Самоубийство Земли

— Пожалуй, — несколько вальяжно ответил Гард.

5

На огромном экране, который занимал всю стену, шел высокий, немного несуразный человек. Он шел не по асфальтированной дороге, а прямо по земле. Вокруг цвела буйная растительность. Никогда в своей жизни Гард не видел столько зелени одновременно.

— Это и есть Александр Мак, — заметил Кински. — Его последние исследования были связаны с именем великого русского поэта Пушкина. С именем Пушкина связано множество легенд. Мак проверял их.

— А Пушкин жил давно? — спросил Гард.

— В XIX веке, — ответил Кински.

Мак, между тем, все шел и шел. Казалось, у его пути нет никакой цели, и путь этот не кончится никогда.

Периодически сбоку от дороги возникали какие-то люди в грязных одеждах. Люди копошились в земле и не обращали на Мака ни малейшего внимания.

Будто угадав его мысли, Кински спросил:

— Исследователи прошлого невидимы. Это единственный способ не оказывать никакого воздействия на окружающую жизнь.

А Мак все шел и шел.

Потом он повернул и пошел обратно.

— И долго он так ходить будет? — спросил Гард.

— Во-первых, он дышит воздухом. В XIX веке, скажу вам, был потрясающий воздух. Тот воздух имел вкус. А во-вторых, изучает обстановку, атмосферу. Вы хотели смотреть его последнюю видеозапись? Смотрите. Но это очень скучное занятие. Когда исследователь находится в прошлом — съемка ведется постоянно. Это важно для самого исследователя, вернувшись, он все может подробно рассмотреть. Подобные с позволения сказать фильмы, как правило, смотрят только сами исследователи… Вот, кстати, видите рядом с Маком проскакал на лошади маленький человечек, похожий на обезьяну? Это Пушкин. Будем продолжать просмотр? — поинтересовался Кински.

— А еще долго?

— Часа три. Может, чуть больше. Но ничего интересного вы тут не увидите.

Если бы Гард не чувствовал себя столь погано — он бы, конечно, встал, поблагодарил Кински и ушел домой с чувством выполненного долга. Но комиссар чувствовал себя плохо. Значит, относился к самому себе с повышенным вниманием. Боялся дать самому себе поблажку.

— А нельзя прокрутить? — спросил комиссар.

— Пожалуйста, — Кински был сама любезность.

Мак быстро забегал по земляной дороге туда-сюда, а потом быстро-быстро направился к усадьбе, белеющей вдали.

Кински включил нормальную скорость и заметил:

— Комиссар, поверьте, вы напрасно тратите время. Здесь нет ничего интересного.

— Давайте посмотрим самые последние кадры. Самые-самые. После которых оборвалась жизнь Мака.

— Пожалуйста, — согласился Кински. — Хотя и в них вы вряд ли что увидите криминальное…

Александр Мак по-прежнему шел по дороге.

— Ну как? — спросил профессор.

— У вас в прошлом приятная работа, — заметил Гард. — Ходи себе, дыши вкусным воздухом. — Вдруг он впился в экран взглядом, потом вскочил со стула и заорал. — Стоп! Стоп! Остановите, умоляю вас!

На экране шло лишь белое изображение пустоты.

— Немедленно верните последние кадры, — голос Гарда срывался.

— В чем дело? — растерялся Кински.

— Верните, я сказал.

— Я спрашиваю вас: в чем дело? — Кински посмотрел на Гарда, и в его взгляде комиссар увидел испуг.

Но Гарду было не до этого.

И снова Александр Мак шел по дороге, вот он обернулся, так, будто его позвали.

Он обернулся так, будто его позвали.

— Стоп! — снова крикнул Гард. — Вы видели?

— Что такое?

— Вы заметили его реакцию? Заметили? Так реагирует человек, когда его позвали. А кто, скажите, может окликнуть человека-невидимку?

— О, Господи, комиссар, — Кински опустился в кресло. — Я и не подозревал, что в полиции работают такие фантазеры. О чем вы? Мало ли что отвлекло Мака? Может быть, топот копыт или крик человека.

Гард выпил виски, потом попросил:

— Давайте еще раз.

Комиссар забыл про усталость: он напал на след. А настоящие комиссары не могут чувствовать усталость и след одновременно.

Снова пошло изображение.

— Пожалуйста, в замедленном темпе, — Гард уставился в экран. — Смотрите, смотрите внимательно. Видите, Кински, вот он поворачивается. Стоп! Да остановите вы! Дайте крупно его глаза. Еще крупней. Вам не кажется, что так смотрит человек, когда он узнал кого-то? Дальше изображение. Вам не кажется, что так поднимает руки человек, когда он хочет кого-то поприветствовать?

И опять — белая полоса.

— Жаль, что машина времени сломалась, — вздохнул Кински.

— Вам не кажется, что она сломалась очень вовремя?

— Но, комиссар, признаться, я не увидел ничего такого, что увидели вы.

— Именно поэтому, профессор, вы — историк, а я — комиссар полиции. Если угодно, факт убийства не оставляет для меня сомнений, и я намерен просить у вашего Директора карамболь.

— Не даст, — уверенно сказал Кински.

С тех пор как появилась машина времени, полицейские стали использовать ее в своих целях. Ну, право слово, как просто: отодвинуться чуть-чуть в прошлое, самому попасть невидимым на место преступления и все увидеть своими глазами. Операция по проникновению в прошлое ради добычи криминальной информации и зашифровывалось словом «карамболь». Имелось в виду, что никто из посторонних не догадается, о чем идет речь, когда какой-нибудь полицейский скажет эдак небрежно: «Я вчера карамболился немного. Очень устал».

Как вы понимаете: едва слово стало секретным — все сразу узнали его истинное значение.

Разрешение на карамболь давал лично Директор Института Истории Земли. И это было правильно: во-первых, если каждый желающий полицейский полезет в прошлое — машина будет работать только на полицию. А во-вторых, карамболь внес в жизнь большую путаницу: некоторые полицейские прыгая в ближайшее прошлое, там и оставались, чем нарушали нормальный порядок вещей, а другие, благородные, вместо того, чтобы внимательно проследить за преступником, предотвращали преступления, снова мешая нормальному течению истории.

— Директор на «карамболь» разрешения не даст, — повторил Кински.

— Придется его уломать, — возразил Гард.

— Не удастся.

— Тогда придется на него повлиять как-то иначе, — Гард закурил свою дешевую сигарету. Так всегда в трудную минуту поступают комиссары.

— Значит, вы твердо решили карамболиться в прошлое? — Кински пододвинул комиссару пепельницу и закашлялся от дыма.

— Благодарю вас, профессор, вы мне очень помогли, — Гард поднялся и протянул Кински руку. — Поверьте, мне было приятно с вами по знакомиться.