Самый лучший коммунист

Решимости «выполнить» было хоть отбавляй — ни в коем случае не как что-то плохое, Китай в своем праве. Сколько людей с площади погибнет за правое дело? И сколько погибнет тех, кого уже стянули к границам Гонконга? Я бы на самом деле подождал, рано или поздно англичане и так Гонконг оставят, но нельзя — дед очень не хочет, чтобы капиталисты «перекупили» Китай. А значит что? Значит нужно провести «маленькую победоносную войну», дав капиталистам возможность от души повизжать про «красную угрозу».

Такая вот «разрядка» нынче получилась — нифига не «разряжающая», а совсем наоборот. Да к черту — видели, к чему доверие к Западу приводит. Этот сценарий нам не подходит. Вон как хорошо все идет, если на словах топить за мирное сосуществование двух систем, а на деле налегать на «факторы внешнего воздействия». Растерялись капиталисты, и теперь не знают, что делать. А проблемы-то только начались: нефть уже в три раза дороже по отношению к 68 году стала, отвязанный от золота доллар хоть и стабилизировался, но миллионы человек из-за него успели просрать капиталы, и немножко подкупленные европейские журналисты все чаще вставляют в газеты, на радио и в телевизор страшную фразу «дедолларизация экономики». Пока никак — европейцы пиндосам должны очень много денег, на доллар завязана львиная доля товарооборота, в долларах хранятся огромные резервы. Не дернешься — своя же экономика прахом пойдет, если, конечно, в дружную семью «Пояса-пути» не войти, но на это элиты не готовы: самих «раскулачат», и прежнего уровня личного богатства уже не будет.

Товарищ Бяо закончил вещать, и под китайский гимн войска убрели с площади к железной дороге: перебрасываться на границу с оккупированной англичанами республикой. По окончании гимна Председатель со своими важными китайцами покинул трибуну, и мы поехали пить чай. Так-то странно в преддверии войны, но свободное время пока есть: все нужные бумажки согласованы и подписаны, воинская верхушка уже возле фронта, и всё, что от Председателя требуется — дождаться срока истечения ультиматума и отдать приказ. Это сделать из любого места можно!

У нас, когда имеют ввиду высшую государственную власть, часто говорят «Кремль». Например — «Кремль показал свои империалистические амбиции всему миру». Похожая метонимия есть и у китайцев: называется «Чжуннаньхай», в честь искусственного озера к западу от Запретного города. Вдоль берегов этого озера расположены важные правительственные объекты, места для государственных приемов и резиденции самых важных в стране китайцев. Комплекс Чжуннаньхай совсем недавно был для простых смертных закрыт, но, после окончания Культурной революции, граждане Китая могут купить билет и полюбоваться местными красотами, а может даже и поклониться случайно встреченному важному китайцу.

Товарищ Бяо для проживания выбрал довольно скромный Западный Цветочный зал — одноэтажный деревянный дворец с парой внутренних дворика. Наш путь лежит в передний — в нем Председатель по регламенту встречается и разделяет пищу с иностранными гостями. Двор задний используется для дел внутренних, в него выходит окно рабочего кабинета товарища Бяо.

В силу наличия рядом лишних ушей, дорогу пришлось коротать несекретными разговорами. Но такие — тоже полезны:

— Китай — это целая вселенная, — вещал я. — Плодородные земли, прекрасные горы и больше полумиллиарда трудолюбивых, впитавших с материнским молоком стремление к совершенству людей. Главной проблемой Китая — точнее, проблемой других стран в отношении Китая…

Китайские товарищи и Кин отреагировали на уточнение улыбками.

— … Является сложность даже частичного понимания китайского менталитета. Если процитировать среднестатистическому европейцу — я позволю себе привести в пример именно их, как наиболее распространенный образ капиталиста — одно из мудрейших высказываний Лао-Цзы: «Великий квадрат не имеет углов», европеец скорее всего рассмеется, в силу ничем неоправданной веры в свою исключительность посчитав высказывание и всех китайцев глупцами.

— После обрезки масляная лампа становится ярче, — ответил пословицей Линь Бяо.

— Я с вами согласен, товарищ Линь, — отвесил я уважительный поклон. — Заблуждения после объяснений и обсуждений нередко сменяются истиной. Именно в этом и проблема — на данный момент у нас нет эффективного способа развеять заблуждения белых людей. Кино, музыка и литература — самые действенные орудия «мягкой силы».

— И способ получения валюты, — добавил Ким. — Наши юные (а сам типа старый?!) певицы стали настоящей дырой в выстроенной капиталистами стене из незаконных санкций.

— Я предлагаю КНР начать с малого — с фильмов жанра «уся».

— Те лишенные чести поделки, которые снимают предатели из Гонконга на потребу непритязательной публике? — поднял бровку товарищ Бяо.

Сам он не против, но держит лицо перед более догматичной свитой. Данная беседа согласована лично с ним, просто разыгрываем сценку для подпирающих Председателя товарищей.

— Этот квадрат имеет тысячи углов! — от души плюнул я в гонконгских киноделов.

Китайцы и Юра хохотнули, я продолжил:

— Люди с творческим потенциалом не любят, когда их усилия направляет кто-то другой. Сейчас гонконгские киноделы относительно свободны в своем стремлении продуцировать, как вы очень справедливо заметили, «поделки 'на потребу непритязательной публики». Результатом становится конвейер обреченных быть смытыми потоком Истории никчемных с художественной точки зрения фильмов. Однако, под присмотром Худсоветов, киноделы способны на большее. Я предлагаю отобрать лучших тамошних специалистов — разумеется, только тех, кто будет искренне счастлив освобождению Гонконга от колонистов — и с их помощью вдохнуть в благородный жанр «уся» новую жизнь.

— У нас достаточно мастеров кинематографа и без Гонконгских ремесленников, — заметил товарищ Бяо.

— Кто-то же должен продолжать дарить Китайскому народу настоящее искусство? — развел я руками.

В Китае снимается очень мало того, что можно смотреть хотя бы с минимальным удовольствием — Культурная революция очень сильно попортила китайский контент, экранизируют в основном «революционные образцовые драмы», которые больше напоминают телеспектакли с упором на оперу и балет. Очень высокохудожественно, говорят особо прошаренные, но смотреть это можно только от безысходности или по принуждению.

Линь Бяо кивнул — понятно, продолжай.

— Настоящее китайское искусство иностранцы понять не смогут — для осознания его прелести нужно погружаться в исторический контекст, в максимально доступном не-китайцу совершенстве изучить китайский язык, выработать в себе вкус к академической музыке. Зажатый со всех сторон экзистенциальными проблемами, житель капиталистической страны, даже имея желание, не станет этим заниматься — у него просто нет возможности. А вот уловить часть смыслов, которые мы будем до него доносить через «усю», такой человек сможет. Смыслы эти: стремление к совершенству, справедливости и борьбе со злом. Эти смысли — общечеловеческие, и очень хорошо соотносятся с нашими, коммунистическими идеалами.