Самый сердитый гном

«А что, если способности мои проявляются не всегда, а только при определенных стечениях обстоятельств. Я тогда, помнится, сидел на кровати и… и… тер виски». Пальцы гнома вновь коснулись головы, раздалось легкое гудение.

– Ты спишь? – мысленно задал вопрос гном, косясь на мирно сопевшую во сне девушку.

– А то не видно, придурок, дай отдохнуть! – прошептала Флейта, так и не открыв глаз.

Пархавиэль положил руки на колени и задал следующий вопрос. Ответом было молчание и тихий сап. Гном снова приложил пальцы к вискам и повторил свой вопрос слово в слово. На этот раз он получил ответ и, обрадовавшись, как малое дитя, запрыгал на кровати.

«Значит, точно, значит, могу! – пело сердце гнома, убедившегося, что он обладает чудесной способностью. – Интересно, а если ей что-нибудь предложить, точнее, приказать, исполнит или нет?!» и Д. – Встань с кровати и почеши нос! – зачем-то приняв важный вид, приказал гном.

– Да пошел ты! – рассерженно пробурчала девушка и перевернулась на другой бок.

«Командовать спящими не могу, а если просто поговорить? Помнится, Мартин трепался, что во сне люди не контролируют свой язык и выбалтывают секреты. Порой треплют даже такое, в чем бы никогда не признались в обычном состоянии. Надо попробовать! Интересно, а что Флейта думает обо мне?»

– Гномье ненавижу, а ты… ты… – замялась девушка и отчаянно заворочалась на кровати, – ты забавный и мне нравишься! – к удивлению гнома, призналась Флейта. – Но если сейчас не замолкнешь, то встану и чем-нибудь тяжелым по мордасям пройдусь!

Гном испуганно подскочил на кровати. Увлекшись исследованием, он совершенно позабыл убрать пальцы с висков. «Надо впредь быть более осторожным», – успел подумать Пархавиэль, прежде чем внезапно навалившаяся на него сонливость окончательно не завладела его мозгом и телом.

На этот раз Пархавиэль спал крепко и без сновидений. Крики о помощи и шум бушевавшей в каком-то метре от его кровати потасовки не нарушали отдыха гнома. Его разбудила чья-то рука, нахально трясущая за плечо, а в кратких перерывах отвешивающая звонкие пощечины по раскрасневшимся во сне щекам.

– Просыпайтесь, господин хауптмейстер, просыпайтесь! – пел незнакомый мужской баритон.

Еще не успев открыть глаза, Пархавиэль схватил руку наглеца, а правый кулак резко выкинул вперед и вверх, туда, где, по его расчетам, должно было находиться лицо обидчика. Покрытые мозолями костяшки пальцев со свистом рассекли воздух и замерли, так и не наткнувшись на преграду лица. Незнакомец перехватил руку гнома в запястье и крепко сжал ее.

Пархавиэль наконец-то открыл слипшиеся глаза, и его луженая глотка в тот же миг испустила крик, сравнимый по мощи разве что с ревом взбесившегося носорога. Он сидел на кровати в обнимку с тем самым загадочным воином, спасшим их с Флейтой от вампиров. Мутные слезящиеся глаза смотрели на него в упор, а коротко остриженная борода гнома едва не касалась белого, полностью покрытого неестественно глубокими морщинами лица.

– Хватит обниматься, – без малейшего намека на ненависть или злость произнес мужчина и легонько оттолкнул от себя Пархавиэля.

Не опасаясь ответных действий со стороны гнома, пораженного внезапным вторжением, воин скинул плащ и пересел на соседнюю кровать. Переливающаяся разными цветами чешуйчатая броня, которая так удивила гнома в подземелье, сменилась заурядной, сильно поношенной одеждой небогатого горожанина. Холщовая рубаха с протертыми рукавами и застиранным воротником, помятый, выцветший жилет и грязные, стоптанные башмаки как-то не сочетались с величественным образом небесного защитника и благородного истребителя кровожадных тварей.

Резким рывком Пархавиэль принял вертикальное положение, сел на кровати и, оторвав взгляд от незнакомца, огляделся по сторонам. Небогатая, но вполне опрятная комнатка превратилась и поле жестокого побоища: сорванная с петель дверь, перевернутая кровать и лежавшая посреди черепков разбитой посуды связанная Флейта с кляпом во рту говорили о том, что еще несколько минут назад здесь бушевали страсти и кипела борьба. Зингершульцо стало стыдно: он никогда не убегал от драки, не то чтобы проспать ее самым бессовестным образом.

– Чего надо-то?! – спросил гном, поднимаясь с кровати и готовясь к, возможно, последнему в его жизни бою.

– Поговорить, – сухо ответил незнакомец.

– Тогда девчонку раазвяжи и…

– Потом, все потом, – перебил его мужчина и неожиданно усмехнулся: – Горяча она у тебя больно, чуть что, сразу в драку кидается, не думая, на кого с кулачишками лезет!

– И на кого же?! – грозно нахмурив брови, поинтересовался Пархавиэль, миновавший стадию смущения и растерянности и плавно переходящий в состояние праведного негодования и злости.

– Имя Мортас тебе знакомо? – спросил незнакомец. – Так я и думал, – продолжил мужчина, получив вместо ответа интенсивное мотание головой. – Тогда это абсолютно не важно. Долго объяснять, да и к делу не относится!

– К делу, к какому делу?! Да и обо мне ты откуда знаешь?! – подозрительно прищурился Зингершульцо, искренне сожалея, что позабыл утреннюю звезду на поле боя.

– Я знаю, что тебя арестовали за преступления, которых ты не совершал, и отправили бы на каторгу лет так на десять – двадцать, если бы не вмешательство одного хитрого и изворотливого мага.

Звучному голосу незнакомца были чужды интонации, так же как его лицу игра мышц. Белая потрескавшаяся маска кожи сковала скулы, лоб и щеки, однако милостиво оставила человеку возможность шевелить обескровленными, слегка посиневшими губами.

– Меня не интересуешь ни ты, ни твоя ретивая подружка, – продолжал монотонно вещать незнакомец, гипнотизируя гнома пронзительным взглядом карих глаз. – Я болен, мне нужно встретиться с твоим покровителем-магом. Клянусь, намерения мои не злые, я его пальцем не трону!

– Как и ее?! – Пархавиэль кивнул в сторону ворочавшейся по полу и пытавшейся освободиться от пут Флейты.

– Мартин Гентар маг разумный. Ему и в голову не придет кинуться на человека с ножом, не дав ему перед этим возможности высказаться. До драки не дойдет, уверяю!

– Что тебе нужно от Мартина? – менее грозно, но так же недоверчиво спросил Пархавиэль, стараясь изо всех сил подавить нервную дрожь в ладонях и скрыть удивление поразительной осведомленностью странного человека.

– Помощь, помощь в рамках его истинного рода деятельности, так сказать, – темнил человек, искусно подбирая слова. – Взамен я предлагаю свои услуги.