, приготовила обед раньше обычного и объявила, что должна уехать по делам.

— Куда? — осведомился я, не отрываясь от свежей биржевой сводки.

— Тебе вряд ли захочется меня сопровождать, — в ее голосе звучала улыбка.

— Что, опять к твоим опа-локским бандитам?

— В том числе.

— Ладно. Полагаю, ты знаешь, что делаешь.

Я проработал до вечера, пока деловая активность на американском континенте не угасла. Миранды все не было, и я начал беспокоиться. Можно было, конечно, позвонить на ее фон, но я не был уверен, что это стоит делать. Если с ней все в порядке, она и сама может отзвониться, а вот если не в порядке… тогда мой звонок могут отследить. Пока я пребывал в подобных сомнениях, электронный замок входной двери удовлетворенно пискнул, идентифицируя приложенную карточку. «Наконец-то!» — подумал я, но в тот же момент смекнул, что ключ Миранды еще не означает, что его держит сама Миранда. На всякий случай я потянулся за пистолетом. Света в комнате, как и во всей квартире, не было — я так и не зажег его, когда стемнело, что давало мне преимущество над входящим из освещенного коридора.

Хлопнула дверь, автоматически включился свет в прихожей, а затем распахнулась дверь в мою комнату. На пороге возник женский силуэт, спокойно протянувший руку к выключателю. Я уже открыл было рот для приветствия, но в следующий миг вспыхнувший свет озарил совершенно незнакомое лицо и соломенно-желтые волосы. Я мгновенно вскинул оружие.

— Спокойно, партнер. Это грим.

— Предупреждать надо… — проворчал я. — Вот пальнул бы сейчас…

— У тебя не настолько плохие нервы, чтобы палить, не разобравшись, — спокойно заявила Миранда. — Но вообще ты прав, надо было тебе звякнуть. С другой стороны, хороший тест на качество маскировки. А ты чего сидишь в потемках?

— Света от экрана более чем достаточно, — ответил я, пряча в кобуру оружие.

— Как успехи?

— Ну, за сегодняшний день я истратил около девяноста миллионов долларов, — произнес я подчеркнуто спокойным тоном, но на сей раз моя компаньонка уже не впечатлилась величием суммы. — В итоге как минимум пять компаний обречены на банкротство и еще дюжина поставлена на грань выживания. В ближайшие дни больше тысячи человек потеряют работу. Но это только первичный результат. На рынке все взаимосвязано, так что эффект домино или, если угодно, круги, расходящиеся по воде, затронут еще многих. Не удивлюсь, если через неделю-другую мои сегодняшние действия аукнутся на европейских и азиатских биржах. Все это, естественно, уже не будет иметь к Альянзе даже косвенного отношения.

— Намекаешь, что цена слишком высока?

— А иначе вряд ли получится, если мы хотим не просто шлепнуть отдельного босса, а нанести смертельный удар всей Альянзе. Беда в том, что мафия — давно уже не маргинальная кучка уличных головорезов. Она тесно интегрирована в мировую экономику. Не паразит, но симбионт.

— Все же вреда от этого «симбионта» гораздо больше, чем пользы.

— А я и не спорю. Просто констатирую. В конце концов, даже операция по удалению опухоли проходит небескровно и небезболезненно для остального организма. Ладно, твои-то как дела?