Самый вкусный пирог в мире

Для уборки я слепила мехового колобка с дюжиной лапок – подхватив влажную тряпку, он весело покатился по магазину, убирая грязь. Следующая четверть часа ушла на создание еще одного колобка: ему надо было обогревать помещение. Осень выдалась теплой, но все же осенью. Когда колобок завозился на окне, бормоча себе под нос старые сказки, и по магазину поплыли ласковые волны тепла, то Аврелий вздохнул в своем зеркале и сказал:

– Отличная мысль, дорогая Глория! Зимы здесь иногда бывают невыносимы.

– Вам же не холодно? – удивилась я. Аврелий кивнул, и я заметила на его виске свежую ссадину.

– Нет. Но вид снега за окном вызывает у меня определенное неудобство, - сообщил Аврелий, расправляя кружева на манжетах своей безукоризненной рубашки. Я бы решила, что он хочет понравиться, но эта была лишь привычка светского человека.

– Что у вас на виске? – поинтересовалась я. Аврелий лишь махнул рукой.

– Забрел аскоруб на огонек. Мелкий, но очень дерзкий и шустрый.

– И что вы с ним сделали?

– Если бы мог, то продал бы его в чинские края, там тянут в рот все, что шевелится. Но я его просто испепелил.

Да, в Чинской империи своеобразные пищевые привычки. Звякнул колокольчик на двери – пришла барышня за приворотным артефактом и довольно улыбнулась:

– Как у вас тепло! Наладили печь?

Я кивнула в сторону колобка – он катался на подоконнике, напевая народную песенку про дрозда-молодца, и девушка ахнула и захлопала в ладоши.

– Великие боги, какое чудо! И он вот так катается и греет?

– Грею, работа такая, - проворчал колобок. – Съесть бы чего, да укатиться отсюда подальше. Глаза бы мои вас всех не видели.

– А можно его погладить? – спросила покупательница. Я кивнула, девушка взяла колобка на руки, и тот с довольной улыбкой завозился у нее в ладонях.

– Вот молодец какая, от тебя блинами пахнет, - сообщил колобок. – Ты бы начинила блинок зеленым луком, да яйцом, да мясом, и покормила бы меня, а? Так, глядишь, и поладили бы.

Девушка завороженно перевела на меня взгляд и спросила:

– А он продается? А сколько он стоит?

– Три полновесных золотых кроны, - ответила я, и нет, это не было безбожным задиранием цены. Этот колобок еще ее внуков согреет. Девушка нахмурилась – было видно, что она не готова выплатить такие деньги вот так сразу, но и колобок, теплый и бархатный на ощупь, ей очень понравилось, и я видела, как ей не хочется выпускать его из рук.

– Одноэтажный дом прогреет лучше любой печи, - добавила я. Кажется, девушка готова была расплакаться – настолько ей понравился колобок. А колобок снова повозился у нее в руках и муркнул:

– Хорошая ты, сразу видно, правильная хозяйка. Будешь меня молочком поить?

– При покупке колобка приворотный артефакт бесплатно, - припечатала я, и это все решило. Покупательница покинула мой магазин с опустевшим кошельком и довольным видом, а Аврелий заметил:

– Кажется, вам придется слепить еще пару таких колобков. Она расскажет о них в городе, или я не знаю женщин. И вам обязательно нужно подумать о патенте.

– Их ведь выдают академикам и сотрудникам кафедр, а не таким, как я, - со вздохом напомнила я. Аврелий снисходительно улыбнулся.

– Я к вашим услугам, дорогая Глория. Когда-то я преподавал на кафедре общей артефакторики, официально считаюсь живым, так что описывайте вашего чудесного колобка и отправляйте документы. Я пойду основной тягловой лошадью, а вы моим ассистентом. Все деньги – вам.

Не знаю, как я удержалась от слез – зажала рот ладонью, опустила руку и призналась:

– Если бы я могла обнять вас, то обняла бы. Словами не передать, как я вам благодарна.

Пары оказалось мало. К обеду я успела продать троих колобков и оформить предзаказ на пятерых; когда довольные покупатели разошлись, то я полюбопытствовала:

– А кто раньше вел ваши дела, господин Аврелий?

– У меня был помощник. Знатный, конечно, лентяй, но в общем-то неплохой малый. Женился, иногда заглядывал по старой памяти, но это было уже не то.

– Возможно, это покажется неуместным, но… зачем вам этот магазин? Артефакты, деньги, продажи? – спросила я. В глазах Аврелия проплыли мягкие золотые огоньки.

– Догадайтесь! – предложил он с улыбкой. Я улыбнулась в ответ и сказала:

– Вы окружаете себя магией, чтобы не погибнуть. Чем выше ее уровень, тем вы сильнее… возможно, даже обретаете плоть, если судить по ссадине на вашем виске. Вероятно, со временем вам захочется есть и спать.

Аврелий довольно кивнул, и мне вдруг показалось, что это было некое подобие экзамена – и я его прошла.

– Совершенно верно, дорогая Глория, и у меня есть твердое убеждение, что вы мне в этом поможете. Ну а сейчас – вперед, на обед. Вам надо хорошо питаться.

6.1

Виктор

Я подошел с корзиной к артефакторной лавочке как раз тогда, когда Глория вышла на улицу. Разрумянившаяся и довольная, она выглядела так, словно сделала что-то очень важное и нужное, и я вдруг подумал, что никогда не видел девушки красивее.

– Идешь обедать? – спросил я и покачал корзину в руке. – Как насчет лосося с овощным салатом?

Да, я ее раздражал. Да, прошло слишком мало времени с момента истины – но Глория все-таки улыбнулась. Похоже, случилось что-то, что ее смягчило – она смотрела на меня с вежливостью, за которой теперь не было тщательно скрываемой неприязни.

– Отличная мысль! До сада идти долго, может, пообедаем на заднем дворе? – предложила она. – Я вчера туда заглянула: если все убрать, то будет прелестное место.

С тылов у дома действительно обнаружился крошечный садик, зажатый между соседними стенами. Но здесь росли вишневые деревья, пели птицы, и даже была скамейка, вытертая и накрытая одеялом. Сев рядом со мной, Глория сообщила:

– Завтра начну собирать голема для тяжелой работы. Пусть выполет сорняки, выкорчует вон ту вишню – видишь, она совсем старая.

– Ты умеешь делать големов? – удивился я. Открыл корзину – в серебристой кастрюльке исходила паром оранжевая форель, четверть часа назад снятая с гриля. Компанию ей составляла салатница: ничего особенного – огурцы, розовые помидоры без кожицы, зеленый лук и оливковое масло – но очень вкусно.