Самооборона

— Порядок, — Миранда скинула обувь и прошла в комнату. В левой руке у нее вновь был большой бумажный пакет с зеленым значком экологической безопасности, как у примерной домохозяйки; она поставила его на диван рядом со мной. Из пакета исходил довольно аппетитный, хотя и не самый оптимальный в плане здорового питания, запах.

— Извини, Мартин, ужинать придется гамбургерами, — подтвердила она мои подозрения. — У нас мало времени, а тебя еще и загримировать надо.

— И куда это мы торопимся на ночь глядя?

— Для начала наведаемся в наш офис. Нам еще надо избавиться от трупа, не забыл? Сюда мы уже не вернемся. Война началась, и нам лучше не задерживаться там, где нас могут найти.

— Охх… А я рассчитывал спокойно поспать после трудового дня.

— В армии говорят: «В могиле выспитесь».

— Ладно, намек понял… давай свои гамбургеры.

Гамбургеры, однако, лежали в пакете только сверху. Под ними, тщательно упакованные в непрозрачную пленку, покоились какие-то продолговатые предметы — параллелепипед и цилиндр. Довольно увесистые, как я убедился, приподняв пакет.

— Это что, взрывчатка? — иронически осведомился я.

— Почти угадал, — невозмутимо ответила Миранда. — Ешь быстрее.

— А ты?

— Я уже.

Я проглотил угощение, наскоро запив соком из холодильника, и Миранда занялась моим гримом; на сей раз она управилась быстрее, чем обычно, ибо не стремилась добиться сходства с определенным обликом — напротив, мое очередное «лицо» должно было оказаться непохожим на все прежние (при этом парик пошел в ход, а вот борода осталась в кейсе). Затем мы спустились на лифте и вышли в ночь.

Это, разумеется, только звучит так романтично — «вышли в ночь». На самом деле ночью в центральных кварталах Майами почти так же светло, как днем. Хотя это еще что — скоро, говорят, на орбиту выведут гигантские зеркала, отражающие солнечный свет на ночное полушарие. Тогда всякая разница между днем и ночью в зоне действия зеркал вообще исчезнет. Зеленые, как водятся, протестуют и кричат о вымирании ночных видов, а также о нарушении суточных ритмов самого человека. Но на сей раз, похоже, их никто не станет слушать не только у нас, но и в Союзе, и даже в Европе. Перед такой гигантской экономией электроэнергии меркнут любые аргументы.

Автобусы, кстати, тоже ходят по Майами всю ночь, разве что пореже, чем днем. А что — их бортовым компам не надо платить надбавки за ночную смену.

— Кстати, — осведомился я, окинув взглядом пустой автобусный салон, — а ты умеешь управлять вертолетом? Я, вообще-то, нет.

— Ну, курс компу, конечно, могу задать, а по-настоящему нет. Только на симуляторе пробовала.

— Отличные новости! Ну и кто, в таком случае, поведет машину? Комп, во-первых, не откроет нам люк во время полета, а во-вторых, в его памяти останется весь маршрут. Проще уж сразу позвонить в полицию и сообщить, что мы собираемся избавиться от трупа.

— Это я сделаю чуть позже, — спокойно сообщила Миранда.

— Что?!

— Партнер, ты не понял? Наша задача не в том, чтобы спрятать концы в воду, а в том, чтобы подставить Альянзу. Точнее говоря, «Кариббеан Доон». Они занимаются в том числе грузоперевозками, припоминаешь?

— Так ты наняла их собственный вертолет, чтобы… — я хохотнул, оценив остроумие этой идеи. — Но они же отмажутся. Мало ли кто для чего может нанять их вертолет.

— Конечно. Но когда на вертолете компании перевозят труп не последней сотрудницы компании, исчезнувшей сразу после своего увольнения — это уже, согласись, наводит на подозрения. Которые, как ты знаешь, небеспочвенны. А если учесть сопутствующие обстоятельства…

В этот момент автобус остановился напротив небоскреба, где располагался наш офис, и мы вышли. В огромном здании светились несколько окон на разных этажах. Кое-кто работает и по ночам.

— Какие обстоятельства? — спросил я. — И как ты все-таки намерена решить проблему с бортовым компом?

Но в этот миг перед нами уже открылись двери здания, и Миранда сделала быстрый предостерегающий жест, призывая к молчанию. Ну разумеется — камеры системы безопасности, как правило, не пишут звук, но изображения вполне достаточно, чтобы прочитать беседу по губам. Мы поднялись на лифте на сорок третий этаж и прошли в свой офис, затем — в заднюю комнату, где стоял сейф. Миранда вытащила из кармана свой комп (офисный она включать не стала), сверилась с экраном, затем — я заметил появившуюся карту — ткнула пальцем в один из домов, кажется, как раз в тот, где мы находились.

— Вертолет уже в пути, — констатировала она. — Там есть две формы аренды — на фиксированный маршрут и по времени. Во втором случае в памяти их офисных компов останется лишь факт аренды, но не план полета, на ходу определяемый клиентом.

— Да, но это лишь до тех пор, пока вертолет не вернется и не сбросит в базу отчет своего компа.

— Он не вернется, — Миранда быстро подошла к платяному шкафу у стены, которым мы, по причине хорошей летней погоды, не пользовались. Во всяком случае, не пользовался я. К моему удивлению, когда Миранда распахнула дверцы, внутри обнаружилась пара каких-то длинных полупрозрачных плащей с капюшонами… или даже шлемами?

— Надень на всякий случай, — скомандовала она, беря себе одно из этих одеяний.

— Это что — костюм химзащиты?

— Да, самый простой. Сегодня купила. Нам надо обработать труп.

— В каком смысле обработать? — я принялся натягивать костюм.

— Вот этим, — Миранда распаковала цилиндрический предмет из своего пакета, выглядевший вполне невинно — обычный аэрозольный баллончик, правда, с какими-то предупреждающими красными значками. — Это продукт нанотехнологий, обеспечивающий ускоренное разложение органики. Официальное предназначение у него, конечно, сугубо мирное — быстрая и экологически чистая утилизация отходов, они в результате превращаются в удобрение. Но годится он и для уничтожения трупов. Если попадет на кожу или, тем более, внутрь живому — тоже ничего хорошего…

— Но если ты хочешь подсунуть труп Анны полиции, зачем его уничтожать?

— В нынешнем состоянии тела можно установить причину смерти и то, что жертву пытались спасти с помощью коникотомии, чего убийцы уж точно бы делать не стали. Кроме того, экспертиза может найти какие-то наши следы на трупе. А при той дозе препарата, которую я использую, разложение будет неполным — фрагменты костей останутся, и из них еще можно будет извлечь ДНК для идентификации. Ну, ты застегнулся? Придерживай ее, пока я буду опрыскивать.

Миранда ввела код и открыла сейф. Я едва успел подхватить повалившееся оттуда тело. Смрад чувствовался даже сквозь респиратор; прошло лишь два с половиной дня, но лето во Флориде — не лучшие условия для хранения мертвецов без холодильника, тем более — в маленьком замкнутом объеме. Особенно учитывая, что этот труп смердел, еще будучи свежим. Но больше всего меня поразила не вонь, к которой я был готов, а вяло вывалившаяся наружу синюшно-бледная правая рука.

Ее запястье оканчивалось обрубком. Кисти не было.