Самый разыскиваемый

– Проснулся? Тогда вылезай, еда уже почти поспела, - услышал я спокойный голос откуда-то сзади со стороны затылка.

Даже не оборачиваясь, я уже по характерному певучему акценту понял, что возле лесного шалаша стоит эльф. Взъерошив волосы ладонью и одновременно скрывая зевок, я выполз из палатки и замер. Да, это был эльф, причём не один. На полянке рядом с первым расположились ещё трое длинноухих разведчиков. Но что самое тревожное, все эти эльфы были дроу! Один из тёмных эльфов как раз вертел сейчас в руках мой арбалет, рассматривая прекрасное оружие.

– Да не бойся, мы не враги тебе, - попытался успокоить меня тот, что заговорил первым, он сейчас перемешивал деревянной длинной ложкой варево в котелке над костром.

Я же мысленно прокручивал в голове варианты своих дальнейших действий. Тёмные эльфы были союзниками графа Армазо, а значит моими личными врагами. Приказ о моей поимке культисты постарались распространить даже в самые глухие уголки Эрафии, раз уж даже орки и работорговцы слышали о награде за мою голову. Если эльфы-дроу меня не тронули, то видимо не узнали... Однако следующие же слова эльфийского разведчика развеяли эти наивные иллюзии:

– Садись к костру, Серый Ворон, в ногах правды нет.

По дороге к предложенному мне месту у костра я словно ненароком осмотрел поляну. Врагов было четверо, все при оружии. Вели себя эльфы-дроу внешне беззаботно-расслабленно, один так и вовсе сидел ко мне спиной и играл с моей Тьмой, щекоча довольному волчонку пузо. Но эта расслабленность не могла меня обмануть. Я знал, что достать спрятанные внутри куртки кинжалы враги мне не позволят. Пришлось сесть и взять предложенные поваром хлеб и миску с каким-то мясным бульоном и зеленью. Кашеваривший эльф внимательно смотрел за тем, как я ложку за ложкой уплетаю его похлёбку.

– Похоже, ты плохо знаком с нашими обычаями, человек?
– вдруг спросил меня другой эльф, и я невольно обратил внимание на вычурный клинок у него на поясе, такой эльфийский меч мог стоить целое состояние.

Почему он спрашивает? Я сделал что-то не так? Наверное, полагалось похвалить еду и мастерство повара, предположил я и тут же произнёс такие слова. Но эльфы лишь рассмеялись, причём не ехидно, не злобно, а как-то искренне-весело. Наконец, игравший с волчонком молодой разведчик развернулся ко мне лицом и пояснил:

– По нашим обычаям если кому-то предлагают хлеб и еду, то это знак дружбы. А когда этот кто-то принимает из рук чужака пищу, он как бы соглашается с предложением мира и дружбы. Так что можешь расслабиться и не стрелять глазами в поисках врагов, тут таковых нет.

Эти слова меня немного успокоили, и я уже с большим аппетитом принялся за похлёбку. Одновременно я обратил внимание, что проснулась Каришка. Но тайфлинг не стала выдавать своего пробуждения, лишь откатилась чуть в сторону, чтобы её не было видно со стороны полянки.

– Предложи и свой подруге присоединиться к трапезе, - предложил повар, проявив недюжинную наблюдательность.
– "Нечеловечески быстра, и глаз не успевает следить за движениями кинжалов тайфлинга", так ты вроде расписывал достоинства своей боевой подруги перед дуэлью с сыном графа Армазо. Поверь, и для нашего спокойствия тоже хотелось бы, чтобы смертельно опасная убийца пятерых ассасинов вкусила нашу пищу и подкрепила этим самым свои мирные намерения. Мы знаем, что тайфлинги не едят мясо, поэтому специально для Каришки приготовили на костре овощи, - эльф показал на остывающий возле углей небольшой чугунок.

Каришку звать не пришлось, она вылезла сама и своей неповторимой чарующе-женственной походкой подошла к костру. Кашевар предложил даме сложенный вчетверо плащ в качестве подстилки, неподалёку также на подстеленные плащи стали усаживаться остальные эльфы. Повар разлил своим друзьям приготовленную похлёбку по деревянным мискам, а затем вынул откуда-то оплетённую ивовыми прутьями плоскую флягу и наполнил маленький вырезанный из зелёного камня стаканчик:

– Меня зовут Архавас Злобный Барс, я травник клана Хвойной Ветви. Травник не в смысле "травить", просто я разбираюсь в лекарском деле, - эльф при этих словах весело рассмеялся.

