Самый хищный милый друг

Вот еще! Ничего не надо интенсифицировать, придумал тоже! Я против!

Да, интересно, как себя будет вести Кристиан, когда мы приедем в гости? Помнится, я случайно уснула на нем в машине, была немножко пьяна. Не воспринял ли прыткий француз эту невольную слабость как аванс? Не придется ли изо всех сил от него уворачиваться?

К счастью, теперь мне не надо уворачиваться от шефа! Насколько легче и радостнее стала жизнь! И это загадочное и трепетное чувство в груди, внезапно озаряющее все вокруг тихим светом — неясным, золотисто-розовым…

* * *

— Душа моя, поторапливайся, что ты плетешься! — крикнул с крыльца Глеб.

Я оставила машину на стоянке и сейчас приближалась к дому, когда увидела у подъезда целую делегацию. Глеб привез маленький чемодан на колесиках, так как у меня были только два огромных — в них бывший муж вернул часть моего гардероба.

Но Глеб пришел не один. Вместе с ним были Полина и Маша. Маша прихватила Игната, и этот гигант подпирал плечами, как стальными балками, балкон второго этажа.

А когда веселая компания набилась в мою маленькую квартирку, на шум подтянулся еще и Вася. В результате, яблоку уже некуда было упасть. Четыре человека уселись на диван и принялись игриво копошиться, Глеб снимал с вешалки наряды и авторитетно формировал комплекты — это в самолет, это на переговоры, это на завод, это в кабаре или театр…

Вася хватал меня за ноги, пока я металась с платьями и блузками. Полина посматривала на Васю, Маша обнималась с Игнатом и шептала Полине, чтобы та не строила глазки моему соседу, потому что он эмбрион, а у Полины теперь Коля, но он, впрочем, тоже сущий младенец.

— Так, моя радость, еще нам нужен купальник! — заявил Глеб.

— Купальник? — хором удивился народ.

— Да, да! Что тут непонятного? — Глебушка закатил глаза. — Вы же купали французов в бассейне. Они могут сделать ответный ход. Ах, ах, вот совершенно прелестный купальничек, и какой изумительный цвет! Откуда он у тебя? Я его раньше не видел.

— Кирилл Андреевич мне купил. Для того самого бассейна.

— Чудесно! Берем.

— Катюшка, ну-ка, примерь! Покажи на себе! — потребовал Вася.

Игнат смущенно улыбнулся и опустил взор.

— Сейчас, — согласилась я. — Вы на минуту глазки закройте, я все с себя сниму и его надену. Только, чур, не подсматривать!

Вася и Игнат яростно зажмурились и шумно задышали. Но через мгновение я увидела, что Вася начинает осторожно приоткрывать один глаз.

— Кать, а ведь они поверили! — прыснула Маша. — Эх вы, идиоты мамонтообразные!

— Так ты что, не будешь раздеваться? — искренне расстроился Вася.

— Какой же ты глупыш! — Глеб ласково потрепал моего соседа по голове. — Нет, она не будет раздеваться, она пошутила.

— Ну и шуточки у тебя, Катерина! — обиделся Вася. — Жестокие!

— Все, хватит барахла! — воскликнула Маша. — Глеб, ты забыл, что Катя едет всего на четыре дня! А ты собираешь ее на три месяца.

— Один маленький чемоданчик! — вспомнила я наказ Кирилла Андреевича.

— Тут сверху по кругу расстегивается молния и образуется дополнительное место. Я не хочу, чтобы во Франции ты выглядела оборванкой! — возмущенно всплеснул руками Глебушка. — Маша, закрой рот, тебя не спросили!

— Возьми джинсы и кофту, — посоветовал Игнат басом. — Этого достаточно.

— Катя, даже если ты в этом пледе поедешь, ты все равно будешь лучше всех, — сказал Вася. — А если в купальнике, то вообще все умрут.

— Замолчите немедленно! — сиреной заорал Глеб. — Вы ничего не понимаете! И вообще, вон отсюда! Вон! Вон! Приперлись! Вы нам мешаете!

Мы с девочками испуганно пригнулись, зная, что с директором шутки плохи, и лучше не провоцировать знаменитую Глебушкину истерику, а то мало не покажется!

Мужики изумленно переглянулись, поднялись с дивана и на цыпочках потянулись к выходу. Как выяснилось, они отправились за шампанским — чтобы выпить за мою мягкую посадку в аэропорту имени Шарля де Голля.

Пока они отсутствовали, а девочки в ванной пытались приладить обратно сорванную Машей полиэтиленовую занавеску и прикрутить к стене сломанную (кем? угадайте!) мыльницу, мы с Глебом спокойно собрали чемодан.

Вскоре Вася и Игнат вернулись с хитрыми рожами. Они принесли шесть бутылок шампанского, бутылку дорогого коньяка, торт и красную рыбу.

Ого! Кажется, у нас намечается грандиозная гулянка!

* * *

— Ничего себе… Катюша! Да что же это!

Ура! Наконец мне удалось развеселить шефа! А то утром он был невыносимо мрачным. Зато сейчас стоял у крыльца, смотрел на меня и сиял улыбкой шесть на девять.

— Приплыли! Наша Катя снова в стельку пьяная! — закричал Коля, сайгаком выпрыгивая из дверей служебного минивэна. — Люди, вы что творите! Ее же в самолет не пустят! О, Полинка, привет, и ты здесь!

За рулем я разглядела чью-то фигуру. Зрение, увы, не фокусировалось, но мозги соображали. Наверное, шеф поручил кому-то из сотрудников «Импульса» доставить нас в аэропорт…

…В восемь вечера Глеб, взявший на себя функцию главного распорядителя нашего борделя, приостановил массовые гуляния и выгнал всех на улицу — как мы условились с Кириллом Андреевичем. Директор сказал стоять на крыльце (если чемодан будет легким) или в прихожей (если вдруг окажется тяжелым).

Глеб построил нас в линеечку:

— Мария, не заваливайся, выпрямись! Игнат, держи ее, а то она сейчас обязательно что-нибудь учудит. Полина, вот зачем ты взяла с собой торт, а? Доешь уже и успокойся! Екатерина, быстро соберись, у тебя впереди два самолета, три аэропорта!

Два самолета-а-а, три аэропорта-а-а-а… И все это в обнимку с любимым шефом! О-о-о, какое счастье! Ой, я, что ли, пою?

Как весело!

Глеб молодец. Если бы не он, мы бы вообще забыли о времени, но он четко держал все под контролем. Вроде суровым мужиком его никак не назовешь, скорее, он пушистый зайчик. А командует ничуть не хуже директора «Импульса», и все испуганно моргают и слушаются. Наверное, именно это и называется харизмой руководителя.

Нас с девчонками ужасно развезло от шампанского, каждая выпила, вероятно, по целой бутылке. Но я была пьяна еще от предвкушения французского путешествия. А еще — от нашего утреннего объятия с Кириллом Андреевичем. Каким оно было нежным и удивительным! Будоражило кровь ничуть не хуже игристого напитка. Жаль, что Коля все испортил и оборвал чудесную мелодию на полуслове.

А вот наши мужчины были трезвы, как стеклышко. Ни шампанское, ни коньяк на них не подействовали, видимо, для их совокупной массы выпили они маловато. Поэтому сейчас парни выполняли функцию бетонных опор.