Самый эльфийский поцелуй

Умывшись и переодевшись, я вернулась в палату и достала образор.

Но звонить не спешила.

Около минуты я просто сидела, вглядываясь в черную гладь зеркала и собираясь с силами.

— Эшфорт сказал, что они сами меня боятся, — пробормотала я, сжимая ручку. — Значит, ничего серьёзного мне не грозит. Пусть орут, угрожают, но я справлюсь.

Комбинацию, активирующую образор, я вспомнила сама.

Нажала на розочку в центре. Два коротких и один длинный.

Чернота постепенно растворилась, и поверхность зеркальца вновь стала гладкой и сверкающей. Полюбовавшись своим отражением, я наклонилась и тихо прошептала имя матери:

— Тэлиэль Орэйо.

Сначала ничего не происходило.

А потом спустя секунд тридцать зеркало покрылось рябью, сквозь которую постепенно стал проступать образ красивой и холодной снежной королевы.

— Катриэль! — произнесла элва, нахмурив светлые, почти прозрачные брови. — Ну наконец-то!

— Доброе утро, матушка.

Она осталась всё-такой же невероятной и неземной.

Глаза цвета льда, нежно-розовые пухлые губы, аккуратный носик и волосы цвета лунного серебра. Женщину можно было принять за ровесницу собственной дочери, такой совершенной и юной она выглядела.

— Почему ты не отвечала? — повелительно спросила Тэлиэль.

— Отдыхала.

— Это не ответ, Катриэль. Впрочем неважно. Немедленно возвращайся в Вечный лес.

— Нет.

По совершенному лицу прошлась некрасивая гримаса, на мгновение исказившая лицо.

— Ты не поняла, Катриэль. Это приказ. И он не обсуждается, — с нажимом повторила она.

— Это вы с отцом не поняли, — тихо, но четко ответила в ответ. Оказывается, спорить с родителями совсем не страшно. Даже с такими грозными и опасными. — Я никуда не поеду. И заставить вы с отцом меня все равно не сможете. Так что даже не старайтесь. Это бесполезно.

Тэлиэль несколько секунд смотрела на меня и только потом произнесла:

— Если ты не подчинишься приказу, мы не сможешь тебе помочь.

«Ага, решила зайти с другого бока. Всё равно не выйдет!»

— А с чего вы взяли, что мне нужна помощь?

— Твои эксперименты слишком далеко зашли, Катриэль. Бастард не остановится. И когда он всё узнает, тебе не поможет даже родовая защита.

Бастард — это Эшфорт.

Я как-то забыла, что он незаконнорожденный.

За что они его так ненавидят? Неужели факт рождения вне брака может вызывать такое отторжение? Или причина в чем-то другом?

Интересно, что бы сказала чета Орэйо, узнай они, что Грею известно намного больше, чем им? И уничтожать меня он точно не собирается.

— С Греем Эшфортом я разберусь сама.

На этот раз судорога, пробежавшая по совершенному лицу родительницы, оказалась сильнее, мощнее и некрасивее.

— Ты называешь бастарда по имени? — прошипела элва, сощурив глаза цвета льда. — С каких это пор, Катриэль? Что происходит? Неужели слухи правдивы?

— Какие слухи? — тут же насторожилась я.

Сомневаюсь, что о наших отношениях с Эшфортом шепчутся в кулуарах королевского замка или в закоулках Вечного леса.

Нет, причина явно в другом. У дрожащих родителей в академии есть чьи-то глазки и очень любопытные ушки.

И кто же на меня стучит?

Киной? Хочет выделиться перед будущей тёщей и тестем? Вполне возможно. Парень на многое был готов, чтобы затащить Катриэль под венец.

Или всё-таки кто-то другой?

Например, ректор Артэо с глазами цвета бутылочного стекла и жгучей неприязнью к моей скромной персоне? Тот самый, которому элва отказала несколько дней назад, сильно унизив. Вдруг у матушки тоже есть на него какой-нибудь компромат?

Следующей кандидатурой был Люсьен. Этот склизкий червяк мог за деньги сдать собственную мать. Да и отомстить мне ему есть за что.

Ох, Катриэль, что ж ты столько врагов-то нажила? Как в них разобраться?

— Что ты и этот… бастард в последнее время тесно общаетесь, — ответила элва, скривившись так, словно только что целый лимон съела, да еще без сахара.

Да и тон такой словно мы не «общаемся», а прилюдно занимаемся сексом в общественном месте.

Всего лишь покатались на горках, поели вкусностей на морозе и сходили погулять по лабиринту. Ничего противоправного. Он меня даже ни разу не поцеловал, а они уже крик подняли!

— Я должна спрашивать у вас разрешение? — невинно уточнила у неё.

— Ты должна помнить о том, как это опасно! Эшфорт — зверь. Ради мести он может уничтожить нас!

Так я и думала. Дражайшая матушка беспокоилась больше о своей персоне, чем о родной дочери.

— С Эшфортом я разберусь сама.

— Катриэль! Не знаю, что ты задумала, но остановись! И вернись в Вечный лес, — вновь попыталась воззвать к моей совести элва.

— После новогоднего бала, — пообещала я, решив её сильно не мучить. — И еще у меня для вас с отцом отличная новость. Я приняла предложение Киноя Мирэйо.

— Приняла? — недоверчиво переспросила матушка.

Надо же, как Катриэль их запугала, раз они в каждом слове дочери ищут подвох и скрытый смысл.

Хотя в данном случае этот самый скрытый мотив действительно был. Я ведь лгала, и после новогоднего бала они получат тело бездыханной дочери.

Даже немного жалко их стало.

— Да. Об этом будет сообщено на новогоднем балу. Не раньше.

Надеюсь, она поняла смысл моей фразы и не станет давать объявления в газеты и журналы, а также рассказывать всем и каждому.

— Какая хорошая новость. Но почему именно в академии. Правильнее будет сделать это в нашем особняке, в присутствии трех сотней гостей. Я могла бы…

— Не могла, — оборвала её я.

Кажется, Тэлиэль мысленно уже прикидывала как по-быстрому организовать вечеринку на пару сотен гостей.

— Я же попросила никому пока не говорить, — напомнила ей. — Иначе всё отменю!

Элва недовольно поджала губы.

— Хорошо.

— Вот и отлично. Отцу всё сообщишь сама?

Матушка кивнула.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Катриэль, — произнесла Тэлиэль прежде, чем отключиться.

Я тоже на это очень надеялась.

После разговора с матушкой, я вышла из палаты, рассудив, что пусть меня и заперли в лазарете, но погулять по коридорам-то можно.

А то так со скуки умрешь, сидя в четырех стенах. Конспекты, книги и тетради — это, конечно хорошо. Есть возможность освежить память и даже чему-то научиться. Но мне хотелось движения.

Только я шагнула из палаты, как мне навстречу выскочила уже знакомая медсестра. Кажется, Бри. Именно так её вчера называл Грей.