– Не откажешься? Настойка на тридцати травах, мой собственный рецепт, чтобы не мёрзнуть в походе.

Надо же, оказывается, этот серьёзный эльф умеет шутить, я тоже улыбнулся его игре слов и взял стакан. Это был скорее мёд, чем вино. Или по крайней мере мёд там точно присутствовал среди остальных ингредиентов. Я осушил чарку и вернул хозяину. Архавас также наполнил стакан и произнёс:

– Будет теперь чем похвастаться перед сородичами. Я пил с легендарным Серым Вороном, лучшим вором Зелёной Столицы!

Он медленно в несколько малюсеньких глоточков выцедил вино и передал стакан и флягу дальше по кругу. Сам же эльф сделался серьёзным и произнёс:

– Тебя, возможно, интересует, почему мы не вяжем тебя и не тащим на аркане в столицу?

Я осторожно кивнул, именно такие мысли у меня роились в голове, и я не понимал благодушия эльфов-дроу, которые по слухам отнюдь не отличались хорошим отношением к пленникам.

– Ну, так я тебе отвечу, Серый Ворон. Я никогда не одобрял и сейчас не одобряю выбора некоторых моих сородичей, которые решили присоединиться к союзу демонопоклонников и орков ради призрачной мечты вернуть потерянные территории. К тому же до меня доходили слухи о коварстве рода Армазо и той ненависти, которую питает лидер культистов Ваалон к моему народу. С чего бы им вдруг выполнять данное эльфам-дроу обещанное? Именно поэтому я предпочёл не участвовать в этой грязной игре за власть. Поэтому ты мне не враг, а единственная ценность, которая могла бы реально заинтересовать меня, у тебя отсутствует. Как ты понимаешь, я говорю о короне бога Латандера, которую ты по слухам украл из столичного храма. Украл ведь?

– Украл, - не стал я отрицать очевидное, про себя отметив, что эльфы действительно рылись в моих вещах.
– Но ты прав, Архавас, у меня этой реликвии уже нет. Буквально на днях я подарил её твоему младшему брату.

Один из эльфов не сдержал удивлённого возгласа, Архавас неодобрительно посмотрел на слишком эмоционального сородича и переспросил меня:

– Так ты знаешь, что Фириат Тёмный Соболь мой родной брат?

Я молча кивнул. Травник нахмурил свой лоб и даже, сам в свою очередь не слишком скрывая своего удивления, почесал свой затылок черенком ложки. Наконец он спросил меня:

– Но почему такой странный выбор? Ведь ты же понимаешь, что божественная реликвия бесценна, а ты доверил её едва знакомому тёмному эльфу!

Тут впервые заговорила Каришка. Её голос лился тягучей патокой, девушка словно мурлыкала, будто большая и полная сил игривая кошка.

– О, славный сын бессмертного народа! Ты говоришь о собственном родном брате, но при этом выражаешь сомнения в том, что он достоин владеть короной бога. Я могу лишь попрекнуть тебя в неверии, так как Фириат достойными делами доказал своё мастерство и верность. Сегодня в ночном бою своей магией он сжёг два десятка орков и спас храм богини смерти от разрушения. Уничтоженные осадные башни орков под стенами Холфорда - это дело рук именно твоего брата. Фириат был в числе магов, воскресивших моего друга рыцаря Петра Пузыря. Твой младший брат совершил немало других славных подвигов и заслужил безусловное доверие и меня, и моего хозяина, присутствующего здесь Серого Ворона. Я слышала про ваши непростые отношения с Фириатом в прошлом и знаю, что эльфы-дроу изгнали его из своего клана. Другие изгнанники могли сломаться, но твой брат не только не сломался, он стал заметно сильнее. Твой брат сумел выжить в самом центре лесного пожара! Знаешь ли ты кого-нибудь из дроу, способного на это? Знаешь ли ты, о мудрый бессмертный эльф, другого своего сородича, за столь короткое время достигшего хотя бы половины тех свершений, которых смог добиться твой брат?